Неисправность искали на старте. Конструктор - о риске при запуске спутника

«Нами двигал энтузиазм, инженерный, технический интерес, азарт, хотелось работать», – говорит ветеран космической отрасли Александр Филюшин. Будучи ведущим конструктором, он координировал работы по созданию спутников «Муссон», «Гейзер», «Галс», «Экспресс», «Эстафета».  Лауреат Государственной премии уверен, что России нельзя сдавать позиции в космосе.  

Снимали показания на кинопленку

Татьяна Фирсова, krsk.aif.ru: Александр Петрович, кто повлиял на ваш выбор профессии и могла ли ваша судьба сложиться иначе? 

Александр Филюшин: Признаюсь, мечтал после школы поступить в горный институт на геологию, но отец сказал, что не позволит мне бродить по свету, не имея ни кола ни двора. И своим волевым решением отправил в Уральский политехнический институт. Окончив первый курс, я на три года ушёл в армию. После демобилизации приехал в вуз восстанавливаться. По пути в общежитие купил газету, и на глаза попалось объявление о дополнительном наборе на механический факультет Челябинского политехнического института. Кто-то из ребят сказал, что на самом деле там готовят ракетчиков. В тот же день сел на поезд и уехал в Челябинск, где меня сразу зачислили в вуз. На распределении представитель КБПМ из Красноярска-26 забрала нас с моей будущей женой Аллой на предприятие.

Зимой 1963 года мы приехали в город на преддипломную практику и с тех пор уже 60 лет топчем землю этого города (Улыбается). Через четыре года работы в отделе проектирования стал начальником группы анализа лётных испытаний ракет. Месяцами работал то на космодроме Плесецк, то на Байконуре.

– Испытательные работы, которые вы проводили, уже рассекречены?  

– Да. А тогда все ракеты космического назначения относились к военному ведомству. Чтобы поставить их на вооружение, нужно было провести тщательный анализ заданных параметров полёта. Это сейчас везде цифровые технологии, а в то время телеметрия была аналоговой. Аппаратура на измерительных пунктах в разных точках страны: у полигона на Байконуре, Камчатке, на судне в Тихом океане – записывала телеметрические показатели на носитель, подобный киноплёнке. После чего самолётами и автомобилями её доставляли в штаб полигона запуска. На длинных столах со стеклянной столешницей, подсвечиваемой снизу лампами, выкладывали ленты и анализировали параметры тех самых ракет «Космос», несколько экземпляров которых были изготовлены на площадке нашего предприятия.

Шесть стартов и 803 дня в космосе. Сергей Крикалёв о быте космонавтов Подробнее

– Макет этой ракеты стоит на площади им. Котельникова в Красноярске?

– Верно. Первый пуск состоялся 18 августа 1964 года с космодрома Байконур. Это событие считается стартовой вехой в истории сибирских спутникостроителей.

Хотелось работать, а не спать

– Космодром Байконур был построен в 1955 году, два года спустя СССР запустил первый искусственный спутник Земли. После Великой Отечественной войны прошло всего 12 лет. Как это удалось?

– Нами двигал энтузиазм, инженерный, технический интерес, азарт, хотелось работать и не спать сутками. Конечно, путь был сложным: в освоении космоса Советский Союз, как и другие страны, шёл путём проб и ошибок.  

Был случай, когда наш комплексник Артур Глущенко, изучив схемы системы управления, разработанные в КБ Харькова, обнаружил неисправность в электросистеме ракеты. Она уже находилась на старте на той самой 41-й площадке, где в 1960 году произошла страшная катастрофа, когда взорвалась межконтинентальная баллистическая ракета Р-16. Тогда погибли военные, гражданские специалисты и командующий ракетными войсками СССР, маршал Митрофан Неделин. Даже после восстановления площадки некоторые офицеры отказывались там работать.

Шаг в неизвестность. За полётом Гагарина в космос стояли тысячи людей Подробнее

В 1983 году как ведущий конструктор я осуществлял техническое руководство предполётной подготовкой второго спутника «Гейзер». Во время предстартовых проверок на его корпусе зафиксировали электрическое напряжение. Это чревато ложными командами, срывом штатных режимов, даже возгоранием.  Ракета «Протон» уже на старте, нужно решать, снимать её или запускать. У ракетчиков постулат на уровне религии: со случайным контактом на старт не выходить. Решили искать причину. 

