В нашей семье хранится синяя, перетянутая резинкой папка. Обыкновенная такая с виду, но не простая по содержанию. В ней лежат медали моего прадеда, Коноваленкова Михаила Васильевича. Но только все в нашей семье знают, что Михаилом он стал уже после войны, а до этого прадед носил старинное старообрядческое имя Маркел. «АиФ-Красноярск» продолжает публиковать лучшие работы конкурса к юбилею Победы. Эта работа Марии Поздняковой из пос. Большая Косуль Боготольского района.
Что скрывает синяя папка?
После войны в школу он пришёл работать военруком. Красивый, высокий, физически развитый и политически подкованный. Словом, фронтовик. В качестве отступления скажу: вот когда было настоящее воспитание, когда в школах преподавали те, кто войну прошёл. Уважение, авторитет – беспрекословные, и каждое слово, как гвоздь, вбивалось в детскую душу. Так вот, тогда-то мой прадед и сменил своё имя и вместо Маркела стал Михаилом. Это было современнее и благозвучнее как-то. Мой папа мне говорил, что в их памяти он так и остался дедом Мишей.
Вернусь опять же к той синенькой папке. Ещё в ней лежат фотографии, где мой прадед Михаил на фронте в госпитале, книга «Привет с фронта», которая написана жительницей села Окино-Ключи Нелли Коробенковой по письмам земляков с фронта. Но, пожалуй, самое ценное из содержимого папки – это настоящие фронтовые письма от брата моего прадеда Калистрата Коноваленкова. Письма и… похоронка.
Это так в народе назвали этот листок – похоронка, а на самом деле на нём написано «Извещение». Извещение о том, что «Ваш сын Коноваленков Калистрат Васильевич, уроженец Улан-Удэ Бичурского района Окино-Ключевского сельсовета, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 14 февраля 1943 года. Похоронен в деревне Нижне-Ущерево Орловской области. Настоящее извещение является документацией для ходатайства пенсии». Эту похоронку, а также шесть писем, долгие годы хранила мать Калистрата Евдокия, а потом – его брат, т. е. мой прадед Маркел (Михаил). Именно от него и попали эти документы в нашу семью.
Странно и волнительно перебирать пожелтевшие, рассыпающиеся листочки, которым более 75 лет. Некоторые из них написаны на специальных бланках, которые, видимо, выдавали солдатам прямо на фронте. В углу этих листочков – герб СССР и лозунг «Смерть фашистским оккупантам».
«Пришлите покушать...»
Всю жизнь Маркел помнил своего младшего брата, плакал и говорил, что это он должен был не вернуться с войны, ведь он старший. А Калистрат погиб, когда ему было всего 25 лет. Это меньше на два года, чем мне сейчас. Что думал тогда, в день своей гибели, Калистрат? Боялся ли он войны? А может, в самый последний свой час он звал маму и видел родную деревню.
Письма, письма, письма... Какие они простые и трогательные! 12 мая 1942 года: «Здравствуйте, премногоуважаемые родные: мама, Дуся, племянники. Передаю свой сыновний красноармейский привет. Пожелаю самого хорошего в вашей жизни. Как обстоят дела в колхозе? Как, мама, живёте с хлебом?.. Моя жизнь проходит ничего, но хвалиться не буду. Вы знаете, в каком положении находится страна. Сами должны представлять мою военную жизнь. Мама, Дуся. Моя просьба к вам. Если посылки принимают, пошлите что-нибудь покушать. Ещё носки, варежки. Ничего неизвестно, когда кончится война. Осенью на фронт».
21 ноября 1942 года: «В настоящий момент нахожусь в прифронтовой полосе». 28 декабря 1942 года: «Проехал, мама, далеко. Был в Москве. Сейчас ещё дальше. Вы обо мне не печальтесь. Жив, здоров. Я узнал адрес брата Маркела. Передайте привет ему и скажите, что я уехал на передовую линию обороны».
5 февраля 1943 года, за девять дней до гибели, рядовой Коноваленков Калистрат напишет: «Добрый день, скучная минутка. Здравствуйте. Получил две ваши посылки. Спасибо. Узнал, что брат учится на лейтенанта. Пока жив и здоров».
Когда мать в далёкой забайкальской деревне Окино-Ключи держала это письмо в руках, сына Калистрата уже не было в живых. Вслед за этим письмом молоденькая почтальон Надя Симонова принесёт похоронку. В эти же дни тяжёлое ранение получил брат Маркел. Из воспоминаний прабабушки Евдокии Трифоновны: «Поплакали, поревели, а потом мать собрала обедню. Всю ночь молились старушки. Днём нельзя, религия была в запрете. Не уберегли сына молитвы матери. Она была истинно верующая. Несла все посты и пятницы. Вина в рот не брала. И умерла 93 лет на первый день Пасхи. 40 дней отвели на Вознесение. Говорят люди: такое выпадает только очень доброму человеку. 17 рублей пенсии, которые она получала за сына Калистрата, больше не ранили её сердце».
Девять дней на передовой
Уже после войны мой прадед Михаил Васильевич вместе с женой Евдокией побывал у однополчанина погибшего брата Калистрата. Вот что он рассказал: «Ваш Калистрат был пулемётчиком станкового пулемёта. Нас окружили, мы отходили, и во время очередного окружения Калистрат прикрывал огнём нас. Здесь он и был убит».
Всего 9 дней был на передовой в боях Калистрат Васильевич Коноваленков. Но разве от этого смерть перестала быть смертью?
Мой прадед Коноваленков Михаил Васильевич прожил достойную жизнь. После войны трудился в школе, вёл большое хозяйство, занимался пчеловодством и был очень уважаемым человеком на селе. Мой папа рассказывает, что каждое лето он проводил в деревне у своего деда. А там красота: рыбалка, лес, деревенские игры и дед, который учил всему, а самое главное – учил жизни.
Я отдаю земной поклон простым солдатам – моему прадеду Коноваленкову Михаилу Васильевичу, его брату Калистрату, за то, что отстояли нашу Родину, за то, что дали возможность мне родиться и вырасти в свободной стране. Давайте беречь память о них. Сколько бы ни прошло лет, я буду помнить Маркела и Калистрата и обязательно расскажу о них своим детям и внукам, чтобы и они помнили.
Побег из Шталага. Дочь советского лётчика более 70-ти лет ищет отца 
«Расти и будь счастлива». Солдат благословил свою дочь в последнем письме 
Ни намёка на войну. Дед навсегда остался моложе внуков 
«Я жизни не пожалею за вас…». О чём расскажут письма с фронта?