Влюблённый в небо и тайгу. Потомственный пожарный о том, кто тушит пожары

По всей России полыхают леса. Адское пекло уничтожило дома в Челябинской области, от дыма задыхается Якутия, в огне тайга в Иркутской области. На этом фоне Красноярский край в этом году выглядит островком тишины. Несколько пожаров на севере, но в целом ситуация под контролем. Как удаётся противостоять огненной стихии, рассказал потомственный лесной пожарный, инструктор парашютно-десантной службы краевого Лесопожарного центра Сергей Терёхин.

Семейный спецназ

Вера Ракова: Сергей, вы из династии авиа­пожарных. Выбрать другую профессию не было шансов?

Сергей Терёхин: Можно сказать и так, хотя учился я сначала на специалиста по радиоэлектронному приборостроению и энергетике. Но романтика леса, прыжки с парашютом увлекали больше. Буквально рос в лесу, видел, как работают профессионалы. Мой отец, Анатолий Терёхин, был инструктором парашютно-десантной пожарной службы Кежемско-Богучанского звена, мама, Зинаида Шапкус, какое-то время работала парашютистом-пожарным. А женщин в этой профессии в России было всего пять. Рассказывала, когда на неё (а она была хрупкой девушкой) первый раз надели снаряжение парашютиста-пожарного, она едва могла в нём пошевелиться, стояла, как черепашка в панцире. Для защиты от огня тогда надевали толстенные фуфайки со специальными вставками – тяжёлые, громоздкие, неудобные.

Первоначально с зарождением парашютной службы совершали прыжки не к месту пожара, а в населённый пункт (село или деревню) для мобилизации местного населения для тушения пожара. А в дальнейшем с развитием службы и парашютных систем начали прыгать уже непосредственно к месту лесного пожара для его скорейшей ликвидации.  Так она проработала четыре сезона, а потом ушла завскладом взрывчатых материалов: семьёй заниматься надо было. На счету мамы около 30 прыжков. И папу встретила на авиабазе, он тогда работал парашютистом-пожарным.

Без права на ошибку. Профессор медицины – об альтруизме и коммерции Подробнее

А когда родились я и сестра, отец перешёл на более спокойную работу – диспетчером службы, работал в отряде до 60 лет. Он на весь сезон с мая по октябрь уезжал в Кежму, и я всё лето проводил с ним, впитывал рассказы бывалых, просился на реальный пожар, но меня не брали. Мама вообще была против, чтобы я пошёл по их стопам, боялась за нас. Но, учась в университете, я параллельно окончил курсы парашютистов-пожарных и стал работать в Кежемском авиаотделении вместе с отцом.

В огненной стихии

– Мама боялась, потому что часто приходится рисковать?

– Сами прыжки – уже перегрузка для организма, потому мы и выходим на пенсию рано. Вот мне сорок, а я уже пенсионер, правда, всё равно продолжаю прыгать, тушить и обучать молодёжь. Во время прыжков есть вероятность сломать что-то. У меня, слава богу, переломов не было, но в организации случались. Несколько лет назад во время сильного пожара в Ванаваре резко усилился ветер, пожар перешёл в разряд верхового. Десантники-пожарные спасались в болоте, потом с ожогами их привозили в Красноярск. В Туве в 2012 году погибли восемь ребят. Парашютисты оказались в огненной ловушке сразу после высадки. Из-за шквалистого ветра низовой пожар перешёл в верховой, что стало роковым. Одному с ожогами удалось спастись – он сумел укрыться в небольшой луже, спина обгорела. Лесной пожар – это огненная стихия. Как-то летел на самолёте со скоростью 140 км в час и наблюдал, как огонь так же двигался – убежать невозможно.

– Помните свой первый прыжок?

– На моём первом пожаре выброска была интересная, мне даже сначала не выдали спасательный костюм, чтобы в нём было безопасно повиснуть на ветках. А потом летнаб разрешил выпустить нас пониже, чтобы мы не разлетелись, как осенние листья по лесу.

Вышли молодые парашютисты из самолёта и закрутились. Пока распутались – приземление. За три дня ликвидировали очаг. А потом нас забросили на ванаварский пожар. Несколько дней работали в тайге, а потом зарядил ливень – самолёты летать перестали. Пришлось лесным пожарным выживать в лесу самостоятельно. Хорошо, рядом речка была – неделю просидели на рыбе. С тех пор я рыбу не ем – на всю жизнь наелся.

