Все знают этот затёртый стереотип о том, что кролики такие милые, мягкие и пушистые. И даже короткое общение с ними дарит массу положительных эмоций. А счастливейшие из людей – это, конечно же, сами кролиководы. Они просто обречены на благодать рядом с этими ушастыми милашками.
Дом у леса
Путь в кроличье царство оказался не близким. И для меня пролегал через… городской рынок. Только там, в мясном отделе – не самом весёлом месте для новогодней истории, мне удалось ухватиться за ту спасительную ниточку, которая и привела меня к семье Сергея и Натальи Кузьминых – кролиководов, обосновавшихся в Сокарёвке неподалёку от Зеленогорска (закрытый город в Красноярском крае).
Ирония судьбы. Я сам в прошлом кроликовод и знал многих разводчиков в округе. Но вот потребовалось сделать материал, и сразу возникли проблемы. Как назло, все мои знакомые прекратили заниматься разведением – уж слишком хлопотно. С такими людьми не познакомишься в кафе за чашкой чая. Но результат превзошёл все мои ожидания…
Ты проваливаешься в другую реальность уже в паре минут от Зеленогорска. По дороге в Сокарёвку настоящая зимняя сказка: кружит снег, зелёные сопки затянуты белым флёром, на лапах елей спят тяжёлые сугробы… И даже островки промышленных зон не портят общего впечатления. Напротив, в контрасте с тайгой придают особый эмоциональный орнамент.
Домик Кузьминых стоит у самого леса, среди мощных берёз и сосен. Их окутывает лёгкая дымка, а в нос ударяет приятный запах дров – суббота, повсюду топят бани.
Уроки доброты
Сергей Петрович и Наталья Владимировна Кузьмины родом из семидесятых, «заболели» кроликами ещё в детстве. Тогда у подростков эта тема была очень популярна. Ты мог одновременно быть и юннатом, и животноводом, и ещё – хорошим ребёнком в семье. И действительно, что может быть лучше, когда подросток заботится о братьях наших меньших?! Кормит, поит их, параллельно учась доброте.
«В то время в ходу были кроличьи породы бабочка, советская шиншилла и белая пуховая, – рассказывает Сергей Петрович. – Выбор хоть и был небольшим, но «советский» кролик отличался неприхотливостью в кормлении и устойчивостью к болезням и морозам. Отсюда незатейливое содержание. Я разводил их на обыкновенном сеновале, и уже в апреле крольчата стаями лезли из всех щелей».
Сергей занимался разведением кроликов с 14 лет вплоть до армии. В среднем у него на сеновале резвилось по 150 голов, бывало и больше. Не меньше держали в семье Натальи Владимировны, проживающей тогда в Боготоле. Здесь, правда, всё было по науке – стандартные клетки, которые мастерил отец Натальи.
Мясо кролика тогда не продавали – излишки расходились по родным и знакомым. Ещё и не хватало. Семьи-то были большие.
А вот спрос в те годы на крольчатину действительно был запредельный. Из шкурок шили шапки, шубки, варежки – в них бегала вся детвора. Поэтому в СССР поощрялось кролиководство, и размер личного хозяйства в отличие от других видов животных никак не ограничивался.
«За одну шкурку кролика, казалось бы, давали немного, – вспоминает Наталья Владимировна, – всего 50 копеек, но две шкурки – это уже рубль. И для подростка того времени это был серьёзный капитал. Для сравнения: рядовой советской семье с двумя детьми на неделю хватало три рубля. Если, конечно, не особо шиковать».
Пушистое царство
Вернуться к разведению кроликов после длительного перерыва Кузьминых заставила болезнь главы семьи.
