В Следственном комитете, да и за его пределами криминалисты считаются элитой следственных органов — это современный Шерлок Холмс, способный с помощью современных технологий по капельке крови найти подозреваемого. Мы встретились с полковником юстиции Павлом Мамурковым, который рассказал о психологии убийц, тонкостях и современных технологиях — в специальном интервью krsk.aif.ru.
Самое таинственное исчезновение
Управление криминалистики расположилось в здании бывшего детского сада на Ползунова, нечастых посетителей (здесь вообще очень немноголюдно) напротив входной двери «встречает» лежащий на скамейке черный манекен. Конкретно здесь, в Красноярске, работает 17 следователей-криминалистов, еще 6 в Республике Хакасия. Чуть меньше четверти сотни специалистов на два региона, где с удручающей регулярностью происходят преступления, шокирующие всю страну.
Игорь Пантелеев, корреспондент krsk.aif.ru: Павел Сергеевич, сейчас вся страна обсуждает таинственное исчезновении семьи Усольцевых в Партизанском районе. Насколько я знаю, вы принимали участие в расследовании в первую недели поисков. Как проходили первые дни поисков?
Павел Мамурков, следователь-криминалист, полковник юстиции: Да, я выезжал тогда вторым следователем. Штаб уже был развернут, работало там более трехсот человек — следователи принимали непосредственное участие в координации поисков. Кроме того, опрашивали свидетелей, обыскивали подвалы и подполы в жилых и нежилых зданиях, чтобы исключить версию того, что преступление могли совершить местные жители.
Поднимали в воздух квадрокоптер, осматривали местность в радиусе трех тысяч метров с воздуха, картинку выводили, соответственно, на большой экран, чтобы рассмотреть все детали. Зона поисков была большая, а когда мы определили квадрат, где последний раз регистрировался телефон главы семейства — направили силы туда. Местность тяжелая: везде курумник, по которому могут перемещаться только подготовленные альпинисты со специальным снаряжением. Снега навалило, все укрыло, будто белой простыней.
— Криминальную версию все же исключили? Как вы относитесь к предположению, что Усольцевы могли покинуть страну?
— Скажу так: все версии рассматриваются и отрабатываются следователями, но версия побега не является приоритетной. Главная версия — несчастный случай. Вы наверняка знаете, что в день исчезновения сильно испортилась погода. Заблудившийся человек находится в стрессовом состоянии, и может уйти еще глубже в тайгу в попытке найти выход. Кроме того, у них не было подходящей для похода одежды, источников огня — все эти факторы поспособствовали тому, что они заблудились.
—Почему собаки не смогли взять след, как думаете?
— Собаки эффективны в первые условные пять часов, пока в воздухе держится запаховый след. Кинологи приехали на четвертый день после пропажи, а в день исчезновения прошел сильный дождь, смывший вообще все следы.
— А версия с нападением диких животных?
— Животные не могут, так скажем, полностью употребить свою добычу. Если бы это было действительно нападение, то осталось бы много следов: остатки одежды и рюкзаков, личные вещи, кости в конце концов.
Гаджеты криминалиста
Павел Сергеевич приглашает нас спустится в отдельный кабинет, где уже подготовлен не один, а целый набор чемоданов с инструментами следователя-криминалиста. Возле столов сидит детский манекен. Мамурков, потирая переносицу, замечает — к сожалению брать его с собой на следственные действия приходится довольно часто.
— Не так давно расследовали преступление в отношении половой неприкосновенности несовершеннолетней в Октябрьском районе. Место преступления находилось в сложной местности, среди густорастущих кустарников. Потерпевшая вспомнила, что подозреваемый обронил белый пакет, как раз его с высоты и увидели. Там была совсем маленькая полянка два на два «квадрата», где собрали генетический материал, по которому вычислили преступника.
Среди гаджетов также внушительных размеров тепловизор, такой же увесистый гаджет с экраном, похожий на старый видеорегистратор. Только функция у него совершенно другая.
— Это комплекс UFED, позволяющий работать с жесткими дисками, телефонами и прочей цифровой техникой. Даже если смартфон сбросят до заводских настроек, при подключении можем восстановить всю информацию. Когда работал заместителем руководителя в Кировском следственном отделе, у нас было дело по получению взятки, у фигурантов вся значимая информация с телефонов была заведомо удалена еще до их задержания. Все переписки, фотографии и прочую информацию, имеющую значение для следствия, мы смогли восстановить в телефонах и приложить к материалам дела, что легло в основу обвинения.
