Ломтик хлеба лежал в совершенно пустом буфете: часть от него женщина оставила, чтобы разделить вечером с дочерью. Валя от голода не понимала, что творит: залезла на стул и протянула руку к хлебу, и тут вошла мама. «Я обернулась и увидела её глаза, полные тоски и безысходности. Ничего не сказав, она тихо вышла. А я эти глаза буду помнить до самой смерти». О жизни в блокадном Ленинграде «АиФ-Красноярск» рассказала Валентина Антонова.
«Глаза мамы буду помнить до самой смерти»
Сегодня Валентина Антонова возглавляет Красноярскую краевую организацию «Блокадник», а в 1941 году в Ленинграде она навсегда оставила своё детство. Ей тогда едва исполнилось 7 лет, и в отличие от младшей сестры, которой было тогда всего два года, она помнит всё до мельчайших подробностей.
Они жили на Васильевском острове. В первые месяцы войны дети не понимали, что это такое, хотя постоянно играли во дворе в «белых» и «красных», в «немцев» и «русских». Но в начале сентября жизнь разделилась на «до» и «после».
Был солнечный воскресный день, дети гуляли во дворе, куда вышли погреться на солнышке и взрослые. И вдруг оглушительный свист - это всё, что помнит маленькая Валя из того дня. Очнулась она в больнице, над нею склонилась мама, плача уже от радости, что дочь жива. «Из шестерых детей, с которыми мы играли, двое погибли, одной девочке оторвало ручку, остальных контузило. Эта была наша первая встреча с войной, которая сделала нас взрослыми».
Все самые страшные месяцы блокады они прожили в Ленинграде. Ленинградцы запасов обычно не делали, поэтому, когда кольцо блокады сомкнулось и Бадаевские склады, где был запас продовольствия, сгорели, хлеба стало не хватать. Норму выдавали по карточкам. Было много случаев, когда они терялись или их крали - человек был обречён на смерть, но даже в таких случаях помогали выжить, многие делились последним.
«Когда наша соседка не вернулась с работы - умерла, моя мама несколько дней подкармливала хлебными крошками её дочь, хотя самим есть было нечего». Младшую сестру никогда не забирали из круглосуточного детского сада: там, хоть скудно, но кормили. Первое время разрешали детям забирать из сада домой всё, что они не съели. Валя приносила маме, но со временем носить стало нечего, есть хотелось так, что мутился рассудок. Вокруг все умирали. Мать девочки приносила кусочек от 250-граммовой пайки хлеба домой, чтобы вечером разделить его со старшей дочерью.
«В тот день я оказалась дома раньше мамы. Ломтик лежал в совершенно пустом буфете на верхней полке. Я была настолько голодна, что не понимала, что делала: взяла стул и протянула руку к хлебу, и тут вошла мама. Я обернулась и увидела её глаза, полные тоски и безысходности. Она тихо вышла, ничего мне не сказав. А я эти глаза буду помнить до самой смерти».
От наказания спасла Победа
В августе 1942 года они эвакуировались, на вторую зиму детей не оставляли. На переправе, уже на противоположной стороне Ладожского озера, шла посадка в поезда. Там обычно было очень много людей, и умирали здесь целыми семьями. Начинали есть, но отвыкшие от еды желудки не могли переваривать пищу.
Уже в Сибири Валя пошла в школу, а в 1944 году, когда освободили Калининскую область, поехали туда к дедушке и бабушке. И снова голод: немцы ничего не оставили после себя, кроме разрухи. Но тогда уже знали, что бомбёжек не будет, и росла трава, которая многих спасла от голода.
Валя снова пошла учиться - приходилось ходить за 5 тыс. км, а после вместе со всеми ребятишками работала. За ней был закреплён бык, которого она за крутой нрав прозвала Бургомистром.
День Победы, 9 Мая, Валентина Степановна помнит отчётливо - тёплый и яркий. В тот день она оставила дома учебник по географии, который был один на нескольких детей. Учительница сказала, что в наказание она останется после уроков мыть класс. «И тут слышим: «Победа!» - это, размахивая портфелями, бегут дети из старшей школы. Одноклассники подскочили и тоже побежали во двор, радуются, дурят, а я сижу… Учитель тогда говорит: «Иди, Валя, празднуй со всеми. Победа бывает раз в жизни, но книги больше не забывай».