Рыжеволосая, с серо-зелёными глазами женщина на языке жестов объясняет детям, как мелкими шажками с подскоком двигаться по кругу, отбивать чечётку и дробь. Руководитель творческой студии «Ритм и мы» Татьяна Масюлис уже 22 года работает со слабослышащими и неслышащими детьми в минусинской школе-интернате. И абсолютно уверена, что каждый ребёнок с ограниченными возможностями талантлив по-своему.
Воспитатели детского сада, куда мама привела трёхлетнюю Таню, не поверили, что малышка умеет танцевать. Такого не может быть, говорили педагоги – и ошиблись. Танец стал её призванием и делом всей жизни. Сейчас она учит этому искусству глухих детей.
Приняла вызов
Татьяна Фирсова, корреспондент АиФ-Красноярск: Татьяна, как давно вы работаете в минусинской школе-интернате для глухих детей и почему именно здесь?
Татьяна Масюлис: Пришла сюда 22 года назад, когда училась на 4-м курсе Минусинского колледжа культуры и искусства. Мой педагог по классическому танцу Луиза Сократовна Попова, которая тогда работала в интернате по совместительству, однажды забыла сдать на вахту ключ от актового зала. Там должны были проходить занятия. Она попросила её выручить, и я вызвалась отнести ключ. Школа мне очень понравилась. Внутренний интерьер оформлен деревянными узорами, выполненными руками детей из студии резьбы по дереву.
Рядом с вахтой стояла группа ребят, они молча жестикулировали. Раньше никогда не видела глухих и слабослышащих детей, а потому уставилась на них, можно сказать, с открытым ртом. Одна из слабослышащих девочек, которая хорошо говорила, спросила, кто я. Ответила, что студентка, будущий учитель танцев. Она перевела мои слова другим ребятам.
Тогда один из мальчиков стал так сильно жестикулировать, что я даже испугалась, подумала, что-то сделала не так. Оказывается, он сказал одноклассникам, мол, опять будут танцевать слышащие, а таких, как он, не возьмут. Для меня это стало вызовом, через месяц по совету Луизы Сократовны я пошла в школу на практику, потом устроилась туда на работу. Так и попала в педагогику.
– Так вы начали заниматься с ребятами, которые переживали, что их не возьмут танцевать?
– Сразу, как только пришла работать. Мы поставили с ними русский народный танец «Барыня». Как раз этот мальчик, о котором я рассказывала, был одним из солистов.
– Трудно было на первых порах объясняться с ними, не зная языка жестов?
– Знаете, я учила детей танцевать, а они меня – разговаривать на их языке (Улыбается). Освоить язык жестов довольно быстро помогла и председатель минусинского отделения Всероссийского общества глухих Ольга Александровна Пигина. Как профессиональный сурдопереводчик, в интернате она учила детей жестовым песням, а я приходила на её занятия и, как губка, всё впитывала.
– Насколько разнообразен ваш репертуар?
– Наряду с народными танцами ставлю сюжетные стилизованные номера, чтобы с помощью каких-то предметов перекрыть недостатки детей. Одна из последних работ – композиция «Пионерия» с современными элементами хип-хоп на песню «Учат в школе, учат в школе». Нам по случаю привезли с Алтая абсолютно новые красные галстуки с этикетками 1978 года. Дети погрузились в ту эпоху и узнали об истории пионерии в СССР.
С малышами поставила народный танец на песню «Счастье вдруг…» из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».
Глухих брала и буду брать
– Как вы объясняете слабослышащим или глухим детям, что нужно пойти по кругу, вприсядку, да ещё и под музыку?
– У меня есть собственные методические разработки, как обучить глухого ребёнка хореографии. Такие дети, как и слышащие, чувствуют ритм, в котором есть сильная и слабая доля. Моя задача – научить их понимать, на какой счёт нужно сделать шаг, а на какой – хлопнуть в ладоши.
