В последние годы Красноярский край стал родиной нескольких ярких кинофорумов. Так, уже на протяжении 14 лет в регионе проходит Канский международный видеофестиваль, где зрителям представляют авангардные фильмы. В 2011 году в Назарово начали проводить форум отечественных фильмов.
Для участия в нём в край приезжали такие звёзды, как Ирина Муравьева, Светлана Светличная, Лидия Федосеева-Шукшина, Светлана Тома, Георгий Натансон, Наталья Гвоздикова, Наталья Бондарчук, Елена Санаева и другие. В октябре 2016-го впервые прошёл Красноярский международный кинофестиваль - из 25 стран мира пришли свыше 300 заявок на участие в нём.
В завершение Года российского кино корреспондент «АиФ-Красноярск» встретилась с известным не только в крае, но и во всем мире документалистом Владимиров Васильевым и узнала, есть ли в отрасли реальные перемены, остаётся ли за художником свобода слова, и о фильмах, переворачивающих душу.
«Каждый из нас состоит из света и тени, но в случае с гением и масштабы другие, и драматургия. Всякий, кто хотя бы однажды общался с Астафьевым, чувствовал его мощную энергетику», - говорит Владимир Васильев, кинодокументалист.
Эпоха тележвачки
Татьяна Антипьева, корреспондент «АиФ-Красноярск»: Владимир Кириллович, вы как-то критически высказались о том, что творится на экране. Имели в виду популярные фильмы?
Владимир Васильев: Прежде всего удручает происходящее на телевидении. Мы постоянно слышим разговоры о воспитании молодёжи, поиске механизмов для этого. Вроде бы ребёнка главным образом воспитывают папа и мама. Но в доме есть ещё третий воспитатель, и самый главный - телевизор. Он способен полностью исказить человека - российское телевизионное «творчество» за гранью добра и зла, за гранью эстетики.
Любое произведение искусства живёт, только когда рождено жизнью и психологически точно. А кнопками на пульте хоть щёлкай, хоть не щёлкай - впечатление, будто десятки лет один сериал смотришь.
Сегодня, как и в 90-е, главными героями эфира остаются бандиты, милиционеры, проститутки. И люди-то, кажется, в этих сериалах те же, что и в жизни, и диалоги… Но вдумаешься, и почувствуешь неправду - герои говорят и ведут себя так, как в реальности себя не ведёт и не говорит никто.
Эта тележвачка, которой нас пичкают, никакого отношения к творчеству не имеет. Просто люди зарабатывают деньги на зрительском интересе. И коммерческое кино скроено по тем же калькам. Я могу прийти в кинотеатр и на 10-й минуте выйти из зала.
Кто сильнее Тарковского?
- Неужели не было свежих отечественных кинолент, которые произвели на вас впечатление?
- Все самые сильные потрясения давние, связаны с советскими картинами. Помню, с открытым ртом вышел с «Андрея Рублёва». Но это же фильм, сделанный в 1966-м! А «Калина красная»? История, рассказанная Шукшиным, меня «прибила». Фильм смотрел в деревенском клубе, сам был сельским жителем. После сеанса люди стеснялись друг другу в глаза смотреть. Представляете - выходят из зала взрослые, мужья и жены - она зарёванная, а он не может на нее посмотреть, потому что у него лицо тоже залито слезами. Потом я его пересмотрел раз 40-50, разобрал по косточкам, статьи о нём написал. А «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова! Тоже гениально. Многие пытались воссоздать на экране чеховскую атмосферу, но, на мой взгляд, это - самое удачное воссоздание.
- Но ведь вы были членом жюри Красноярского международного кинофестиваля, который этой осенью прошёл у нас впервые. И на нём не было картин-открытий?
- Были. И разные. Смотришь, например, игровую короткометражку «Забытое» - о семейной паре, где муж разлюбил жену и решил уйти к другой. Выясняется, что она приговорена - болеет раком, но он об этом не знает. Жена просит носить её на руках, и он делает это. Это пробуждает воспоминания о первых к ней чувствах… Потом она умирает. Или документальный фильм «Репортаж из рая» - о детском писателе, живописце, хабаровчанине Александре Лепетухине. Оказывается, его знают за рубежом, переводят, по его историям снимают мультфильмы, дети его обожают. Он настолько светло, оптимистично и глубоко говорит о жизни, но вдруг вскользь рассказывает о страшном диагнозе - рак. Ты понимаешь, что он доживает последние месяцы, а может, дни, но это не лишает его радости, и в нём нет никакого страха. И этот фильм производит на тебя гораздо большее впечатление, потому что в нем всё - правда. Эта история не отпустит тебя уже никогда, ты благодарен авторам за знакомство с удивительным человеком.
