«Могиканин» в цифре. Художник-самоучка рисует картины в технике NFT

Художник из Красноярского края Иван Четвериков стал одним из первых сибирских художников, кому удалось продать своё творение в технике цифрового NFT-искусства, и он активно развивается в этом направлении. Сколько стоят картины в «цифре» и можно ли расценивать цифровые полотна как некое будущее для всей живописи, автор рассказал в интервью «АиФ-Красноярск».

Как заработать на искусстве?

Виталий Краснов, «АиФ-Красноярск»: Иван, недавно ты продал картину «Могиканин» за $941 на цифровом аукционе. Причём в стране таких немного, в регионе ты стал первым. Как тебе это удалось?

Иван Четвериков: Технологии и площадки очень быстро меняются. Раньше можно было выставлять свои работы на интернет-аукционах только после оплаты комиссии. Но буквально недавно появились различные места, где комиссия уже будет включена в продажу самой работы. Я оцифровал картину и решил пойти на эксперимент: зайдёт или не зайдёт, выставил её, и она выстрелила. Для меня самого это стало приятной неожиданностью. И я понял, что пойду дальше по этому пути, тем более примеры, как заработать на современном искусстве, есть. Так, автор XCopy в 2018 году продал свою картину за $300, в последний раз её перепродали за $3 млн. Покупают такие картины в основном для того, чтобы перепродать. Все авторские права остаются за мной, владелец может продавать, передавать только цифровой токен, а автору идут 20% с каждой продажи. Новый владелец выставил мою картину уже за 3 тыс. долларов.

Оцифровка картин – инвестиция в себя, долгосрочная перспектива, её можно оценивать как новый носитель искусства и возможность публиковаться на широкую аудиторию. Не просто деньги здесь и сейчас с продажи, а возможность получать проценты с последующих перепродаж. Если грамотно выстроить, то из этого можно получить неплохой пассивный доход.

При этом интернет-площадки – ресурс, в который надо вкладывать свою силу и время. Сейчас конкуренция на рынке очень большая, а порог вхождения становится всё ниже, и поэтому, чтобы продавать картины, нужно подойти к этому очень серьёзно. Художнику сейчас нужно быть организатором, менеджером, куратором, к каждому проекту подходить индивидуально, вплоть до создания сайта, телеграм-канала и продакшена.

 

 

– Можно ли расценивать цифровые картины как некое будущее для всей живописи? Или это направление будет развиваться параллельно с традиционными жанрами?

– Это не совсем цифровые картины. Любое произведение можно оцифровать: например, Эрмитаж и Третьяковка переводят свои коллекции в NFT (система уникальных цифровых подписей). Таковы реалии, которые не меняют искусство, это, скорее, технология хранения, распространения и закрепления прав владения картиной – за этим будущее. Считай, изобрели новую «бумагу», а на неё уже переводят всё, что было до этого.

NFT-технология – современные реалии. На мой взгляд, они не влияют на развитие жанров искусства, всё продолжит развиваться параллельно. Сама технология NFT позволяет художнику распространять и получать отдачу от своего творчества.

А что дальше?

– Иван, твои работы можно увидеть на стенах домов, в подземных переходах, на различных выставках. Но оказывается, ты этому даже не учился. Как так получилось, что ты пришёл в искусство?

– С десятого класса я делал различные мемы для сообществ «ВКонтакте». Создал свою группу по экстремальному велоспорту, где-то ко второму курсу университета (а поступил я на специалиста по рекламе и PR) она стала самой популярной в СНГ. В 2013 году там было около 100 тыс. подписчиков, это было невероятно много для того времени. В какой-то момент я задался вопросом: а что дальше? Чувствовал, что это не совсем моё. Начал думать о том, чего действительно хочу, каково моё предназначение. С отцом была договорённость, что после успешной сдачи зимней сессии я могу полететь куда захочу. Выбрал Сейшелы, и один в 19 лет попал на практически необитаемый остров. Провёл там 14 дней, было время, чтобы отключиться от ритма большого города и очистить свой разум. У меня по­явилась картинка в голове, где я сам руками что-то делаю, и мне это нравилось. Осо­знал, что для меня важно делать конкретный продукт, видеть процесс и конечный результат. Моему желанию и мировоззрению полностью соответствовала творческая деятельность писателя и художника. Только если я хоть немного уже писал, то рисовать вообще не умел. Решил загуглить вопрос, как стать художником с нуля. А почему бы и нет? В Интернете всё есть (Смеётся).

Почитал, купил холсты, краски и просто начал рисовать. Думал, буду рисовать по картинке, а в итоге рисовал не кистью, а пальцами. Моя первая картина – площадь Независимости в Украине. Не знаю, почему, но тогда меня эта тема очень сильно впечатлила. Потом начал смотреть видео, мастер-классы, и сам процесс меня увлёк, я понял, что могу пять часов и более стоять и без остановки рисовать.

Где источник вдохновения?

– В твоих работах прослеживается дух Поздеева и даже панк-рока. Кем ты вдохновляешься?

– На меня сильно повлияло творчество художника Баския (американский художник, рисовавший в стиле стрит-арт и нео­экспрессионизм). Меня вдохновляет то, с какой простотой он подходил к холсту и просто рисовал. Я понял: какая разница, умею рисовать или не умею, получится, не получится – иду и рисую! Сейчас стараюсь больше обратить внимание на минимализм, мне это не свойственно и поэтому интересно. В то же время делать большие цветовые и абстрактные композиции, как у Поздеева, тоже очень классно.

– Ты резко поменял свою жизнь, уже несколько лет занимаешься искусством. Для тебя это всё-таки зарабатывание денег или творческий процесс?

– Одно другому не мешает, но искусство всё-таки первично. Когда начинаю писать картину, даже не знаю, что получится в итоге – ты просто чувствуешь, что у тебя внутри, и начинаешь рисовать, каждый мазок раскрывает то, что у тебя внутри. В 2020 году, находясь на изоляции из-за коронавируса, нарисовал эту самую изоляцию. Смотрю на картину и думаю, что смог передать это не позитивное настроение. До этого я долго хотел создать такую работу, которая могла бы до глубины души тронуть человека, включить его сознание, ответственность, чтобы чувства и сердце его разморозились. Получилось, только когда сам пережил это состояние.

Вообще, цели могут меняться, они всегда где-то в будущем, а путь – здесь и сейчас, и он вечен. Самое непростое – продолжать творить, несмотря на то что не знаешь, получится или нет. Я не могу себя полностью и искренне посвящать чему-то, если мне не нравится сам процесс. А если мне нравится, буду заниматься этим, и рано или поздно появятся результаты. Конечно, мысленно всегда строю какие-то нереалистичные ожидания относительно того, как оно должно выйти, и тут главное – не улетать в иллюзии, а возвращаться к простому творчеству без ожиданий и погружаться в сам процесс, учиться чувствовать поток. Моя ответственность – подойти к холсту, стене и взять в руки кисти и краски, остальное уже свыше идёт.

– И последний вопрос, невероятно сложный и философский. Считаешь ли ты себя счастливым человеком?

– (Смеётся). Я буквально вчера думал об этом. Очень много себя посвящаю самоанализу, и когда чувствую недовольство, то начинаю думать: у меня же всё есть! Крыша над головой, семья, здоровый – руки и ноги целы. Думаю, да, я счастлив. Считаю, чтобы найти своё счастье, необходимо прикладывать к этому усилия. Для меня это навык, который позволяет увидеть хорошее в простых вещах.