Впрочем, кандидат технических наук Виктор Ронгонен вывел свою причинно-следственную связь такого поворота событий и считает, что его необычное хобби возникло от увлечения шитьём его мамы и бабушки и дружбы всей семьи с народным художником Тойво Ряннелем.
Финский вопрос
- По паспорту я русский, по духу - сибиряк. Но не забываю о том, что во мне есть финская кровь, - философски замечает Виктор Ронгонен.
В его пожелтевшем семейном альбоме бережно хранятся фотографии предков до четвёртого колена. Всё началось с красивого, статного мужчины - прадеда Матвея Петровича Ронгонена. Его большая семья жила в деревне Колтуши, под Петроградом. Исторически здесь обитали финны, до тех пор пока не началась их массовая депортация в Сибирь. В начале тридцатых годов Советский Союз готовился к войне с Финляндией в надежде отодвинуть свои границы. И потенциальная угроза на своей территории руководству страны была не нужна. Тысячи людей, с младенцами и немощными стариками, высылали на спецпоселения в глухую тайгу. Семья Ронгонен с пятерыми детьми и внуками, в числе которых был и отец Виктора Эйновича, оказались в Удерейском районе на территории Красноярского края.
- Отцу тогда было 12 лет. Он даже русского языка не знал, потому что дома говорили по-фински, - вспоминает Виктор.
Брошенные на выживание, под постоянным надзором охраны они всё же не сдались. Скорее, наоборот, общая беда сплотила переселенцев. И когда семья Ряннель оказалась в трудной ситуации - их сына Тойво Ряннеля выгнали из интерната за чтение стихов антисоветского поэта Есенина - Ронгонены приютили молодого талантливого юношу у себя.
Только во времена правления Ельцина вышел популистский закон о реабилитации российских финнов, по которому им должны были вернуть земли и дома, сохранившиеся в государственной собственности. Тойво Ряннель каким-то чудом нашёл документы, где перечислялось имущество, которое у них было отобрано: дома, овины, риги, поля, сельхозинвентарь, лошади, коровы. Он предъявил их новой российской власти, началась бумажная волокита. Тойво Ряннель лично, будучи уже народным художником России, ходил на приём к губернатору Ленинградской области Анатолию Собчаку. Конечно, он понимал, что имущество уже не вернуть. Просил взамен лишь однокомнатную квартиру в Ленинграде. Собчак заверил, что всё будет сделано, отправил его в аппарат администрации, и вопрос был забаламучен навсегда.
Именно это и стало главной причиной, почему Ряннель уехал из России в Хельсинки. Ведь даже коммунисты, для которых он был сыном врага народа, признали его народным художником. А новая власть не смогла решить такого пустякового вопроса. В Хельсинки Ряннелю дали две квартиры, для него и его сына. Приняли на работу в Академию художеств, окружили заботой и вниманием. Писал он до последних дней. Весной этого года его не стало.
Антарктическая экспедиция
А Виктор Ронгонен всю жизнь проработал в научно-исследовательском институте инженером-конструктором, позже - директором института. Делом жизни стало создание снегоуплотняющей, термовибрационной машины, которая предназначена для превращения снега в ледяное покрытие. Эта машина могла бы служить для строительства дорог и аэродромов в районах Крайнего Севера. А испытывали её в самых суровых условиях Антарктиды. Здесь подо льдом и снегом скрыты большие геологические богатства: уран, нефть, уголь и многое-многое другое. Кроме того, Антарктида - кухня погоды на Земле. Там зарождаются циклоны и атмосферные ветры. Значимость освоения территории - огромнейшая. В конце 70-х годов в Советском Союзе было решено организовать регулярные авиационные рейсы на станцию Молодёжную в Антарктиду. Соответственно, нужно было построить аэродром. Делали это и традиционными дедовскими способами - укатывали снег волокушами и катками. И решили испытать новую технику, созданную в Красноярском крае.
О тех событиях Виктор Ронгонен вспоминает с удовольствием.
- Летом припаенные льды (огромные льдины, которые примерзали к берегу) таяли, и мы оставались на океанском побережье. Без очков и защитных кремов невозможно ходить. Из-за очень тонкого озонового слоя и, соответственно, высокой солнечной радиации летом при +6 можно было моментально обгореть.
Аэродром построили в срок. Технический экспериментальный рейс самолёта был успешно выполнен.
- Мы надеялись, что после этого машину запустят в серийное производство. Но началась перестройка. Министерство дорожно-строительного машиностроения ликвидировали. Машина осталась триумфом экспериментальной науки, но до сих пор она не используется. Я к этому отношусь философски. И до меня люди делали подобные разработки. Мы совершили шаг вперёд. Надеюсь, что дальнейшие шаги в этом направлении сделает кто-то другой, уже после нас.
А наша машина осталась в антарктических льдах навсегда. Ни Советский Союз, ни Россия оттуда ничего не вывозят - дорого. Бочки из-под топлива, ржавая техника и бытовые отходы - всё сталкивается в океан. Даже при нас вытаскивали изношенные тракторы на припаенный лёд, а летом они - бульк и уходят на дно. Российский метод общения с окружающей средой. Американцы не раз тыкали носом в эту грязь, но в нашей стране тему до сих пор обходят стороной.
«Старый хвастун»
Когда Виктор Ронгенен впервые переступил порог краевого центра народного творчества, все женщины сбежались на него посмотреть: надо же, какой мужик, пуговицами вышивает! А через несколько месяцев в зале центра открылась выставка работ необычного мастера.
Рукоделие - семейная традиция Ронгонен. Занимаются все: сын, супруга и глава семьи. О творчестве кандидат технических наук Виктор Эйнович рассказывает научными терминами.
- Моя профессиональная деятельность была связана с синтезом новых технических решений. Вот я и изобрёл новый способ писать картины, используя вместо красок пуговицы, различные по окраске, форме и матовости.
Своеобразную «палитру» Виктор унаследовал от мамы, которая, в свою очередь, получила большое количество пуговиц от своей свекрови. Когда в очередной раз перебирал богатое наследство, Ронгонена осенила идея о создании небольшой картины из пуговичек для маленькой внучки.
Первая картинка - эскиз из детской книжки под названием «Старый хвастун», на которой петух вразумляет цыплят. А самое большое полотно - «Огни ночного города». Для её создания понадобилось 4,5 тысячи пуговиц и 9 аграфов. Мастер признаётся, что, несмотря на такой расход материала, он редко покупает пуговицы в магазине. Большинство «красок» дарят ценители его творчества.
- Сначала помогали друзья, сослуживцы, потом - знакомые, знакомые знакомых. И сейчас на выставку приходят посетительницы и несут свой вклад - мешочки с пуговицами.
Смотрите также:
- Заброшенный Сталинленд, неизвестный сын вождя и музей мерзлоты в тайге →
- Андрей Гришаков: ТВ-цивилизация уничтожает русскую деревню →
- Древо жизни. Зачем люди ищут свои корни →