Астафьев: свет и тени
- Журналистика теряет свободу высказывания в последние годы. Свободен ли в выражении своих мыслей кинорежиссёр?
- Главный вопрос - кто деньги даёт. Госкино обозначило критерии, по которым бюджетное финансирование не может быть выделено, если предполагается снять картину, очерняющую Россию. Что греха таить, сплошь и рядом видим примеры, когда режиссёр снимает чернуху, хотя рядом с ним светлые, созидательные персонажи. В их сторону камеру он почему-то не поворачивает.
У кинодокументалиста всё же сохраняется высокая степень свободы. Когда он выходит «на площадку», часто даже сценария не имеет. Ведь не напишешь его заранее о реальных событиях, которые будут разворачиваться перед камерой, скажем, на протяжении многих недель, месяцев. Задача - здесь и сейчас набирать материал, раскрывать, вести тему, просканировать героя, добиться от него откровения. Потому на фестивальных просмотрах неизбежно чувство, что кинодокументалисты, которые мыслят по-разному, и представили различные истории, сделали зрителям роскошный подарок - дали увидеть настоящую сегодняшнюю Россию. Ощущение от этой правды очень мощное. Я хорошо понимаю, как это здорово - не врать. И ничего не бояться.
- Насколько денежный вопрос тормозит творческую фантазию?
- Полагать, что сейчас я возьму любительскую камеру или телефон и быстро сделаю классный фильм, - путь тупиковый. Кино делает команда. Это профессионалы, они этому учились и вправе полагать, что профессия должна их кормить. Обычно работа над фильмом рассчитывается на несколько месяцев, бывает - на годы. Нужно оборудование: профессиональные камеры, звуковая аппаратура, нужны поездки к месту событий, надо где-то жить, питаться… Года три-четыре назад меня поразила цифра - в Германии государственная субсидия на документальный фильм составляет не меньше 300 тысяч евро. В России такое невозможно.
- Сейчас у вас есть идеи, которые можно реализовать, но пока не нашлось денег?
- Есть материал о Викторе Петровиче Астафьеве. Как человек он может открыться с уникальной стороны - так, как его при жизни многие не знали. Хотелось бы взглянуть на него и показать объёмно. Каждый из нас состоит из тени и света, но в случае с гением масштабы другие, другая драматургия… Всякий, кто хотя бы однажды общался с Астафьевым, чувствовал его мощную энергетику.
Нужны досъёмки, поездки в ряд российских городов, к людям, знавшим его, которые ещё живы. Нужна кинохроника. Думаю, если поставить цель завершить фильм, финансирование можно найти. Меня ведь ещё держат образовательные проекты, работа над книгами. Открылся уникальный материал с потенциалом революционных перемен в технологиях гуманитарного образования.
Голос провинции
- Завершается Год российского кино. Был ли он отмечен какими-то реальными переменами для отрасли, или посвящение, по большей части, было номинальным?
- Особой событийности, как и поддержки, в Год кино не случилось. Слишком многое по-прежнему делается на голом энтузиазме. Например, Первый Красноярский международный кинофестиваль прошёл без поддержки официальных структур. Хотя событие для Красноярска из ряда вон выходящее!
Может быть, чуть-чуть изменилась ситуация с распределением бюджетных денег в Госкино. Предыдущие годы москвичи фактически отрезали провинцию от госфинансирования, голос провинции в кинодокументалистике почти заглох. В этом году в списке студий, получивших господдержку, много региональных.
Евгения Симонова: «Семья – огромный труд. Но ты не одинок в этом мире» 
Мы хотим разговаривать с детьми нормально, режиссер красноярского ТЮЗа 
Учитель года из Красноярска играет в карты с учениками на чтение литературы 
Рустам Карапетьян: Пока в мире есть жестокость - она будет в книгах 
Безграмотность страшнее цензуры