Каждую пятницу волонтеры, среди которых бизнесмены, студенты, и другие неравнодушные приезжают на улицу Кутузова с баками еды, одеждой, пакетами бинтов, пластырей и обезболивающих. В три часа дня здесь регулярно собираются местные бомжи, чтобы залечить свои раны и поесть.
Сегодня на пустырь возле полуразрушенного здания пришли около пятидесяти бездомных. В декабре-январе, говорят волонтеры, бывает и больше ста человек - голодная пора.
Первый контакт
Бомжи подходят небольшими группами, по два-пять человек, стоят спокойно, ждут свой обед. В одной такой группе – женщина лет сорока, лицо опухшее, раздутое, губы большие. Видит у меня фотоаппарат, и сразу противится съемке. «Не надо, не хочу, чтобы дочь увидела», - говорит. От всяких комментариев она отказывается, но не агрессивно.
Разговаривает только с Дианой Виденкиной, журналисткой одной из местных радиостанций. Диана регулярно приезжает к бомжам, лечит их, бинтует раны, тяжелых пациентов – устраивает в больницы. Видно, что женщина ей рада, они спокойно болтают.
Постепенно сюда подтягиваются другие бездомные, на вид усталые: уголки глаз и ртов опущены. Приходят даже парами – на этот раз пришли еще молодые муж и жена, без детей. Хотя волонтеры говорят, что «бомжуют» даже семьями с детьми, или одни дети, сбежавшие из неблагополучных семей или детских домов.
Мужчина в возрасте Александр Федорович, в отличие от остальных, бодрый. Видит в руках у меня фотоаппарат, оживленно интересуется возможностями техники.
- Это цифровой фотоаппарат у вас?.. А видео может делать? Вот до чего техника дошла! - говорит мне.
Александр Федорович – общительный, сегодня он первый раз пришел сюда на обед.
-Да, мне ребята сказали, позвали. Я говорю: «Ну, пойдем, сходим», Земля слухами полнится. Я первый раз сюда пришел. Отбыл срок, освободился, жена умерла, мать умерла, дом кто-то незаконно продал, причем несколько раз разным людям. Волокита с этим домом такая у меня была, проволокитился, а толку нет.
История о леснике-«наркодилере»
Сам я из поселка Тарутино Ачинского района края, - начинает свой рассказ о жизни Александр Федорович. - Это такая большая станция перед Ачинском. В Красноярске я всего неделю, меня соцзащита сюда отправила, сказала, здесь быстрее добьешься всего, в пансионат попадешь, Мне же уже 67 лет, меня никуда не принимают на работу. Прихожу, спрашиваю, нужен – нет? Видят, что я в годах, говорят, извини, не надо, лет на десять хотя бы помоложе был.
Алкоголем я не злоупотребляю, только по праздникам иногда бывает. Четыре года я провел в тюрьме, строгого режима, статья была 228. Это «сбыт наркотиков в особо крупном размере». В то время, когда меня посадили, по этой статье давали от 8 до 20 лет, а мне дали всего четыре года, потому что меня подставили. Я лесом занимался, лес возил, клиенты были серьезные. Видимо, кому-то понадобились мои клиенты, что меня решили убрать.
Все ребята меня потом спрашивали, кому заплатил и сколько, раз всего на четыре года упекли. А я никому не платил, просто подставили меня. Вернулся домой, а там уже на мой дом третий или четвертый покупатель. Детей у меня вообще нет… Сейчас прохожу медкомиссию здесь, чтобы в пансионат попасть, оформляюсь. Был свой дом, теперь – нет. Зимой тяжело, холода, в центре реабилитации греюсь. Надеюсь, примут в пансионат, но ухаживать за мной сильно не надо, я пока здоровый.
Вот жена у меня была замечательная, на девять лет младше меня. Женился, когда ей было всего девятнадцать, никогда бы не подумал, что так получится. Она меня из армии ведь дождалась… Я год, как освободился, вот так без дома и скитаюсь, - рассказывает свою историю Александр Федорович.
Через тюрьму к Библии
Волонтеры тем временем принесли пакеты с одеждой, собранной у неравнодушных граждан. Пока ждем обед, некоторые бездомные рассматривают эти пакеты, примерять ничего не примеряют, разбирают по пакетику.
- Я прошел курс реабилитации в мае. Сейчас учусь в библейской школе. Ушел служить Богу. За эти полгода полностью поменялся. Мне жить негде было, употреблял алкоголь, когда освободился из мест лишения свободы. Оказался на улице без средств. Просто принял решение для себя, что больше так не могу. Вообще меня занесло сюда из другого региона, вообще я из Иркутской области, из Усть-Илимска, — рассказывает Владимир.Многие бомжи выглядят прилично, не оборванные, даже чистые, в том числе Владимир Соколов. Он в теплой синей куртке, добротных зимних ботинках.
Говорит, приехал в Красноярск, попал в тюрьму – тоже «подставили».