«В 2016 году у меня случился инфаркт, – вспоминает Сергей Петрович, – и врачи посоветовали кроличье мясо: оно питательно, но в то же время в нем незначительное содержание холестерина. И вот я раз пришёл на базар – нет кролика. Второй раз, третий… И тогда говорю Наташе: давай заведём с десяток – как-то надо выходить из положения. А где десяток, там и два десятка, и сотня…»
Приехав к Кузьминым, я имел чёткий план своего фоторепортажа: фото улыбающихся Сергея Петровича и Натальи Владимировны с пушистыми зверьками на руках; фото счастливой мамы-крольчихи с любопытными крольчатами и сами кроличьи домики – общий вид. Ожидал увидеть здесь сотню кроликов и десятка два клеток, которые должны были вместиться в один панорамный снимок…
На ходу заучиваю новое слово. Шеды. В переводе с английского – лёгкий сарай для разведения пушных зверей. Тут их с десяток. Шеды имеют не только крышу, но и стены. Клетки установлены в два-три яруса, но есть помещения, где ряд только один. Например, там, где находится маточное поголовье. В помещении есть даже отопление. А это значит, что окрол идёт круглогодично.
В пушистом царстве-государстве чёткое возрастное и гендерное разделение. «Мамаши» живут отдельно, подрастающее поколение – по 5–6 голов в клетке – отдельно, самцы – сами по себе.
Великий Александр…
Воспроизводители – это особая каста. Среди них особо выделяется кроль по имени Александр. Очень крупный самец, прекрасное телосложение, большая производительность. За неутомимость в мероприятиях по увеличению численности стада на его клетку впору вешать флажок победителя социалистического соревнования. Или сделать приставку к имени, что называется, по делам – Великий. Ну просто непререкаемая репутация.
Но кролики – это не только 3–4 килограмма диетического легкоусвояемого мяса (простите, не удержался), но и огромная работа. У Кузьминых уходит до пяти и более часов в день только на то, чтобы всю эту ораву накормить, напоить. Летом время очень экономят автоматические поилки, но зимой же приходится поить каждого кролика по отдельности. Просто жуть.
Вообще, кролики – капризные существа. Не любят сквозняков, сырости, жары, резких перепадов температуры, предпочитают чистоту и только свежую воду. Но зато и выглядят они, конечно, прекрасно. Хоть сейчас на выставку бери любого.
«Это такие рыженькие…»
В клетках вижу известные мне породы. Калифорнийцы, бабочка, наша советская шиншилла… и, о, какая прелесть – бургундцы! Это такие рыженькие. Ещё одно не менее важное наблюдение: кролики гораздо крупнее, чем были у меня.
«В самом начале для разведения мы брали кроликов в округе, что называется, у кого придётся, – рассказывает Наталья Владимировна. – Но очень скоро поняли, что это путь в никуда: получался плохой выход по мясу, а у самих кроликов хромает иммунная система. Работа в пределах края тоже результат улучшила ненамного. Дело в том, что у нас за много лет произошло сплошное скрещивание, а для кроликов нет ничего хуже, чем родственные связи».
Каждый такой кролик обходится от 9 тыс. до 15 тыс. Но это, считают кролиководы, того стоит. Кстати, Кузьмины постоянно участвуют в государственных аукционах. Сейчас они поставляют живых кроликов в Красноярскую медицинскую академию и «Роев ручей».
Попасть в ловушку
Интересуюсь у Кузьминых, почему основная масса кролиководов бросает это занятие в первые пару лет и как становятся долгожителями?
«Многие заводят кроликов, а потом быстро разочаровываются, – объясняет Наталья Владимировна. – Так как попадают в одну и ту же яму – кроличью ловушку. В первый год всё получается просто великолепно. Головокружительный результат: с нескольких кроликов доводят поголовье до сотни. А потом происходит встреча с реальностью. Встреча с кроличьими болезнями, огромными трудовыми, эмоциональными затратами… В общем, происходит естественный отбор – выживают сильнейшие.
Тот, кто собирается заниматься кроликами, должен понимать: придётся стать и ветеринаром, и зоотехником, и экономистом, и юристом – в одном лице. И ещё одна важная деталь. Только те, кто по-настоящему влюбляется в этих зверьков, получают результат. Это необычные животные, они всё чувствуют. И если ты отдаёшь им часть своей души, они обязательно отблагодарят тебя – вернут тебе всё с лихвой».