Красноярскому бизнесу не нужны могильщики

Главная задача власти - правильно расставить приоритеты: кому, чем и зачем помогать в условиях кризиса, считает Михаил Васильев, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края.

Кому хуже всего?

- Михаил Геннадьевич, психологи утверждают, что кризис - это время новых возможностей. Но сегодня мы наблюдаем другой процесс. Многие предприятия вынуждены оптимизировать свои расходы: переезжать в меньшие помещения, сокращать штаты, урезать траты. К чему это в итоге может привести?

- У нас принято приукрашивать действительность. В СМИ и в заявлениях политиков долгое время вообще слово «кризис» не упоминалось. На самом деле, мы его ощущали ещё в 2014 году в «полный рост». Если посмотреть динамику инвестиций, то она падает уже достаточно давно. А это один из предвестников кризиса. Объясню проще: когда у вас в доме заканчиваются деньги и вы перестаёте покупать что-то новое, кроме необходимых вещей, - это кризис. Многие красноярские предприятия начали экономить ещё в 2014 году.

Безусловно, девальвация рубля в конце года ухудшила ситуацию. И бизнес встал перед выбором: либо полной чашей хлебнуть горя, продолжая работать, когда у тебя нет заказов, а значит, скоро не будет денег, нечем будет платить зарплату и к тебе придёт прокурор, либо свернуть своё дело до минимальных размеров, законсервировать, что определённая часть и сделала. Но есть те, кто, наоборот, пытается грести в полный рост всеми вёслами, и дай бог им успехов. 

Кризис не влияет одинаково на все сегменты. Для кого-то действительно открываются новые возможности. Например, в кризис очень хорошо покупать недвижимость: разоряющиеся предприятия как минимум представляют из себя ценность земельными участками. Что многие и делают. Но это, скорее, могильщики промышленного производства, а не развивающие структуры. И нам они не интересны.

- В каких сферах бизнеса сегодня ситуация хуже всего?

- Есть три группы промышленных предприятий. Первая - это те, кто работает на оборону России. Например, Красмаш, радиозавод, «Геофизика» и т. д. Они не ходят на митинги, не плачут, не пишут письма, у них и так всё хорошо. Вторая группа - это крупные экспортёры: «Норникель», «Русал»,

«Роснефть», «Газпром» и другие. У них тоже достаточно хорошая ситуация, потому что они экспортируют собственную продукцию и у них есть рублёвая выручка, чтобы покрывать внутрироссийские расходы. Третья группа - все остальные предприятия: металлообработка, машиностроение, первичная переработка алюминия и т. д. Вот у них в полный рост прослеживаются все кризисные явления. Большинство жалуются на отсутствие заказов. Активность сворачивается, люди не думают о будущем. На 1 февраля 2015 года долги по зарплате в крае составляли чуть больше 200 млн рублей. Сейчас ситуация ещё хуже.

Дыми, но дороже

- Но ведь власти во всеуслышание заявляют, что вот-вот будут разработаны антикризисные меры. Хотя никто толком не объясняет, какие и для кого именно.

- Что касается антикризисных мер, которые на сегодняшний день заявлены, то пока я не вижу в них ответов на большинство вопросов, которые мне задают предприниматели. Непонятно, как будет вести себя Центробанк, отсюда непонятно, как в этой ситуации поведут себя коммерческие банки и что будет делать государство. Дмитрий Медведев заявил, что решено не повышать налоги. Спасибо. Но при этом в 2015 году появляются неналоговые платежи, которые предприятия обязаны платить.

В условиях развивающейся экономики такое финансовое давление ещё можно понять. Но в условиях свёртывающейся с этим надо что-то делать. Например, нам однозначно нужно улучшать экологию города. Но я не понимаю, почему экологические платежи растут год от года. Получается, мы просто вступаем в сговор с предприятием. Ладно, ты дыми, но теперь будешь дымить дороже.

Именно избыточное административное давление вызывает самое главное раздражение и является тормозом дальнейшего развития. Предприниматели говорят: «Чёрт с ними, с налогами, не лезьте в каждый наш чих!»

Главное - экономическая свобода

- Не кажется ли вам, что наша власть всегда делала ставку на крупные промышленные предприятия, а средний и малый бизнес вынужден был выплывать сам?

- Совершенно верно. На крупных предприятиях работает от силы 10% населения края. Остальные - малый и средний бизнес. Вот именно на них сегодня нужно сосредоточить своё внимание. Нельзя сказать, что тот же ресторан менее важен, чем, допустим, «Норникель» или «Русал». Потому что общественное питание, сфера услуг затрагивают интересы десятков, сотен тысяч человек.

Ведь очень важно понимать, что малые и средние предприятия работают вовсе не для того, чтобы пополнять бюджет налогами. Это деформация сознания у чиновников, которые так считают. Главное - возможность работать, получать зарплату, заниматься любимой, а не вынужденной работой. Это то, что называется экономичес­кой свободой. Базовое понятие, за которым идут все остальные свободы - политические, социальные.

Ведь безработица - это прежде всего осознание того, что ты никчёмный, лишний в этом обществе. И отсюда - каждая антикризисная мера должна в конечном итоге выдавать определённое количество рабочих мест. Вот вы банковскую ставку подняли! А сколько миллионов человек потеряют из-за этого работу? Посчитайте и сбалансируйте эти интересы.

Для кого господдержка?

- Уже давно бродят мысли, что и господдержка в том виде, в котором она существует сейчас, - бессмысленная трата денег. Что вы думаете по этому поводу?

- Я много лет занимался темой краевой государственной поддержки. Более того, стоял у её истоков. С тех пор у меня довольно сильно изменилось представление об её необходимости. Склоняюсь к мысли, что если от неё отказаться полностью, то никто и не заметит, что её не стало.

По статистике, в крае около 100 000 субъектов предпринимательства. За последние годы финансовую поддержку получило несколько сотен. Стоило ли это той шумихи и тех разговоров, которые были вокруг неё? Мне кажется, что этим деньгам можно было найти более рациональное применение. Я говорю именно о финансовой поддержке, о так называемой раздаче денег. Ведь конкурентная среда предполагает равенство не только перед законом, но и перед рынком.

Хотя, есть предприятия, которым в отдельных случаях необходимо помогать, когда мы можем потерять отрасль, когда это имеет стратегическое значение.

- Как вы оцениваете нынешнее положение экономики края в сравнении с другими регионами России?

- У нас очень большая инерция экономических процессов, и в этом смысле мы легче переживаем отдельные фазы кризиса. У Красноярского края очень большой бюджет - примерно в полтора раза больше, чем у той же Новосибирской области. И это позволяет как-то перераспределять финансовые потоки, что-то потихоньку отменять, чтобы как-то вытягивать экономику.

Но с другой стороны, можно лишь позавидовать малым регионам, у которых собственных доходов немного. Им всё равно Москва поможет - бедненько, но достойно проживут. А нам деваться некуда: раз мы назвались локомотивом развития, нам приходится им быть.