Ковидный шторм радикально повлиял на все значимые сферы нашей жизни, в том числе и на политику. Однако даже пандемия не убрала из нашей жизни информационные войны, ЧП и скандалы. Красноярский край не исключение.
Как региональная власть справляется с этими вызовами? Насколько устойчивы позиции губернатора Александра Усса? Об этом наш разговор с ведущим отечественным экспертом в области региональной политики, автором масштабного труда «Глава субъекта Российской Федерации. История губернаторов» Виталием Ивановым.
Александр Чернявский: Виталий Вячеславович, как вы оцениваете общественно-политическую ситуацию в Красноярском крае?
Виталий Иванов: Красноярский край в последние годы – довольно стабильный регион, особенно если сравнивать его с некоторыми сибирскими соседями. Здесь, пожалуй, трудно представить масштабные кризисы, которые периодически случаются в Иркутской области или Хакасии. В Красноярске не могли выбрать мэром коммуниста, как в Новосибирске, или пустить в горсовет «навальнистов», как это недавно случилось в Томске.
Под прицелом оппонентов
– Стабильность стабильностью, но Александр Усс второй год подряд находится под информационным прессингом оппонентов. Как эти атаки влияют на рейтинги краевой власти, на внутриэлитные расклады?
– С рейтингом Усса, насколько мне известно, ничего страшного не происходит. Фигуры, сколько-нибудь близко сопоставимой с ним по политическому весу, в крае нет и даже в перспективе не просматривается. Элиты это понимают лучше других. Что касается прессинга, то атаки и даже целые войны, как говорится, «входят в контракт». Соглашаясь работать губернатором, вы навсегда прощаетесь со спокойной жизнью и встаёте под прицел.
У Александра Викторовича очень долгая и непростая история. Ему доводилось переживать и поражения, и сложнейшие ситуации, когда его политическое будущее висело на волоске. При этом Усс предпочитает язык дипломатии. Конфликты не его родная стихия. Но отвечать на удары он умеет, и оказаться его врагом – не самая завидная участь.
Край находится на перекрёстке интересов множества сильных игроков. Два предшественника Усса на губернаторском посту были слабыми. Кузнецов и Толоконский гнулись под давлением и корпораций, и некоторых местных деятелей. Это плохо сказывалось на краевых делах и раздражало федеральный Центр. Предполагаю, что когда в 2017 г. Усса назначали на этот пост, то учитывали и его «боевой опыт». Дескать, вот он-то сможет держать край. Так что Москве нужен Усс. Нужен как сильный руководитель в ключевом регионе. Кстати, в большинстве субъектов РФ по разным причинам подобных по масштабу фигур почти не осталось. Именно поэтому Москве приходится всё чаще обнулять внутриэлитные расклады, назначая «варягов».
– Одним из самых заметных событий уходящего года стал арест Анатолия Быкова. Повлияло ли это событие на красноярскую политику?
– Фигура Быкова сильно переоценена. В первую очередь им самим. Однажды сделавшись публичным человеком, он почему-то решил, что край без него не проживёт. Это оказалось не так. Но Анатолий Петрович не смог смириться с реальностью. Раз за разом, как поётся в песне, «он пробовал на прочность этот мир», наживая всё новых и новых врагов, причём часто превращая в них вчерашних друзей и союзников. Винить в своих проблемах он может лишь самого себя.
Центр на стороне края
Не буду комментировать его нынешние злоключения, но в политике он уже давно терпел неудачу за неудачей. В последние годы проекты Быкова перестали приносить ему локальные успехи вроде побед на муниципальных выборах. С ним перестали считаться даже символически. Не желая признавать свои ошибки, он всё больше уходил в негатив, в маргиналию. Думаю, что если бы не арест, то ему в скором времени пришлось бы навсегда оставить политику и уехать из Красноярска.
– В уходящем году политическую жизнь в регионе во многом определил конфликт между «Норникелем» и руководством региона. Только ли экологическая катастрофа на Таймыре стала причиной этой войны?
– Хочу отметить, что в истории края этот конфликт далеко не первый. И нынешний (хочется верить, что он уже заканчивается) – отнюдь не самый масштабный и долгий, если вспомнить происходившее в 1990-х - начале 2000-х гг. Так что для края это дело привычное.
Я бы не назвал возникшую напряжённость в отношениях края и «Норникеля» войной. Слишком громкое слово. Вот в 2002 г. в самом деле была война. Её эхо разносилось долго, да и сейчас у кого-то, возможно, всё ещё зудят полученные во время тех боёв раны. Победителям тогда ведь тоже крепко досталось… Думаю, что в 2000-х в «Норникеле» привыкли к тому, что его влияние в крае доминирующее. Потом ситуация изменилась, причём необратимо. Но в корпорации, видимо, считают это неправильным, даже несправедливым, и хотели бы вернуть утраченные позиции. Не случись майское ЧП, нашёлся бы другой повод для обострения.
К конфликтам между властями и системообразующими корпорациями нужно относиться как к неизбежному злу. У этих субъектов разные цели, разные представления об общем благе и своих правах. Поэтому искрило и будет искрить. Главное, чтобы не доходило до пожара. В этот раз не дошло, и это хорошо. По моим наблюдениям, никто, кроме непосредственно вовлечённых в конфликт сторон, местных элит и экспертов-политологов, нынешний конфликт особо и не заметил.
– Как в федеральной власти относятся к новому витку напряжённости в отношениях краевой власти и ФПГ?
– В большинстве красноярско-норильских конфликтов федеральный Центр занимал сторону края. Так происходит и в этот раз. Выступление председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко о ситуации в Норильске и об ответственности корпорации расставило все необходимые акценты.
У Центра 85 регионов, за которыми нужно присматривать. И во всех периодически что-то происходит. Это жизнь. Да, экологическая катастрофа действительно была событием из ряда вон выходящим (хотя, к сожалению, случаются ЧП и страшнее, с сотнями человеческих жертв). А вот возникшая напряжённость между краем и «Норникелем» для Центра не более чем «рабочий эпизод». Тем более что стороны не перешли границы.
Правда, приближаются федеральные выборы. И в интересах как Центра, так и региональных властей и тех же корпораций, чтобы таких «рабочих эпизодов» стало меньше. Это, полагаю, стимулирует примирение, которое, скорее всего, состоится в формате взаимных уступок и будет оформлено в ближайшее время.
Сильная власть или содом?
– Насколько успешно, на ваш взгляд, российская власть справляется с ковидным кризисом? Оправдала ли себя стратегия делегирования полномочий по борьбе с пандемией губернаторам?
– Говорить об успешности или неуспешности этой стратегии мы сможем только тогда, когда эпидемия закончится. Пока битве с коронавирусом не видно конца и края. Но не могу не отметить, что в такие кризисы становится особенно очевидной необходимость сильной централизованной власти. Представим себе, что ковид накрыл бы нашу страну в 1990-х при тогдашнем содоме. Хотя, честно говоря, даже не хочется представлять.
– Какие изменения в политической системе страны можно ожидать в ближайшие годы? Удастся ли «Единой России» сохранить свои доминирующие позиции после выборов в Госдуму и Заксобрание края?
– Думская кампания будет в основе определять политическую повестку 2021 года. Я почти уверен, что выборы пройдут без неожиданностей. Ситуация в Красноярском крае, как я уже отметил, стабильная. А «Единая Россия» побеждала и в менее благоприятных условиях. Главное, что у края сегодня есть сильный лидер.