Еще один чемоданчик под завязку набит стандартным набором криминалиста, не менявшегося с прошлого столетия: щипцы, плоскогубцы, молоток, пила и прочие инструменты. Кстати, той самой кисточкой с дактилоскопическим порошком в чемоданчике нет — это уже атавизм. На вооружении криминалистов внушительных размеров специальный ящик — цианакрилатная камера. Любой помещенный туда предмет окуривается парами распыляемого нагретого клея, а уже он помогает обнаружить отпечаток, оставленный даже десятилетия назад.
Павел надевает специальные защитные очки и включает мощную ультрафиолетовую лампу – криминалистический свет.
— Кстати, когда в фильмах показывают, что кровь в лучах такой лампы ярко светится — это миф. Светятся другие жидкости — потожировые выделения, слюна и прочее. Кровь же в свете видится темными пятнами, причем даже замытая. Преступники часто на месте преступления замывают кровь, пытаясь замести следы, но это практически невозможно: в ультрафиолетовом свете следы замыва тоже заметны. Кроме того, мы всегда изымаем сифоны из ванной, где иногда остаются следы крови.
Еще один необычный гаджет — устройство ОПТИК 2 — похож на небольшой бинокль. При включении он может выявить сигналы скрытых видеокамер. Совсем как в шпионских фильмах. Однако это далеко не полный список всех устройств: в отдельной камере хранения криминалистической техники десятки чемоданов и коробок с различным содержимым. Даже спальные мешки.
— Никогда не знаешь, куда тебя отправят. Приходишь с утра на работу, а тебя экстренно отправляют куда-нибудь в отдаленный район на сложное убийство. Командировки — это неотъемлемая часть нашей работы. И спать порой приходится довольно в некомфортных условиях.
Рядом с управлением криминалистики неприметная кирпичная пристройка (рядом с ней, кстати, натурально расстрелянный микроавтобус) — это криминалистический полигон, где молодые следователи тренируют свои навыки. Зайдя внутрь, мы непроизвольно охнули: на полу лежала женщина с окровавленной головой, оказавшаяся очередным манекеном. Здесь воссоздают обстановку места преступления, моделируют различные ситуации, чтобы обыграть самые распространенные сценарии убийства.
— Один раз даже собирал здесь макет лодки в натуральную величину. Из проволочного каркаса и бумаги. На севере края в похожей обстановке нашли застреленного охотника, — прокомментировал Павел Мамурков.
Внутри еще холоднее, чем на улице.
Психология убийцы
— Павел Сергеевич, за столько лет вы смогли понять, почему люди убивают? Есть какой-то среднестатистический портрет убийцы?
— Каждое преступление индивидуально, как и мотивы убийства, поэтому что-то обобщать будет довольно сложно. Опираясь на свою практику, могу сказать: убийца — это часто среднестатистический человек среднего достатка, злоупотребляющий алкоголем или наркотиками. Люди с тяжелым детством, с психологическими травмами, или с психологическими заболеваниями.
— Невменяемые как-то по-особому убивают?
— По характеру нанесенных ранений — да. Например, убийцы с шизофренией наносят множество колотых ран. А иногда допрос ведешь: вроде был нормальный человек, а рассуждает хладнокровно. Вот недавнее убийство с расчленением.
— Мебельщик? Который свою гражданскую жену частями по городу раскидал?
— Да, он самый. Вот он вроде бы с виду нормальный человек, инструмент у него профессиональный, постоянно крутился, деньги в семью зарабатывал. А сожительница алкоголем злоупотребляла: он домой приезжает, ребенок годовалый некормленый, все грязное, тараканы бегают, а она пьяная спит. Поколачивал он ее, да, и в этот раз перестарался. Потом уложил в ванну и расчленил. После этого, на коляске в которой катал собственного ребенка мужчина развозил части тела супруги по разным частям города.
— Слышал, что он хотел ее с балкона выкинуть, дабы самоубийство сымитировать, но потом передумал. Дескать, смотрел сериалы про ментов — там такие инсценировки мигом раскрывают.
— Было и такое. Но он так это спокойно и обстоятельно рассказывал, что оторопь берет. По судебной психиатрической экспертизе он был признан вменяемым. Мы ночью с собаками искали недостающие части тела, голову, потом нашли в реке.
— А бывали ли у вас на допросе высокоинтеллектуальные убийцы?
— Люди с высшим образованием — да — бывали. В основном это также конфликты на бытовой почве или на почве личностной неприязни и злоупотребления алкоголем. Высшее образование в этом смысле не является каким-то ограничивающим фактором.
— Мне вспоминается убийство женщины в Дивногорске несколько лет назад, где, несмотря на все технологии, так и не смогли установить подозреваемого.
