Команда из 30 человек, возложив цветы к мемориалу Победы в Красноярске, ранним утром 21 апреля, отправилась в путь. И первой территорией, которую мы посетили стал Манский район. Сейчас здесь живут всего 16 участников ВОВ, два блокадника, два узника концлагерей.
На концерт в районный Дом культуры в Шалинском, организованный силами участников автопробега и местными творческими коллективами, смогла прийти только блокадница Маргарита КОЛОБОВА. И это понятно - большинству ветеранов уже больше 90 лет, многие с трудом передвигаются, дают о себе знать и раны, и болезни… Поэтому после концерта мы отправились к ним домой, чтобы поздравить и записать их истории.
Рана жива до сих пор
Конкордию КАМЫШЕВУ известие о войне настигло в библиотеке. «Передают по радио: «Война!» Библиотекарь заплакала. Пришла домой, а там мама и бабушка тоже плачут», - вспоминает 93-летняя женщина. В 1942-м её призвали, и она попала служить в войска ПВО в Чите. Через год стала начальником наблюдательного поста. Девчата-солдатки должны были по звуку определить, какой самолёт летит. Однажды засекли американский и вели его по рации. Вроде бы опасных ситуаций, связанных с риском для жизни, не возникало, но напряжение было такое, что не все выдерживали. Застрелилась боевая подруга. Вспоминая об этом, ветеран плачет. «Эта рана у мамы до сих пор жива. Видите, как переживает, - объясняет дочь Надежда ПАНКИНА. - Сейчас она таблетки будет пить».
Вместо наказания - отпуск
Сайфуллу ФАХРУТДИНОВА призвали в 1943 году. Сначала его выучили на снайпера. Должны были отправить на фронт. Но что-то не сложилось. Как говорит ветеран, видимо, стране понадобились танкисты. Поэтому переучиваться отправили… в чистое поле на Украину. Для начала ребятам надо было построить казармы и помещения для занятий. В общем, танк сразу осваивать было некогда. Зачёты сдали, когда война уже закончилась. «Помню, мы отрабатывали удары по машинам противника. Был такой тренажёр на рельсах - танк-мопед. Двое его тащат, а мы стреляем. Я прицелился и как дал по колёсам - танк и разлетелся. Командир построил дивизию и говорит: «Старший сержант Фахрутдинов, выйти из строя!» Думаю, сейчас накажет, раз тренажёр сломал. А он: «Объявляю вам месячный отпуск - поездку на родину - за то, что стреляете хорошо». Так Сайфулла единственный раз за семь лет службы побывал дома. До 1950 года ему пришлось ловить бандеровцев, которые то дома поджигали, то колхозные фермы.
Почти все ушли воевать
Когда пришло страшное известие, старшеклассники да соседские парни ушли в солдаты, - вспоминает Лидия УСОЛЬЦЕВА. - Оставшимся в тылу доставался скудный паёк: хорошо, если давали полбулки хлеба в день на троих. По поводу одежды, как сейчас говорят, «не заморачивались». Ходили в школу в чём придётся. И как боялись писем в конвертах! Ведь в них обычно приходили похоронки... Получали треугольники - читали друг другу с удовольствием, а вот конверт открывать желающих не находилось... Потом и сама ушла на передовую, попала в радисты. «Нас оберегали. Радистов же мало было. Удивляюсь, как люди в тылу выжили? Нам ещё варили, суп, хлеб привозили. Порой ешь и думаешь: «Ела ли мама?»
9 мая 1945 года встретили в Москве, но на парад не пустили - в роте все были одеты в разные шинели. Вернулась в родной Первоманск и увидела, что из молодёжи почти никого не осталось». Лидия Ивановна почти всё время плакала, пока делилась своей историей. А на прощание попросила: «Приезжайте к нам почаще!»
