Прошлое старинного Енисейска полно загадок и чудесных историй. Одна из них произошла более 150 лет назад, во время страшного пожара. 27 августа 1869 года сибирский Иерусалим выгорел почти дотла - от города осталась только его пятая часть, погибли более двухсот жителей, на каждой улице лежали обгоревшие трупы, от некоторых людей остался лишь пепел. Среди выживших в огненной катастрофе оказались восемь сирот - воспитанницы женского монастыря при Христорождественской церкви. Своему чудесному спасению девочки были обязаны послушнице Ксении Лукьяновой. Об удивительной истории рассказывает «АиФ-Красноярск».
Горело даже железо
Пишет об этом случае в своей уникальной монографии по истории Приенисейских монастырей учёный Игорь Фёдоров.
По свидетельствам очевидцев, в день пожара бушевал сильный ветер, поэтому пламя охватило Енисейск мгновенно. Вначале загорелся какой-то мелкий кустарник за городом, потом огонь перекинулся на склады с сеном, оно вспыхнуло, следом загорелись соседние здания. Горело всё - не только деревянные, но и каменные постройки. Багровое зарево и чёрный едкий дым, звон колоколов и треск железных крыш вселяли в сердца ужас и усугубляли панику народа, стремящегося скрыться от стихии. Повсюду раздавались крики и рыдания.
Игорь Фёдоров приводит записи преосвященного Никодима, первого епископа Енисейского и Красноярского, сделанные после катастрофы: «…Приехали к Христорождественской церкви, при коей от основания города доселе существовал женский монастырь. Разрушена пожаром и сия церковь. При монастыре было училище девиц духовного звания. Для него лишь отстроено было хорошее деревянное здание в полтора этажа. Отроковиц в училище было восемь. Как огненный ураган охватил окрестность и когда вдруг запылали и церковь, и монастырь, монахини бросились, куда какая успела. Шесть из них лишились жизни».
Очевидцы писали, что одна из обитательниц монастыря, пытаясь скрыться от огня, утонула в реке Мельничной, кто-то задохнулся в дыму в храме, стоя в молитвенной позе - на коленях, некоторые упали, успев выбежать из ворот церкви. Останки слепой монахини Ксении, которая, видимо, не успела выбраться из своей кельи, так и не нашли.
Подвиг, разум, человеколюбие
Но любая трагедия - это не только жертвы и слёзы, но и проявление лучших качеств людей, как правило, скромных и незаметных.
Послушница обители, 30-летняя Ксения Лукьянова, приставленная к детям, как только начался пожар, не растерялась и не ринулась в страхе, куда глаза глядят. Она сообразила, какая серьёзная опасность грозит всем, велела воспитанницам живо одеваться и бежать следом за нею. Будто ведомая невидимой рукою свыше, стараясь не поддаваться отчаянию и не смотреть на сжиравшее город пламя, Ксения с детьми торопилась покинуть Енисейск вместе с другими жителями.
Стараясь не потерять в охваченной ужасом толпе ни одной из подопечных, задыхаясь от дыма, она подхватывала на руки то одну, то другую плачущую малышку по очереди… Пробежав чуть больше километра, они сумели выбраться из горящего Енисейска, а потом прошли, превозмогая усталость, ещё семь вёрст - до села Верхопашенского. Робко постучались в двери дома священника Илии. Батюшка и матушка, ахнув, приняли погорельцев, накормили и успокоили.
«Да сохранятся в потомстве имя её, подвиг её, разум и человеколюбие!» - писал о подвиге послушницы Ксении епископ Енисейский и Красноярский.
Запись № 13
Что ещё известно о разумной Ксении? Историк Игорь Фёдоров приводит в исследовании архивные документы, проливающие свет на биографию героини.