— Верно, это дело до сих пор расследуется, но на теле не обнаружено ни отпечатков, ни биологических следов. Очевидно, что убийца подготовился к преступлению, как минимум надел перчатки, а возможно и обладал специальнымизнаниями. Безусловно до настоящего времени мы анализируем деятельность погибшей, отрабатываем различные версии, круг близких лиц и коллег. Бывает и так, что преступление могут раскрыть спустя многие годы. Все собранные материалы и следы хранятся в специальных фондах и базах данных.
— Да, не мог не заметить, что в последние пять лет у нас прям бум раскрытий преступлений прошлых лет.
— И до сих пор раскрываем. Вот недавно направили в суд уголовное дело по факту убийства женщины в Норильске в 2014 году. В квартире было найдено тело женщины, учительницы, с места забрали ювелирные украшения и банковские карты, с которых позже сняли деньги. Несмотря на кропотливую работу, в 2017 году дело приостановили. А в 2025 году поступила информация, что к делу может быть причастен мужчина, на десять лет младше, с которым у погибшей был непродолжительный роман.
По записям с камер банкоматов мы смогли установить рост подозреваемого, а также увидели кольцо на безымянном пальце, а кроме того — заметили хромоту. Сделали замеры на помещениях, где тогда стояли банкоматы, сопоставили, что наш подозреваемый в тот период попал в аварию — отсюда и хромота. Ну и вызвали на допрос с использованием полиграфа. Даже полиграфолог отметил, что никто из допрашиваемых так никогда не волновался, как наш подозреваемый. В конце концов, по результатам допроса мужчина был задержан.
— Разве показания полиграфа принимаются судом в качестве доказательств? Его же можно обмануть?
— Мы опираемся на реакции подозреваемого, чтобы выстраивать линию допроса, понимать на какие болевые точки надавить. У нас в управлении криминалистики два профессиональных полиграфолога, я считаю их незаменимыми людьми в нашем управлении. Наш подозреваемый, кстати, краевым судом был признан виновным в убийстве, получил 13 лет лишения свободы. И в основу дела легли именно записи с камер, заключения экспертов, наша работа, потому что мужчина до последнего занимал оборонительную позицию.
— А если мы говорим о свежем убийстве: оказавшись на месте вы можете визуально воссоздать картину того, как оно происходило?
— В большинстве случаев — да. Это приходит с опытом. Например, пару лет назад было необычное убийство семьи на Щорса. Там целую семью убили: дедушку, его дочь и маленькую девочку. Причем убийца попытался все обставить так, что именно дедушка всех и убил. Но при изучении места преступления ты все равно замечаешь несостыковки. Мы определили, что убийца одел дедушку — и на обуви остались следы преступника, не принадлежащие ни одному из членов семьи. Ручки дверные, выключатели были замыты. Мы отправили все вещи на экспертизы, включая одорологическую, то есть запаховую. Убийцей оказался сосед семьи, живший поблизости. Переиграл в компьютерные игры, после чего в алкогольном опьянении решил просто убить людей, без всякого корыстного мотива.
— А как запаховая экспертиза проводится? Собаками?
— Да, собаки — это еще один эксперимент криминалиста, причем довольно точный. Предметы, которые могут содержать запах подозреваемого, мы упаковываем в вакуумные контейнеры и храним, специально обученные собаки-детекторы их потом обнюхивают и определяют тот ли это запах или нет. Существуют поисковые собаки, есть трупные собаки, наркотические и вот специальные собаки для таких экспертиз.
— Как будто у жуликов не остается вообще никаких шансов — запах, ДНК, частицы на одежде…
— Да, у меня, кстати, в январские праздники интересное дежурство выдалось. Там была совершена попытка полового преступления против девушки. Она возвращалась из развлекательного заведения, в подъезд за ней зашел мужчина, который попытался ее изнасиловать. Потерпевшая оказалась не из робкого десятка: она сначала громко кричала, а потом обратила подозреваемого в бегство. Он понял, что не сможет совершить задуманное, и попытался скрыться, человек был в состоянии сильного алкогольного опьянения. Ну и наша потерпевшая его догнала и ударила по лицу — в область носа. Мужчина все равно смог убежать, но маленькая капелька крови — буквально один миллиметр — попала на рукав пуховика девушки. Его мы изъяли, смогли определить ДНК подозреваемого, а он уже был в общей базе. То есть, подозреваемый уже был судим. Оперативно его задержали.
— Вот эта база ДНК и помогает раскрывать убийства прошлых лет?
