Врачи спускаются с небес. Санавиация как единственный шанс на спасение

Отделение краевой клинической больницы называют медицинским спецназом. Они приходят на помощь в экстренных ситуациях: при массовых ДТП и авариях, забирают пострадавших из тайги, из отдалённых северных посёлков – оттуда, где нет ни дорог, ни больниц. Для большинства людей даже полёт на вертолёте – настоящее событие. Для этих врачей постоянные перелёты и спасание в экстремальных условиях – рабочие будни. 

   

   

Договариваясь об интервью, Константин БАРЫШНИКОВ, руководитель отделения санитарной авиации Красноярского края, предупредил корреспондента «АиФ-Красноярск»: «Я не назначаю встречи заранее. В любой момент может поступить срочный вызов, и мы улетим. Приезжайте - если повезёт, пообщаемся». Мне повезло. Разговаривали мы в рабочем кабинете, вся обстановка которого красноречиво говорит: его хозяин живёт на работе. Кроме компьютера и служебных бумаг тут же зубная щётка, бритвенный станок и несколько комплектов одежды. Красноярский край - огромная территория. На юге может быть тепло и солнечно, а в то же самое время на севере ещё морозы и снег. Врач такого уровня должен быть готов ко всему.

Особый случай

Надежда Филатова, корреспондент «АиФ-Красноярск»: Константин Александрович, я читала, что вы настойчиво просились работать именно в отделение санавиации после авиа­катастрофы, в которой погиб губернатор Красноярского края Александр Лебедь. Вы ведь тоже тогда были на дежурстве. Скажите, что же в тот день произошло, почему вы решили сменить работу в отделении на бесконечные перелёты к самым сложным пациентам?

Константин Барышников: Я совершенно случайно попал в тот рейс. Был молодым врачом анестезиологом-реаниматологом. Как только стало известно об аварии, экстренно собрали множество специалистов краевой больницы: травматологов, хирургов, нейрохирургов, двух анестезиологов. Тогда много медработников приехало в Ермаковскую больницу из соседних районов. Тело Александра Ивановича увезли в Абакан. Но 13 человек из 20 выжили, и им срочно нужна была помощь. Я зашёл в операционную и увидел, что там работает один хирург и врач-анестезиолог из района. Больные на каталках лежали прямо в коридоре. Мы оперативно подключились к работе. В итоге меня и часть пациентов, которых на тот момент нельзя было перевозить, оставили в районной больнице. Так что нам с местным хирургом пришлось оказывать помощь не только пострадавшим в авиакатастрофе, но и рядовым пациентам, которые поступали ежедневно. Это было настоящее боевое крещение. С тех пор я пришёл работать именно в санитарную авиацию.

К пациентам на телеге

- Ваша работа совершенно не похожа на стандартный приём пациентов. Расскажите об особенностях профессии.

- Санитарная авиация в Красноярском крае образована в 1939 году. И началось с того, что на довольствие взяли две борт-лошади. Так вот, первые сотрудники отделения санавиации (тогда ещё не было даже краевой клинической больницы) выезжали к больным в соседние районы на телегах.

Правда, тогда же был создан отдельный авиаотряд, который занимался непосредственно авиационными перевозками. Летали тогда на По-2. Так что, если приходилось эвакуировать пациента и везти в Красноярск, больного в специальной гондоле привязывали под крыло самолёта. В 1958 году весь мир облетела история о том, что в Красноярском крае доктор Анна Кокорина впервые в истории провела операцию на борту вертолёта. Был случай, когда вертолёт не смог приземлиться в заснеженной сибирской глубинке, в селе Нижний Ингаш. Хирургам пришлось прыгать из крылатой машины в сугроб.

   

   

- С тех пор многое изменилось?

- Сейчас основное отделение санитарной авиации базируется в Красноярской краевой клинической больнице. Круглые сутки у нас на дежурстве анестезиологи, нейрохирурги, травматологи, хирурги и врачи узкого профиля. В крае есть также восемь филиалов, где присутствуют наши самолёты и вертолёты: Дудинка, Хатанга, Тура, Байкит, Ванавара, Туруханск, Енисейск, Богучаны. Вылетают доктора не ниже первой врачебной категории, кандидаты наук, заведующие отделениями краевой клинической больницы.