Ксения Лукьянова родилась 29 января 1839 года в крестьянской семье, в деревне Большеимышенской Ужурской волости Ачинского округа. В селе, стоявшем на левом берегу Чулыма, насчитывалось 50 дворов и 380 жителей. В этом месте, где в одном доме жили не только родители, но и бабушка и бездетный дядя Ксении, прошли её детство и юность. На момент появления девочки отцу и матери - Михаилу и Дарье - было чуть за 30: по тем временам это средний возраст. Ксения стала их третьим ребёнком. В однодневном возрасте младенца, как положено, окрестили - в Троицкой церкви села Бараит. Крестил новорождённую отец Иоанн Евтюгин, крёстным стал крестьянин Александр Потехин, крёстной - девица Любовь Лукьянова. О чём в метрической книге в графе «Крестившаяся женского пола» сделана запись под номером 13.
Сиротство в путь монахини
Через два года вместо деревянной бараитской церкви, прослужившей 58 лет, выстроили большой двухпрестольный каменный храм. Деньги собрали прихожане. Именно в этот храм в выходные и праздники приходила на службы юная Ксения.
В четыре года она осталась без матери. Дарья Лукьянова умерла, родив мальчиков-двойняшек - Савву и Феодосия. В те годы подобная смерть была отнюдь не редкостью. Женщины рожали дома, при помощи родственниц и повитух, без лекарств и врачей, поэтому часто гибли от кровопотери или инфекций.
Похоронив супругу, Михаил Лукьянов недолго жил один. Мужчина связал свою судьбу с крестьянской вдовой, женщиной старше его на семь лет. И этот шаг вполне понятен: растить в одиночку пятерых детей и вести хозяйство в деревне было сложно. О том, какой была жизнь Ксении после смерти матери, доброй или злой была её мачеха, история умалчивает. Известно, что девушка не обучилась грамоте, но в то время всеобщее среднее образование не практиковали. Так или иначе, Ксения замуж не вышла и в 23 года выбрала путь духовный - упросила отца отпустить её в Енисейский Христорождественский монастырь, в котором когда-то жил и был захоронен святой старец Даниил Ачинский.
Обитель стала домом
Монастырь быстро стал для Ксении родным местом. Она молилась и постилась, много трудилась и смиренно выполняла все поручения. Через два года после прихода в обитель, в 1864 году, Ксения просит грамотную сестру написать за неё прошение настоятельнице игуменье Афансии: «…я возымела желание остаться в сём монастыре навсегда. …Осмеливаюсь покорнейше просить Вас принять меня в число сестёр монастыря». Через год её прошение удовлетворяют. Когда в тот же год при монастыре открыли училище для девиц-сирот, Ксению определили туда на послушание. Несмотря на возраст и опыт, она не постеснялась начать учиться. И так настойчиво и прилежно училась читать и писать, что быстро овладела грамотой. Не подозревая, что самый главный экзамен - испытание на человечность и бесстрашие, ждёт её через четыре года.
Ксения - Калисфения - Асенефа
Что было с послушницей Ксенией после пожара? Немногочисленные документальные факты говорят о том, что её судьба была обычной для монахини того времени.
Через два года после трагедии послушница Ксения утверждена в штате монастыря. Её считают надёжной и сообразительной и часто направляют собирать по епархии средства на возрождение обители. Ещё через год сестра Ксения переходит на очередную ступень монашества - её облекают в рясофор с новым именем - Калисфения. Ей поручают прислуживать больной сестре Архелае. И она снова справляется с порученным, как следует, о чем свидетельствует запись в церковном документе. Игуменья Афанасия пишет, что Калисфения «поведения весьма хорошего, к послушанию усердна». Она спокойно и скромно молится, постится, причащается и трудится. И через много лет, в 53 года, проходит постриг в полное (мантийное) монашество. При постриге ей опять меняют имя и нарекают Асенефой - в честь праведной жены Иосифа, сына Иакова от Рахили, о которых говорится в Ветхом Завете.
Мантийная монахиня Асенефа живёт, как подобает инокине, до 73 лет. 12 июля 1912 года, исповедовавшись и получив последнее причастие, она завершает земной путь. Её хоронят в ограде родного монастыря, восстановленного после пожара и переименованного в Иверский.
Под этим названием обитель, закрытая во время советского периода, существует и сегодня.