— В том числе. Например, в 2009 году в Красноярске в Свердловском районе была убита женщина, оказывающая услуги интимного характера. Клиент выбросил использованный презерватив. Потом она ему что-то сказала, подозреваемый разозлился и ударил ее битой по голове. Она упала в тот самый карьер, где мужчина ее и лишил жизни. В 2025 году поступила информация, что генотип ДНК подозреваемого выявили в Иркутской области. Его задержали, при обыске обнаружили нелегальное оружие и большое количество наркотиков. Сейчас у всех подозреваемых по уголовным делам делается забор буккального эпителия — это получение стерильной ватной палочкой образца слюны за щекой. И так раскрывается множество преступлений прошлых лет.
— Насколько я знаю, еще лет 20 назад ДНК-тесты были очень дорогие, сейчас это прям настолько доступно?
— Они и сейчас недешевые, но это цена справедливого и неотвратимого правосудия.
Не для всех
— Павел Сергеевич, как вас занесло в такую сложную профессию?
— Можно сказать, что профессия досталась мне по наследству: мой отец работал следователем, а затем криминалистом. Частенько брал меня на работу, а я в методическом кабинете с большим интересом разглядывал макеты оружия, макеты места преступлений, по которым обучались молодые специалисты. Один такой макет, реконструкция квартиры, где произошло убийство, сейчас хранится в музее Главного следственного управления. Я с самого детства общался с коллегами отца, и до сих пор общаемся — они все ветераны прокуратуры, Следственного комитета. Приятно встретиться, вспомнить былые время, обменяться опытом. То есть они делятся опытом, а я рассказываю им о новейших технологиях — им даже на пенсии интересно узнавать что-то новое.
— Складывается впечатление, что эту профессию по учебникам освоить невозможно.
— Так оно и есть. Безусловно, есть множество методических материалов, опыт, накапливаемый десятилетиями… Видели на фасаде здания мемориальную табличку (следователь-криминалист Фризен А.А.). Хороший был человек, профессионал своего дела. Он работал здесь в 2015 году, трагически погиб на СВО в 2022 году. Был одним из моих наставников, многому меня научил на своем опыте. Опыт в этом деле крайне важен: видеть связи, закономерности, составлять доказательную базу на основе улик, найденных на месте преступлений.
— Говоря об опыте, сколько лет вы уже в профессии?
— В общей сложности более 19 лет. Считай, полжизни. В 2006 году после окончания юридического факультета поступил на службу в прокуратуру, год проработал следователем, а в 2007 году был создан Следственный комитет как самостоятельный государственный орган, и я стал следователем СК. Последние 3,5 года работаю старшим следователем-криминалистом.
— И все эти почти 20 лет — убийства, изнасилования… Как при все этом получается не выгорать?
— Человек ко всему привыкает — это же не просто работа. Это служба, призвание. Выгорания еще никогда не было, даже наоборот — это постоянный драйв, азарт. Нет ни одного похожего преступления, у каждого разная картинка, разная загадка, к которой надо подобрать свой ключ. И результат твоей работы — это восстановление справедливости, помощь потерпевшей стороне. Да, бывает тяжело, мы же не работаем с девяти до шести — это всегда ненормированный рабочий график.
— Вы семейный человек? Удается оставлять работу на работе?
— Да, у меня двое детей — двое сыновей. Вот к преступлениям в отношении детей я никогда не смогу привыкнуть. Да и ни один здоровый человек не сможет. Всегда какой-то груз с работы несешь домой, но дома я стараюсь абстрагироваться. Часто ходим гулять на «Гремячую гриву», в «Юдинскую долину», на хоккей поболеть за наш «Сокол» и «Енисей», на даче отдохнуть.
— А какие-нибудь хобби? Охота, рыбалка?
— На хобби, честно сказать, времени практически не остается. Но иногда в выходные дни получается выбраться на рыбалку с коллегами и друзьями.
— А есть неформальное табу не обсуждать работу на отдыхе?
— Никаких табу у нас нет, но стараемся не обсуждать, однако, как всегда — у кого что наболело, тем и начинаем делиться. И без обсуждения рабочих моментов, конечно же, не обходится.
— Журналисты, врачи и полицейские обладают очень черным чувством юмора. А у криминалистов с этим как?
— Я бы сказал, что у нас это даже приветствуется, мне и самому импонируют люди, которые понимают шутки и могут сами пошутить. Это же защитная реакция психики — без этого никак.
— В ваш профессиональный праздник что бы вы пожелали коллегам по цеху?
— Пожелать коллегам хотел бы терпимости, всегда добиваться справедливости, а также спокойствия, уюта в семье, карьерного роста, уверенности в завтрашнем дне и крепкого здоровья. Чтобы всегда в работе дела были лёгкими.