- Ехал из Усть-Илимска в Красноярск на поезде, со мной рядом девушка, попросила помочь донести тяжелую сумку из поезда до красноярского вокзала и тут же написала заявление, - говорит Владимир. - Так оказался в тюрьме.
Сейчас, рассказывает, планов, громадье, хочет устроиться на работу, может быть, съездить на родину. С родными Соколов, оказавшийся на улице, связь давно потерял.
Борщ из багажника
Время обедать. Бомжи оживляются. На обед сегодня – борщ и горячий чай, которые привез в багажнике своей белой иномарки Юрий Гончаренко, он организатор всего этого мероприятия. Договорился с одним из местных кафе, теперь там регулярно готовят еду для бездомных на деньги неравнодушных благотворителей.
Люди приветствуют Юрия, собираются вокруг него и по обыкновению читают молитву в течение минут пяти. Опустив глаза в пол, бомжи просят прощения у Бога, искупления своих грехов. Потом дисциплинированно выстраиваются в очередь к машине за едой. Каждый получает пластиковую тарелку, ложку, кусок хлеба.
- А майонез есть? – спрашивает кто-то в толпе. Волонтеры из большой канистры наливают полные пластиковые тарелки горячего супа.
- Конечно! – отвечает девушка с поварешкой.
Некоторые бездомные заправляют борщ майонезом. Получив свою порцию горячего, люди рассредоточиваются по разным углам, вдоль крыльца, и с удовольствием едят, несмело подходят за добавкой. Кто-то даже с баночкой, чтобы взять еду с собой. Едят с большим аппетитом, с удовольствием и аккуратно. Хоть руки у некоторых и трясутся, суп умудряются не разливать. Очень хвалят борщ, предлагают попробовать.
Нерассказанная нетрезвая история
Пьяненький дедушка после обеда веселеет и делится со мной своей историей.
– Сюда постоянно жрать, то есть кушать, хожу. А что поделаешь? Жилья нет, хотя пенсию получаю хорошую, десять тысяч рублей, все пропиваю, по правде говоря. Пьяница я, можно, конечно, скорректировать, написать по-другому, но так и есть.
Спрашиваю, как он оказался на улице, отшучивается:
-Здесь история длинная! Замешан в ней даже Лукашенко-«Бульбашенко» и много еще героев, долго рассказывать, - отмахивается и отходит.
Какой-то побитый мужчина подходит к Диане, показывает ей свою руку, она бережно бинтует.Слышу разговор двух бомжей: худощавый мужчина, тот, который пришел с женой, рассказывает, как тащил батарею больше 100 кг за сто рублей из какого-то училища на свалку. Предложили подработать. Другой его ругает: «Зачем тащил, все позвонки, наверное, сломал». «Вроде ничего, пока живой», — отвечает первый.
-Диана, ты с ума сошла! – кричит ей пообедавшая уже женщина. – Надень перчатки, руки отморозишь! Я вон на прошлой неделе уже успела обморозить пальцы!
Диана послушно надевает перчатки, люди подходят к ней, кто с чем, жалуются на здоровье. Но сегодня серьезных ранений у бомжей нет. Обычно, говорит Диана, они приходят с ножевыми ранами, и незажившими гнойными.
Еще бомжи, как правило, все искусаны клопами или крысами, но на это уже не жалуются, и не чешутся, привыкли. Некоторые – туберкулезные, поэтому Диана надевает маску, когда работает с такими пациентами.
Как становятся кормильцами бомжей
Год назад бухгалтер радиостанции, где ведет эфиры Диана, как–то невзначай предложила: «Поехали, бомжей кормить?» Журналистка немного удивилась такому предложению, но из любопытства решила поехать, посмотреть.
С тех пор она регулярно, каждую пятницу, приезжает к бомжам, чтобы хоть как-то помочь. Говорит, оба брата у нее по образованию медики, подсказывают, что делать.– Я приехала, а там люди такие интересные, не плохие. Во–первых, моего возраста, чуть помладше или постарше, все молодые, работоспособные. Люди, которые могли бы быть полноценными членами общества, живут неизвестно как, питаются неизвестно чем. И я тогда поняла, что все мои проблемы, переживания, страдания по поводу отсутствия норковой шубы, например, — это все такая ерунда! — вспоминает Диана.
Руководство радиостанции относится к этому занятию журналистки спокойно, с утра – у Дианы эфир, после обеда в пятницу она отправляется в бомжам. Коллеги ее поддерживают, помогают по возможности.
– Меня часто спрашивают, почему я этим занимаюсь? А я теряюсь, что ответить. В этом деле никто не упрекнет меня в какой-то корысти, эти бедные бездомные, что с них взять, зачем? Они часто жалуются, что их избивают, потому что за людей не считают. Кто им поможет, если не мы?
Да и многие считают бомжей людьми второго сорта. Но это ведь такие же люди, как и мы. Просто они дошли до такой степени отчаяния, что готовы жить на улице, питаться из помойки. Никто не застрахован оказаться на дне, - полагает Диана Виденкина.
