В годы войны из Новосёловского района Красноярского края на фронт ушли 4092 человека. Практически все мужчины призывного возраста, какие проживали здесь. Больше половины из них не вернулись. Сегодня в районе остался в живых всего один ветеран и 66 тружеников тыла, нет ни узников, ни блокадников, но остались дети погибших в войну.
Три года назад в парке Победы в селе Новосёлово установили памятник матерям и детям, которые своим трудом ковали великую Победу. Женщины работали и всеми силами оберегали своих детей, которые трудились наравне со взрослыми в совхозах и колхозах, на заводах и фабриках. Первый концерт участники автопробега дали здесь, в окружении детей войны, внуков и правнуков победителей.
Отцовский оберег и материнский наказ
Сёстры Анна Анищенко и Мария Прохорова ждут своего отца, лейтенанта, командира Красной армии Бориса Анищенко, с войны до сих пор. Он пропал без вести в феврале 1942 года под Подольском. И как молитву повторяют: «Папа, папа, иди же ты домой».
А их папа, почуяв скорое приближение войны, весной 1941 года перевёз семью в Сибирь – подальше от западных границ. Никто не знает, что было бы с его любимой женой и четырьмя детьми, если бы они остались на Брянщине. Почти два года этот край был оккупирован фашистами, от их зверств даже у современного поколения волосы встают дыбом.
«Я ещё помню своего папочку – мне было три года, – говорит Анна Борисовна, – а Мария родилась уже здесь, когда он ушёл на фронт. И она ни разу в жизни не сказала слово «папа».
От отца у сестёр сохранилась лишь фотография, где он на передовой, стоит с трубкой, и письмо. Они цитируют его наизусть: «Рвутся пули кругом, но мы прогоним кровожадных фашистов, вернёмся с победой домой в любимые колхозы и будем жить мирной жизнью».
«Несмотря на то что мы выросли без папы, его любовь шла к нам через маму, их даже смерть не разлучила. Когда мама умирала, она нам завещала: любите бога, любите друг друга и живите дружно», – говорят сёстры.
Могилу отца так и не нашли...
Лидия Дмитриевна Глухарёва – бывшая учительница географии, шесть лет возглавляла новосёловское общество детей войны. Помогала устанавливать землякам статус, судилась. Она же добилась установки памятника труженикам и детям войны.
«Нас у папы шестеро было. В 1941 году забирали на фронт самых сильных сибирских мужиков. 26 августа у меня был день рождения – три года исполнилось, а 27-го папу забрали. Помню, как их увозили на телеге, мы шли следом, все плакали. В начале февраля он пропал без вести. Где погиб, точно не знаем, считаем, что под Москвой. Старшие сёстры ездили, искали могилу. Но не нашли, где увековечен. Два письма от него всего получили. Писал, что трудно, но победим. И к матери обращался: «Береги детей», – и всех по имени и отчеству называл. Гордился, что у него много детей.
Мама дояркой в колхозе работала. Благодаря этому мы и не умерли. Унести хоть крыночку – преступление. А мы бегали к ней с соседскими ребятишками и напивались из ведра. Ведь не пойман – не вор.
У нас в деревне были немецкие семьи-переселенцы. Все ж тоже без мужей, отцов. Очень они друг другу и нам помогали. А я маленькая была, писем от отца нет, прибегу и окна им бью, кричу: «Фашисты!» Тётя Оля Бауэр поймает меня: «Лидочка, миленькая…» (Плачет). Многие в Германию уехали. А я с ними и сейчас созваниваюсь.
Мама нам до последнего про отца не говорила. Когда узнали о победе, бежим к ней, говорим: «Вот теперь папку дождёмся». А она нам бумагу эту показывает…»
От голода ели крапиву
Отца Нины Хайдаровны Кириловой забрали в армию в 1940 году – на Западную Украину (тогда её только присоединили). Хотя у него было уже двое детей, а третья родилась через два месяца, как ушёл.
«Последнее письмо мы получили 18 июня 1941 года. Писал, что сидят уже три дня в окопах. Там же граница, тревожно давно было. Ещё писал, что очень домашнего супа хочет. Погиб он 1 марта 1942 года в Германии, в лагере Аушвиц. Но это мы, конечно, уже после войны узнали. Успел ли повоевать, как пленён был – неизвестно. Но с ним в лагере и другие земляки были из Новосёлова.
Тяжело нам было. Голод, нищета. Бабушка нас за лебедой отправляла. Когда отцветала, у неё шарики были. Вот мы их соберём, бабушка горячей водой запарит… Уже когда переростком после войны в школу пошла, у нас из всего класса только у четверых отцы живые вернулись...»
Не помнит своего отца и Александр Григорьевич Лавцов. В 1941-м, когда отца забрали, мальчику всего год был. Он седьмой у мамы. «Отец в начале войны погиб в Ленинградской области. Мемориал на том месте есть… Мы очень голодно жили. Ждали, как крапива вырастет, другая травка, чтобы поесть. Но все выросли. Я высшее образование получил. Агрономом меня в район прислали работать».