Представьте, казахская степь. Начало марта, -20 °С, ветер. Самого миниатюрного из группы Толю Колесникова раздели почти догола, облачили в лёгкий белый комбинезон. С верхней металлической площадки обслуживания с фонариком он полез в люк головного обтекателя в надежде обнаружить причину ЧП. Я, одетый в экспедиционную куртку и унты, лёжа на площадке, координировал его действия. Этот акт отчаяния результата не дал.

Тогда заместитель генерального конструктора НПОПМ Григорий Маркелович Чернявский, который был техническим руководителем Госкомиссии, обзвонил всех главных конструкторов смежных предприятий, чья аппаратура стояла на спутнике, уточнил, какие могут быть последствия. И принял решение запускать ракету, взяв ответственность на себя. Спутник благополучно вывели на орбиту, и он отработал свой гарантийный срок.

Дорога к звездам. Сын кулака и бывший детдомовец 50 лет посвятил Космосу Подробнее

«Суров, но справедлив»

– За что вы были удостоены Государственной премии?

– За разработку ретрансляционного спутника «Гейзер». Его создание можно назвать заделом на десятилетия, поскольку на этой платформе НПО ПМ изготавливало стационарные аппараты многие годы. На спутнике были установлены плазменные двигатели, бортовая вычислительная машина, трёхуровневая система ориентации, микроэлектроника и многое другое.

Вручали премию не только мне, но и пятерым моим коллегам с других предприятий. Церемония проходила в Екатерининском зале Кремля в 1987 году. Сумма по тем временам была большая – 5 тыс. рублей, можно было приобрести «Запорожец». Но автомобиль я не купил, деньги так разошлись (Улыбается).

– Вы долгие годы работали под руководством Михаила Фёдоровича Решетнёва. Каким о был руководителем и человеком?

– Суров, но справедлив – это о нём. Строгий, не терпел некорректной и недостоверной информации. Внимательно читал документы, которые подписывал. Если обнаруживал брак, напоминал «неряхе» известную формулу: «Единожды солгавши, кто тебе поверит?». Будучи воспитанником Сергея Королёва, он сам следовал и насаждал в коллективе принципы честных рабочих отношений, ответственности за порученное дело.

Супергерои в космосе не нужны. Олег Котов – о полёте на Луну и быте на МКС Подробнее

Однако не припомню, чтобы он кого-либо уволил за прегрешения. Даже когда один из начальников отдела, будучи «с бодуна», упал у него в кабинете, его только понизили в должности. Решетнёв дорожил людьми, заботился о коллегах.

Вот ещё один пример. У нас была компания, которая после спортзала ходила в баню к коллеге в частный дом. Как-то к нам присоединился Михаил Фёдорович. Хлестали друг друга вениками нещадно, травили анекдоты. Именно от него я впервые услышал фразу: «Кто девушку ужинает, тот её и танцует». На второй или третий раз он принёс с собой скамью из свежеструганного дерева в качестве вклада в оборудование «объекта». Когда случались застолья, он мог с нами и водки выпить.

– Несмотря на непростое время, Россия не перестала сотрудничать с нашим «заклятым другом» – США. Продолжаются полёты на МКС. Или это другое?

– Покинуть сейчас МКС было бы неосмотрительно. Нельзя сдавать позиции в космосе. Когда появится своя российская орбитальная станция РОС (её разрабатывает РКК «Энергия»), тогда и нужно будет уходить. Пока же все ранее заключённые договорённости работают. Так «рулит» Роскосмос. Это всё есть в открытом доступе. 

– Нужно ли привлекать частный бизнес к работе над продукцией двойного назначения для космической отрасли?

– Это было бы очень здорово, по примеру того же Илона Маска.

– Не уйдут ли тогда секретные разработки недружественным западным странам?

– На эту деятельность выдаётся лицензия, подтверждённая ФСБ. Если частные компании подпишутся, что будут «верными сынами Родины», тогда, пожалуйста, работайте. Но пока богатых коммерсантов, которые взялись бы за космическую тематику, не находится.