Маленькая Эвенкия (население её в 1941 году составляло немногим более 10 тыс. человек) отправила на фронты Великой Отечественной войны 1842 бойца, из которых домой не вернулись около 500. По призыву и на добровольных началах на войну уходили как русские, так и представители многих других национальностей, живших на то время в Эвенкии, в том числе, разумеется, и эвенки. Среди них был и промысловик Антон Мукто. Факты из жизни легендарного оленевода узнавал корреспондент «АиФ-Красноярск».
Добытчик с малых лет
«Меня на фронт сразу не взяли, председатель окрисполкома Давыдкин не пускал, бронь дал, сказал: кто-то должен и в тылу работать», - рассказывал мне Антон Валентинович накануне очередного юбилея Победы. Состоялась наша встреча в прошлом веке, в 1995 году. Нашёл тогда я его в больнице. Не молод был ветеран, за плечами которого не просто долгая, но и наполненная многими испытаниями и лишениями жизнь.
Парнишка из-за того, что надо было во всём помогать отцу, так и не пошёл в школу. Уже в тринадцать лет начал самостоятельно охотиться, добывал в тайге белок, горностая, колонков и сдавал в заготпункт. И этот его приработок был весомым подспорьем в не избалованной достатком семье.
С малых лет чувствующий себя в тайге как дома, Антон быстро стал одним из добычливых промысловиков в Илимпийском районе. Лёгкий на ногу, он в поисках лучших для охоты мест запросто проходил по тайге десятки километров, метко стрелял из своего видавшего виды ружья-«переломки».
В 1939 году Антон вступил в комсомол. И в том же году его как лучшего промысловика исполком окрсовета утвердил участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Антон сумел добиться высочайшего результата по Эвенкии - в день он мог добыть до 40 белок. За лучшие показатели по добыче цветной пушнины Главный комитет Всесоюзной сельскохозяйственной выставки присудил Антону Мукто Малую серебряную медаль.
На фронт на лыжах
Кстати, умение без промаха бить в цель и определило в дальнейшем его военную судьбу. «Хоть и небольшая была наша Виви, - вспоминал Антон Валентинович, - но когда началась война, от нас за один только раз на фронт ушли сразу шесть человек. А потом ещё и ещё... Меня же всё не берут. Потом добился, чтобы и меня открепили от брони и взяли на фронт. А то как-то нехорошо получалось: мои земляки там воюют, гибнут, а я в тылу прохлаждаюсь...»
В августе 1942 года Антона Мукто и с ним ещё троих односельчан отправили в Красноярск - по Нижней Тунгуске, по Енисею. В Иланске из сибиряков формировали лыжный стрелковый батальон и почти до конца 1942 года обучали военным премудростям. Мукто всё схватывал на лету. Впрочем, для него это было несложно: на лыжах он и так умел ходить, меткости в стрельбе сам мог обучить кого угодно.
Сначала шли ходко. Полевая кухня плелась где-то сзади, а батальон, навьюченный стрелковым оружием, немудрёными солдатскими пожитками, в заплечных мешках, в белых маскхалатах поглощал километр за километром, только снежная пыль столбом стояла. Но через неделю почти беспрерывного пути, когда и спать приходилось почти на ходу, люди стали выдыхаться. Немало солдат тогда погибло, так и не дойдя до передовой, - отставали от колонны, падали в снег и засыпали. И всё же к месту назначения батальон дошёл.
Битвы за Ржев, Курск, затем за украинские города и сёла… Весь 1943 год Мукто был на передовой, в самой гуще боёв. Его верный максим, самый популярный станковый пулемёт в наших войсках, выпустил не одну тысячу смертоносных пуль. «Много ли немцев положили вы лично, Антон Валентинович?» - с почтением спрашивал я своего собеседника. «А кто его знает! Стреляю - вижу, падают. Не считал. Но много, однако, - подумав, сказал он. - Это же пулемёт!»
«Мукто задаст!»