Наш основной вертолёт - Ми-8, в северных широтах летает только он. При необходимости можем использовать Ан-24 либо Ан-26 и самолёт Ту-134. В 2012 году на территории краевой больницы организована вертолётная площадка. Уверяю вас, она спасла уже не одну жизнь.

Спасли…собак

- Как часто летаете?

- Мы делаем порядка 2 тыс. вылетов в год. Обслуживаем более 4 тыс. пациентов. Для северных территорий мы единственная скорая помощь. Там по-другому нельзя. Расстояния огромные, дорог нет. Не забывайте, что территория Красноярского края - это в том числе побережье и острова Северного Ледовитого океана. Иногда людей снимают с ледоколов, которые идут Северным морским путём.

Периодически летом и осенью попадаем непосредственно на «поле боя»: приходим на помощь рыболовам, охотникам и туристам. Однажды забирали охотника из тайги. Человек был в очень тяжёлом состоянии, но больше переживал не за себя, а за своих собак. Если их оставить в тайге - медведь разорвёт или замёрзнут. Вокруг никого. Я, конечно, понимал, что брать на борт животных запрещено. Но… по-человечески бросить их было жалко. Забрали. Я уже в полёте позвонил жене, предупредил: «Прячь кота, везу домой двух охотничьих собак!» А когда пролетали над деревней этого охотника, просто зависли низко и спустили собак в снег. Они быстро нашли дорогу к дому.

От Хатанги до Америки

- Если экстренная помощь нужна больному, летите в любую погоду?

- Если метеусловия позволяют, мы полетим. Конечно, никто не будет рисковать жизнью трёх пилотов и двух медиков. Поэтому, когда с авиакомпаниями заключаем договор на перевозки, прописываем, что экипаж должен иметь навыки подбора площадки с воздуха, иметь право на полёты в ночное время, на полёты в сложных метеоусловиях.

Летом был случай: егерь в Саянах упал со скалы в реку, потерял сознание, стал тонуть. К счастью, его вытащили другие егеря. Но у человека был перелом ноги и черепно-мозговая травма. Люди, которые его несли на приспособ­ленных носилках, дали неточные координаты. Как назло, в первые сутки была нелётная погода. На вторые сутки прилетаем, а по заданным координатам никого нет. Пришлось искать с воздуха. А когда нашли, садились в таких вот неприспособленных условиях.

- Вы лично как далеко летали на вызов?

- В Красноярском крае это посёлок Хатанга. Есть у нас опыт межрегиональной транс­портировки больных. Например, в Москву, в Нижний Новгород. Для этого использовали специальные воздушные суда. Иногда на рейсовых пассажирских самолётах устанавливаем медицинский модуль и так транспортируем больного. 

В моей практике было несколько ситуаций, когда больных нужно было сопровождать на оказание медицинской помощи в другие государства. В США возили мальчика с тяжёлой патологией сердца. Крайний случай - Витя Наймушин, которого перевозили в Индию для пересадки сердца. Мальчик идёт на поправку. Это достаточно сложно организовать. В других государствах свои правила, их необходимо знать и состыковывать с нашими возможностями. Например, если вы прилетите в США с кислородным баллоном, вас сразу примут за террориста.

На Ямале санавиация спасла 350 человек Подробнее

Спецназ для районной больницы

- Вас называют медицинским спецназом. Как относитесь к такому сравнению?

- Вряд ли это про нас. Но мы в том числе оказываем помощь при массовых бедствиях. Когда силами одной скорой помощи не справиться. Вспомните аварию возле Козульки (11 июля 2015 года), в которой погибли 11 человек, ещё 44 пострадали. Мы в течение часа прибыли на место, и благодаря слаженным действиям с районными врачами пострадавшие остались живы. То же можно сказать о ситуации, когда в Игарке упал вертолёт. Несколько пациентов были прооперированы нашими врачами на месте. Массовое поступление для любой районной больницы - нестандартная ситуация, работа на пределе возможностей. При таких авариях у пациентов многочисленные травмы: черепно-мозговые, повреждения костей, внутренних органов. Поэтому и работать с ними должны специалисты мультидисциплинарных бригад.