Заразная благотворительность
Ей всегда нравилось читать о матери Терезе - католичке, которая занималась помощью бедным и больным.
-Я восхищаюсь ею! Милосердие помогает под другим ракурсом взглянуть на собственные проблемы, помогает понять суть вещей. И действительно, многие проблемы, ты перестаешь воспринимать, как проблемы, начинаешь воспринимать, как задачи. Понимаешь, что все не так плохо в твоей жизни, что ты чего-то стоишь, ты можешь что-то сделать. Можешь принести реальную серьезную пользу людям, может быть, изменить чью - то жизнь, спасти.
Желающих помочь бездомным, по словам Дианы, по пятницам собирается примерно столько же, сколько самих бомжей - десятки человек. Откликаются и бизнесмены.
Нет такого, чтобы был какой-то конкретный контингент, мы рады всем желающим. И любой человек может прийти сюда и что-нибудь хорошее, ободряющее сказать бездомным, принести одежду и так далее. Постоянно ездит с нами Юра, он организатор благотворительных обедов для этих людей, я езжу постоянно. Я их именно лечу, а Юра – кормит и мозги вправляет в нужное место.– Нам очень хорошо помогает одна из крупных торговых сетей - продуктами, одеждой. Некоторые аптеки предоставляют лекарства, медикаменты для этих людей. Помогают христиане, атеисты, разные люди приходят. Они даже не называют своих имен, фамилий, просто кормят, поят и уезжают.
Прийти в себя
Юрий Гончаренко, который несколько лет назад сам оказался на улице, без денег и документов говорит, что в прошлом году к нормальной жизни вернулись 40 бездомных. Сейчас они работают, живут в съемных квартирах, не пьют. Он уверен, что такие обеды «помогают людям прийти в себя, более того, вернуться к нормальной жизни».
В прошлом Юрий – преуспевающий бизнесмен, ему все давалось легко, деньги, друзья, гулянки, женщины. Ушел от жены к любовнице. Та его бросила, когда бизнес у Юрия перестал приносить стабильный высокий доход, он оказался на улице один. Начал употреблять алкоголь. Вспоминает, что бомжи приняли с распростертыми объятиями, вместе с ними он копался в урнах, лазал по помойкам, искал еду и беспробудно пьянствовал.
В один прекрасный момент Юрий почему-то решил сходить в церковь. Пришел туда, поплакал, покаялся, курить, правда, сразу не бросил, но пить больше не хотелось. Постепенно стал работать. Сначала за еду - чистил частные подвалы.
Потом у Юрия появилась достойная работа по специальности - он мастер по деревообработке. Работа начала приносить стабильный доход. С алкоголем он завязал, жизнь более-менее наладилась.
Сейчас помогает людям без определенного места жительства прийти в себя, пытается адаптировать их к нормальной жизни. Юрий, кроме того, что привозит бомжам еду, готов помогать им с устройством на работу, с документами, жильем и так далее. Сам он несколько лет назад оказался на улице без паспорта. Говорит, забрали за долги непорядочные работодатели, и знает, каково все это. Документы ему помог вернуть друг.
Гончаренко помог художнику - тезке Юрию, который «бомжевал», устроил его на работу вахтером в кафе. По вечерам бывший бомж рисует картины, кисти и краски не забросил, несмотря на то, что не так давно валялся в подвале.
Организация без названия для людей без дома
Благотворительные обеды для людей без определенного места жительства – это не какой-то проект или общественная инициатива, «зарегистрированная где-то и как-то названная», - говорят волонтеры.
«Кто-то прислал из Москвы большие бочонки–термосы, в которых сейчас мы привозим еду, очень удобные. Кто-то помогает своими связями в плане трудоустройства этих ребят. Вот у меня есть знакомые. Это сообщество бизнесменов – христиан Красноярска. Эти ребята собираются раз в месяц, проводят благотворительные ужины для всех желающих и поддерживают различные благие инициативы. Иногда они тоже приезжают кормить бомжей, общаться с ними, - говорит журналистка. У нас нет никакого названия, - рассказывает Диана. - Нет такого, что мы пошли, как–то себя обозначили, зарегистрировались. Просто у нас группа неравнодушных людей, состав которой постоянно меняется. До Юры был какой-то другой человек, тоже бизнесмен, который сейчас выделяет средства, деньги на помощь бездомным».
Волонтеры рассказывают, что их «клиентов» привлекают, как правило, к черной, грязной работе, нередко обманывают. Летом они все дружно черемшу собирают и продают, осенью – убирают урожай с полей за копейки за бутылку, порой, за еду. Украсть – не украдут. Полевые сезонные работы называют «шабашкой».
Некоторые бездомные успевают даже следить за собой: в христианском центре на улице Тельмана, бомжи постригаются и моются. Ночевать, там, правда, нельзя.
Бомжи уже поели, пакеты с одеждой разобрали, какие-то вещи даже оставили, оказались ненужными. Потихоньку они расходятся по своим насиженным «точкам», или как говорят волонтеры, «клоповникам», кто-то отправляется на заработки – «на шабашку».