Пулемётчики всегда шли в первых рядах наступающих и поливали раскалённым свинцом вражеские траншеи и окопы, подавляли их огневые точки. При отражении контратак опять же большие надежды всегда возлагаются на пулемётные расчёты. Ну а если он ещё при этом не попадает в белый цвет, как в копеечку, а каждая третья-пятая пуля находит свою цель, как это умел делать Мукто, такому расчёту цены нет. Вот почему командир роты Александр Ера был буквально влюблён в своего пулемётчика, промысловика из далёкой неведомой Эвенкии.
Офицер так и говорил: «Многие из нас, Антоша, обязаны тебе жизнью. Но смотри, не зазнавайся». Но Антону такое чувство было вовсе неведомо. Он просто исправно выполнял свою работу и, как бывало в тайге, экономно расходовал патроны, стараясь всегда попадать в цель.
После каждого из пяти первых ранений Антон Валентинович, подлечившись в госпиталях, вновь становился в строй, причём всегда возвращался в свою часть, к своему верному, видавшему виды максиму, и рота облегчённо вздыхала: «Живём, наш Мукто им сейчас задаст!» Но шестое ранение окончательно выбило его из строя.
Путь домой
На санитарном поезде Антона Валентиновича в 1944 году из Украины повезли в Казахстан. Лечили по дороге, в госпитале, разместившемся в степном пыльном городке Алга. Поправился вроде пулемётчик, но врачи не решались больше отправлять его на фронт. Мукто мог уже служить наглядным пособием для начинающих медиков по характеру и видам ранений. Так что комиссовали таёжника окончательно, и отправился он в родную Эвенкию многовёрстным путём через Ташкент, Алма-Ату, Новосибирск, Красноярск и далее по Енисею и Нижней Тунгуске.
Таёжная фактория Виви встретила его безлюдьем: отсюда к тому времени на фронт ушли уже 18 мужчин, практически вся наиболее трудоспособная мужская половина населения этого маленького эвенкийского стойбища. Ушёл на фронт и младший брат Александр, впоследствии погибший в Берлине в 1945 году, как и подавляющее большинство почти двух десятков вивинцев-фронтовиков.
В 1944-м Антон сразу включился в мирные будни: пас оленей, добывал пушнину. Сначала работал на колхоз имени Сталина, который был образован на фактории Виви. Позже, когда высокое начальство посетила «идея» объединить все мелкие эвенкийские поселения в более крупные, трудился уже на колхоз «Верный путь» в селении Учами, куда были переведены все вивинцы.
Простой секрет
«Всё там бросили: жильё, промыслы, пастбища. А ведь какое хорошее место было! - с сожалением вспоминал Антон Валентинович. - Потом избушки из Виви пришлось переправлять в Учами, ведь тут почти ничего не было. Неправильно, по-моему, сделали начальники: это Учами надо было переводить на Виви…»
Обосновавшись в Учами, фронтовик занялся тем же, чем всегда: оленеводством, охотой. А известен он стал всей Эвенкии именно как знатный оленевод. Приняв бригаду, в которой было 800 оленей, через три года добился увеличения стада почти до четырёх тысяч голов. Ему завидовали, просили поделиться секретом.
«Да, секрет у меня есть, - рассказывал Антон Валентинович, выступая перед молодыми пастухами на слёте оленеводов округа. - Совсем простой секрет: рано встаю, поздно ложусь, меньше чая в чуме пью, больше в тундре за оленями слежу...»
И вполне естественно, что к боевым наградам Мукто: медалям «За отвагу», «За боевые заслуги» (он смог сохранить только эти, остальные, увы, растеряли детишки) - прибавились знаки отличия за высокие достижения в созидательном труде, в том числе ордена Ленина и Октябрьской революции.
Из его послевоенных достижений следует также отметить участие в работе XXVI съезда КПСС в качестве делегата от Эвенкийской окружной партийной организации, предоставление ему статуса Почётного жителя Эвенкии.
Ушёл из жизни знатный промысловик и оленевод Антон Валентинович Мукто в 1996 году в возрасте 75 лет. И навсегда остался в памяти народной, в истории Эвенкии как замечательный труженик и отважный воин.