– Вы фильм «Огонь» смотрели? Насколько он отражает реальную работу лесных пожарных?

– Всего 5% правды, остальное – сказка, чтобы заставить зрителей плакать. Лесные пожарные не тушили огонь, они весь фильм куда-то бежали. А момент, когда спрятались под огнеупорными одеялами и спаслись, и вовсе нереальный. Подобный фильм – «Дело храбрых» – сняли американцы задолго до нас. Фильм основан на реальных событиях. После выхода в прокат картины решили провести эксперимент: выживут ли люди, если от огня укроются под таким одеялом. Выкопали ямку, положили туда манекен с датчиками, укрыли накидкой и подожгли. Манекен выгорел полностью. Там такая температура, что в первую очередь выгорают лёгкие. Для человека, реально знающего ситуацию, этот фильм – просто патриотическая фантастика.

Оперативное реагирование

– В этом году в крае меньше пожаров, чем у соседей. Почему?

– Частично помогла погода. Низкие температуры в апреле-мае и много снега. А потом резко потеплело, появилась зелёная трава, подстилка сухая скрылась и загоралась меньше. В конце июля – в августе, возможно, будем гореть сильнее, но всё зависит от погодных условий. Туда уже подтягивают технику и людей. Зная прогнозы синоптиков, в Эвенкию и Богучанский район перебросили несколько десятков наших коллег из южных и центральных подразделений. И дополнительные воздушные суда там выставили. Это позволяет контролировать ситуацию в непростых погодных условиях – при жаре, ветре, грозах и отсутствии осадков.

– Есть мнение, что тушить на севере не имеет смысла. Вы как считаете?

– Тушить надо, даже если поблизости нет населённых пунктов и объектов экономики. Ведь во время пожаров там гибнет не только древесина, горит почва – это ягодники, ягель. Кормовая база животных, обитающих в той местности. Тот же ягель восстанавливается десятилетиями. Поэтому мы и тушим даже в труднодоступных территориях. Сложность в том, что пожары слишком удалены от точки, где находятся люди, и забросить туда пожарных очень сложно, а забрать вертолёт не сможет: не хватит топлива. Возможно, когда создадут северный лесопожарный центр (в планах оборудовать его шестью вертолётами и нанять 200 человек), будет легче.

Пять минут – орёл, всё остальное время – лошадь

– Почувствовали усиление лесопожарной службы после 2019 года, когда в Красноярском крае полыхали миллионы гектаров тайги?

– Да, увеличили парашютно-пожарную службу в наиболее горимых территориях, в частности, в Енисейском и Ярцевском районах. Появились дополнительные точки базирования авиации в Кежемском и Эвенкийском районах. Команды парашютистов-пожарных на сезон передислоцировали в те районы, где в последние годы складывалась наиболее сложная лесопожарная обстановка. Из современного – появились дроны, с помощью которых можно отследить кромку пожара и его направление, спутниковые телефоны и GPS для связи.

Пришелец с севера. Всё, о чём девочка написала в дневнике, сбылось Подробнее

Обновляется материально-техническая база нашего Лесопожарного центра по нацпроекту «Экология». Получаем не только спецтехнику, но и оборудование, в том числе для лесного спецназа, что очень важно, ведь это очень рискованная профессия, и инвентарь должен работать, как часы. Ещё несколько лет назад износ парашютов и десантного снаряжения у нас был очень высоким, что создавало риски, но сейчас всё меняется.

– А молодёжь сегодня охотно идёт в лесные пожарные?

– Основной состав у нас сейчас – опытные парашютисты и десантники-пожарные. Среди молодых много текучки. Зарплата небольшая, а рисков много. У них мировоззрение сейчас другое – тиктоковое и инстаграмное, стремление работать руками редко у кого есть. Новыми кадрами пополняемся за счёт ребят из глубинки. Они привыкли физически трудиться. Проходят курсы 20 дней, всё остальное на практике рассказываем. Парашютист-пожарный только пять минут орёл, а всё остальное время – лошадь: бери лопату и копай траншею, чтобы запустить встречный огонь.

Хороший пожарный получится не из каждого: работа сложная, зато на ней заводят настоящих друзей. В команде пять человек, с которыми ты живёшь в лесу бок о бок и работаешь в связке, и вы в этот момент самые родные люди. Из минусов – отпуск только зимой, поэтому большинство берут ружьё – и в лес на охоту. Так и живём. Но не жалуемся, ведь здесь работают только те, кто по-настоящему любит лес, небо и то, чем занимается.