Ноги отпиливали наживую
Татьяна КРИВЦОВА два года провела в оккупации, а потом работала санитаркой в полевом госпитале. Когда рассказывает, как боялись немцев, голос дрожит: «У нас же всё забрали. Есть нечего. А немцы обходы делают - продукты требуют. Мама младшего брата усаживала возле порога с двумя яичками. Чтобы сразу отдал - и в дом они тогда не войдут. А он голодный-голодный, да от страха трясётся… Боялись и своих, и чужих, бандеровцы в спину стреляли». В госпитале не легче было: раненых бойцов с поля боя вытаскивала, постоянно под бомбёжками, под обстрелами. «Ноги солдатам отпиливали наживую. Я держу, руки дрожат, а врач пилит…» Победу Татьяна Фоминична встретила на больничной койке в своём же госпитале - в землянку, где она жила, попала бомба.
За страдания
Марию МОСКАЛЁВУ в Шалинском называют душой-человеком. Говорят, всем готова помочь. В армию попала, когда ей ещё восемнадцати не было. Вместе с подругами по повестке забрали, но матери потом говорили, что добровольцем пошла. Вспоминает, как их держали в запасном полку: из еды только порубленная лебеда да крапива. «Мы не ходили, а ползали - одна кожа да кости. Помню повара Лену, которая меня откормила, когда нас по Ладожскому озеру переправили в Карело-Финскую Республику. Вкуснее супа, сколько живу, больше не ела - он был из сушёной рыбы и картошки».
Служила Мария Ивановна в дорожном батальоне - «с флажками красным и жёлтым за голяшкой». Победу встретила в Чехословакии. «Польшу мы проехали мимоходом. Поляки нас на станции даже в туалет не пускали. В фойе танцы - все красивые, наряженные. А мы ободранные. «Русскими свиньями» нас называли. Наши их отбили, а они так… Что я только не перенесла! А Боженька мне всё годков добавляет, наверное, за страдания мои…»
Отомстить за брата
У Валентины ОСТАНИНОЙ в самом начале войны на фронте погиб 19-летний брат Александр. Ей так хотелось отомстить за него, и девушка написала заявление на фронт добровольцем. Оно, кстати, до сих пор хранится в музее города Енисейска, откуда и призывалась Валентина Лазаревна. 17-летнюю девушку не хотели брать, но потом всё-таки определили в Воронежскую школу радиоспециалистов, где она получила звание ефрейтора и стала радистом. «А там все молоденькие девчонки - работа адская. Очень сложно было не ошибиться, дать точное расстояние, точный прицел. Мне сейчас 92 года, и я так рада, что до сих пор могу ходить, говорить…» - признаётся женщина.
«Вы, девочки, - красотки!»
Анна АНЦИФЕРОВА приветствовала нас стоя и трогательно благодарила: «Спасибо, что заехали». Вышел встречать участников автопробега и Александр ВОЙНОВ. О нём рассказала его жена Мария Ивановна, с которой он почти 50 лет вместе: «Он на Курской дуге воевал. Ранен два раза. Сестра его под поезд попала. А у неё трое детей осталось - мы их воспитывали».
Василий МУРАВЬЁВ почти восемь лет, с января 1943-го по август 1950-го, воевал на Дальнем Востоке с японцами. На Сахалин везли в железном трюме, как тайный груз, и за девять дней люди измучились от морской болезни. «Мы помирали. Качало. Темнота. Есть отказывались. Я упал и думаю: хоть бы умереть на земле, только бы не кинули в воду. Подошёл какой-то солдат, песню поёт. Я её до сих пор помню», - и ветеран запел:
«Вы, девчонки, вы, красотки, подойдите-ка ко мне!
Расскажите всю мне правду, где похороните меня?»
По возвращении с фронта сразу взяли на работу в машинно-тракторную станцию. Однажды на танцах в районном Доме культуры его «отхлопала» молодая девчонка. Если девушка хотела танцевать с парнем, то, встав напротив него, хлопала в ладоши. С этой «девушкой» Василий Матвеевич до сих пор вместе.
Любовь между строк. Их познакомила война, а обвенчала Победа 
Хакасские ветераны, которые боролись с бандеровским подпольем 
«Будем жить» 
«Мне грозил Бухенвальд...» 
Живая память