Примерное время чтения: 6 минут
606

Татьяна Антипьева: Пережила самскару, побывав чабанкой

Сюжет Тыва и фестиваль Устуу-Хуруээ
Фото: Павел Чесноков

Чабан, если коротко, это одновременно пастух, воин, философ, скотовод, успешный управленец, олигарх от земли. Как еще назвать человека, который без выходных, праздников и отпусков управляется с тысячеголовым стадом, почти один на один с красными степными волками, внезапными бурями и дичайшими морозами в минус 50?

Айдыс с самого детства в седле. Еще ребенком он стал помогать чабану Владимиру Арану справляться со стадом. Фото: Павел Чесноков

К тувинскому чабану Владимиру Арану меня привез его сват Игорь Дулуш, директор международного фестиваля живой музыки и веры «Устуу-Хурээ», самого невозможного (там по-настоящему ценят искреннее, от сердца к сердцу, живое общение и стараются обратить внимание всех гостей на духовные моменты внутренней жизни человека, нуждающиеся в пере- или попросту в осмыслении) в материальном мире светского события, на котором мне посчастливилось бывать, и с которого для меня началось знакомство с Тувой.

Шесть часов в субботу, ночевка на ставшей для нас промежуточной по пути к осеннику зимней чабанской стоянке и меньше четырех часов воскресным утром, проведенные рядом с дядей Володей, надеюсь, хоть чуть-чуть изменили мой взгляд на мир.

Несколько сотен баранов и козлов расчертили склон затейливыми линиями. Фото: Павел Чесноков

Мне крепко запомнилось ощущение, как я брела среди отары овец вниз по перевалу горы Кызыл-тайга. Обычно говорят «барашки облаков» чтобы описать красивый пейзаж на небе, а я побывала в реальном облаке из трехсот белых кучерявых курдюков, бараньих поп. Топала среди овечьих задов, потому что вызвалась побыть чабанкой, то есть принять участие в перекочевке скота. Прикиньте, в нашем, как кажется, пока ты сидишь у экрана монитора, напрочь информатизированном мире все еще существуют кочевники, которые на смене сезонов перевозят семью с места на место, а, главное-то, гонят скот к новой стоянке, к новому пастбищу, к свежему корму.

Зимняя стоянка чабана и его семьи. Перед зимой доик отремонтируют и наведут в нем порядок. Фото: Павел Чесноков

Я подгоняла своими мало уклюжими «Йохуу» (вот же забавно – точно также я «йохукаю» для своих девчонок, когда веду занятия по фитнесу ) или «Хей-хей» разбредающихся по лакомым, по всей видимости, кустарникам, скотинок, и чувствовала, как же красив и удивителен этот момент. От животных исходило уютное тепло. Кажется, я поняла, что переживает волк в стаде овец – мой нос ощутимо будоражил аромат живого нежного молочного мяска. Мой испорченный городской жизнью мозг трепыхался: расценить этот четкий запах как вкусный или брезгливо отторгнуть - сказывался почти без мяса, в большей степени с овощами-крупами-фруктами и непременными печеньками-кофе-шоколадками, рацион.

Бараны, овцы, козлы и козы из тысячеголового стада Владимира Арана - теплые, мягкие, уютные. Фото: Павел Чесноков

Еще я почувствовала где-то глубоко внутри сильную волну доброты к теплым животинкам. Мягкие, послушные, безмятежные, они, даже, пожалуй, растормошили во мне нежность.

Для тувинцев это место, где мы с овечками брели дружным шагом, священное. Когда мы с Игорем еще только проезжали по дороге к месту встречи с дядей Володей у озера Сут-Холь (местные жители чтят его как храм под открытым небом), оставляя Кызыл-тайгу справа, мне вообще «приглючилось», что она, блин, живая. Как будто мягко двигались мириады темно-зеленых и охристых чешуек на ее склонах. И шевелилась она сама, могущественная владычица просторной долины, по которой едем мы, и всех окрестностей (местные жители верят, что у горы есть мощный дух-покровитель, который называют хозяйкой).Уже на перевале наступая на плотный зеленый настил, пахнущий чуть ли не специями, поняла, что это был, конечно, зрительный эффект от игры ветра на верхушках травинок.

В Сут-Хольской долине, где пасет свое тысячеголовое стадо чабан Владимир Аран, кочевники хозяйствовали и тысячу лет назад. Фото: Павел Чесноков

Это чувство, которое я пережила, пока брела среди курчавых бараньих поп, было очень сильным, теплым и радостным. Для этой земли действие, которое довелось выполнять мне, было очень обыденным, но для меня очень особенным. Так же, как я в тот день, тут на протяжении многих сотен веков пасли овец, коров, лошадей, свиней или яков тысячи кочевников. Это было как, знаете, на короткое мгновение прикоснуться к чему-то незыблемому и настоящему. Неостановимому процессу жизни в самой сокровенной близости с природой.

Чабан Владимир Аран - пастух, философ, кочевник-олигарх. Фото: Павел Чесноков

Кажется, именно это в индийской философии называется «самскарой». Если упростить – бессознательным впечатлением, которое настолько сильно потрясает твою душу, что накрепко отпечатывается в уме и держится всю жизнь и даже, если они существуют, переносится в остальные перерождения.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ читаемых

Самое интересное в регионах