Когда начала заниматься, не понимала, как объяснить детям встать в круг или треугольник. Однажды ночью пришла идея использовать жестовый язык. К примеру, чтобы изобразить дом, руки нужно сложить в треугольник. Показываю детям этот жест и прошу встать как дом. Чтобы они пошли по кругу, показываю ветер, дорогу – чтобы встали в две параллельные линии. Эту методику использую и по сей день.
Специально не разделяла детей на слабослышащих и глухих, это была определённая интеграция, помогающая им успешно осваивать танцевальные навыки. Поняла, что слабого нужно ставить за сильным, тогда первый тянется за вторым, и у каждого возникает мотивация. Так что глухих детей брала, беру и буду брать.
Кстати, на конкурсе «Сердце отдаю детям» провела с педагогами практическое занятие по своей методике. Предложила им надеть беруши и погрузила в визуальную картинку. Коллеги подтвердили: когда закрывается один анализатор, открывается другой.
– Вы стали абсолютным победителем этого конкурса. Насколько он для вас важен?
– Прежде всего, это точка роста как личности, позволяющая раскрыть свой потенциал, научиться принимать правильные решения во взаимоотношениях с детьми, в том числе и в сложных ситуациях.
К сожалению, в современной школе ответственность за обучение и поведение ребёнка учителя перекладывают на родителей. Воспитательная функция со стороны педагогов практически сведена к нулю. Мало кто из них стремится разобраться в причинах поступков учеников. Поэтому, когда педагоги проходят курсы повышения квалификации, необходимо включить в программу тему воспитания детей. На конкурсе мы тоже об этом говорили.
Нас увидели и услышали
– Какие чувства испытали, когда жюри объявило результаты?
– Сначала стоял шум в ушах, потом стало тепло в груди, и полились слёзы... Мне задавали вопросы, а я твердила: «За номинацию рада. За номинацию рада», – потому что мне был важен не столько личный успех, а то, что впервые абсолютным победителем стал лидер номинации «Педагог дополнительного образования, работающий с детьми с ОВЗ, с инвалидностью». Нас увидели и услышали не только в декаду инвалидов.
Я доказала, что нужно уделять внимание этим детям, развивать их, потому что каждый такой ребёнок талантлив по-своему. Такие коллективы, как мой, нужно приглашать на любые мероприятия, где дети будут раскрываться, показывать свои успехи, знакомиться с другими участниками. Это даст им возможность подружиться, найти свою любовь.
Многие мои выпускники создали семьи. Да, их дети могут родиться слабослышащими или глухими, но это не значит, что жизнь окончена. Они общаются, учатся, работают, получают права, водят машину, и самое главное – они абсолютно самостоятельны в современном обществе.
Сейчас для таких ребятишек создана целая система реабилитации с функциональными центрами. Если ребёнок глухой, это не значит, что он будет немым. Мы постоянно учим их разговаривать, пополнять словарный запас, в том числе и через язык танца в моей студии.
– Что для вас как для педагога самое важное в работе?
– Чтобы мои воспитанники чувствовали себя полноправными членами общества, получали высшее образование, хорошую работу, в конце концов, чтобы просто могли сходить в магазин и не стесняться, что они плохо слышат или не слышат вовсе.
Вы знаете, что ребёнок может развивать свой слух и поддерживать его? Мой выпускник Андрей Бурашов сейчас работает тренером по адаптивной физкультуре, играет в сборной Красноярского края по волейболу. Так вот, в школе он написал оду своему слуховому аппарату, благодаря которому его жизнь стала интересной и полноценной.
Одна из моих воспитанниц родилась глухой, так как её мама во время беременности переболела краснухой. Родители, школа сделали всё, чтобы девочка могла слышать. Лиза окончила филфак Новосибирского университета, сейчас она дипломированный педагог дополнительного образования. Третий год руководит инклюзивным театром «Белый воробей» при университете.
Как педагог особых детей, горжусь своими воспитанниками. Они уверены в себе, в завтрашнем дне, у них правильные цели в жизни. Убеждена, что у них всё будет хорошо.