Более 300 вопросов жителей Красноярского края остались без ответа

Очередная прямая линия в Главой государства продлилась 3 часа 40 минут. За время эфира президент ответил на 80 вопросов. Жителям Красноярского края на этот раз с ним не удалось пообщаться. 

Опасная дорога

Странно, но точной информации, сколько и какие вопросы поступили на прямую линию из каждого конкретного региона, на официальном сайте moskva-putinu.ru нет. Дошли ли они до организаторов линии, неизвестно. Но вопросы, которые задавали там красноярцы, - реальные и довольно наболевшие. И люди искренне надеялись, что они дошли до первого лица страны. На наш взгляд, на них стоит обратить внимание местным властям.

Итак, из 343 вопросов лидируют темы произвола и безнаказанности власти и чиновников.

«В Канском районе при подъезде к деревне Комарово уклон горы составляет 13 градусов. В межсезонье и зимой спуск с горы очень опасен, а оттуда ежедневно автобус возит детей в школу в посёлок Красный Маяк, а также ездят рейсовый автобус и местные жители. Зачастую дети выходят из автобуса и спускаются пешком. У местного муниципалитета не раз просили «срезать» гору, но чиновники говорят, что на деревню с населением в две сотни человек «миллионы» тратить убыточно.

«В 2011 году обанкротилась авиакомпания «Континент», и сотни норильчан потеряли свои деньги. До сих пор их никто людям не вернул. Прошу наконец-то принять меры и разобраться с этими мошенниками».

Новость по теме

Владимир Путин рассказал о судьбе аэропортов Красноярского края

«Вот уже почти 6 лет многодетные семьи в посёлке Солонцы живут без воды. Главы сельсовета меняются, а обязательства не исполняются. Чтобы готовить еду, мыть, стирать, нужно покупать воду по цене 700 рублей за куб. Откуда у многодетных семей такие деньги? Глава Солонцовского сельсовета решение суда об обязанности построить водопровод не исполняет. И как нам с детьми выживать в поле, без дорог и воды? Елена».

Озёра за забором

На втором месте вопросы экологии.

«Живу в Красноярске. Спрашиваю зачастую себя: как же вырастить здоровыми своих детей? Неужели переезжать в деревню? В городе летом совсем дышать уже не хочется, даже не можется. Теперь и зимой идёшь по улице и чувствуешь, что задыхаешься, и хватаешь этот пыльный грязный воздух, как можешь. Возможно ли организовать программу пересадки автолюбителей на экологичный транспорт в рамках бюджета страны?»

«Я из Шарыповского района Красноярского края. У нас более 200 озёр. Самые популярные - Большое и Инголь. Это чистейшие озёра, вода в которых уникальна и по химическому составу аналогична воде Байкала. Но в последние годы берега озёр застраиваются вплотную к воде. Не могут подойти ни местные жители, ни туристы. На озере Инголь какая-то красноярская фирма поставила железобетонный забор. Все эти действия происходят с молчаливого попустительства местных властей. Прошу вас ответить, когда хотя бы существующее законодательство по охране озёр начнёт действовать? Владимир Робертович».

«Я Столбикова Анастасия, мне 29 лет, воспитываю троих малолетних детей. В результате пожара 23 февраля 2016 года у соседей мы остались без квартиры. Взамен сгоревшей администрация Емельяновского района Красноярского края в посёлке Емельяново выделила мне 25-метровую квартирку без света, отопления, сантехники, с чёрной плесенью на стенах. В ней 6 лет жили наркоманы и пьяницы. Прошу, помогите нам с детьми».

Фапы закрывают

Всё более актуальными становятся проблемы в здравоохранении.

«Наш Сухобузимский район находится в 70 км от краевого центра - 25 тыс. жителей. В феврале 2016 года в районную больницу был назначен новый главный врач, и начались безобразия: закрылась дополнительная регистратура, приёмный покой, больным предлагают приобретать лекарства за свой счёт, начались увольнения медработников и сокращения. Недавно объявили о закрытии пяти ФАПов и участковой больницы в селе Атаманово. Как нам дальше жить»?

«Мы пациенты больницы внелёгочных форм туберкулёза «Озеро Тагарское» (Минусинский район). Таких больниц, как наша, две в России. Больница находится в плачевном состоянии. В ней пустуют койки, но в Красноярске говорят: нет мест, поэтому не дают направление на лечение. Закрыта реанимация. Пациенты годами ждут госпитализации и операции».

Медленно работаем

Единственным красноярцем, который задал вопрос Путину, оказалась депутат ГД Раиса Кармазина (хотя непонятно, зачем вообще давать слово на прямой линии с народом депутатам, неужели они не могут решать вопросы в рабочем режиме?). Раиса Васильевна спросила, когда в полную силу заработает предприятие «Красноярье», которое должно управлять северными аэропортами и навести порядок в хозяйственных делах воздушных гаваней Диксона, Хатанги и Енисейска. По решению правительства края должны были объединиться аэропорты Кодинск, Мотыгино, Северо-Енисейск, Подкаменная Тунгуска, Туруханск, Тура, Байкит, Ванавара, Хатанга, Диксон и Енисейск.

Вопрос-ответ

Решена ли проблема с конфликтом перевозчиков в аэропорту «Емельяново»?

- Я знаю, что работа идёт слишком медленно. Два решения направлены на то, чтобы обеспечить сообщение между удалёнными пунктами. Мы будем заниматься и будем ускорять... Мы обязательно к этому вернёмся. По сути, нужны были два решения, направленные на то, чтобы обеспечить транспортное сообщение между регионами Российской Федерации, особенно удалёнными. Первое - по аэродромам. А второе - по созданию региональной компании. Она создаётся в центре, но должна работать по регионам. И там и там работа идёт не так быстро, как бы нам хотелось, - ответил Путин.

К сожалению, сегодня, чтобы решить проблему, приходится обращаться к президенту, хотя в большинстве случаев сделать это можно на местном уровне.

- Невозможно представить, чтобы Олланду или Обаме по прямой линии звонили и говорили, что у нас дырявая труба или тротуар, - комментирует журналист Владимир ПЕРЕКОТИЙ. - На самом деле, то, что происходит в городе, - это муниципальный уровень, он не считается государственным.