Приручала оленя. История учителя с Таймыра, создавшей алфавит языка предков

Любовь к Родине начинается с родного языка, с первых слов матери, которые слышит и повторяет ребёнок. Знать свои корни, говорить и писать на языке своего народа сегодня особенно актуально для малых этносов Таймыра – долган, нганасан, энцев, ненцев и эвенков. 

Этнопедагогике посвятила всю свою жизнь Анна Барболина, жительница Дудинки, самого северного города-порта в России и мире.

С пяти лет на оленьей упряжке

Марина Панфилова, krsk.aif.ru: Анна Алексеевна, вы росли в семье кочевников – долган, в посёлке Попигай Хатангского района. Ваши корни – древний долганский род Чуприных, который с давних времён кочевал рядом с якутами на границе попигайской тундры с Анабарским районом Республики Саха (Якутия). Каким запомнилось детство в тундре?

Анна Барболина: Посёлок Попигай – очень красивое место рядом с кратером от упавшего метеорита. Вокруг лесотундра, природа великолепная. Детство было очень богатым духовно, хотя и трудным физически. Люди в тундре, стар и млад, все помогают друг другу, это самое главное. Я родилась в послевоенные годы, росла в советское время. В нашей семье шестеро детей, я самая младшая. Люди в тунд­ре были очень сплочёнными. Главная традиция долган – это гостеприимство. Гостя встречают очень радушно в любое время дня или ночи и обязательно одаривают, это обычай.

Мой отец, Алексей Гурьевич, был оленеводом-охотником. В те годы стада оленей у нас были многочисленные – пятитысячные. Я уже с пяти лет управляла оленьей упряжкой и начала работать в колхозе имени Сталина. С детства приручала верхового оленя, хотя старший брат, когда я садилась на полудикого оленя, который не знал верёвки, говорил: «Голову свернёшь, Аня!» Долганы учат детей по принципу «делай, как я». Ребёнок смотрит на родителей и подражает им, все работают. В тундре каждый должен уметь делать всё, нет разделения на женский и мужской труд. Мама, Марфа Михайловна, как и другие женщины, была домохозяйкой, при этом умела и стрелять, и «пасти» – ловушки на песцов проверять.

«Детей учить не надо». Классный руководитель – о том, как полюбить школу Подробнее

Учитель – главный человек

– Кем вы мечтали стать в детстве? Почему выбрали профессию учителя, занялись этнопедагогикой?

– Конкретной мечты не было. Я росла очень болезненным ребёнком, у меня была анемия. С детства мы знали, что самое главное лицо в посёлке – это учитель. Мы были благодарны педагогам, которые приезжали на Север по зову сердца, а не ради заработка. Они жили с нами, мы их воспринимали как своих, они многому нас научили, в том числе и русскому языку: мы не знали ни слова по-русски, когда впервые сели за парту.

В посёлке была начальная школа, а на лето родители забирали нас домой, в тундру. В старших классах мы учились в районном центре, в Хатанге.

После окончания школы я поехала учиться в Игарское педагогическое училище народов Севера, а после его окончания работала учителем начальных классов в посёлке Косистый Хатангского района. Посёлок находился возле Хатангского залива, на берегу моря Лаптевых. Природа там серая: небо, земля, вода, туман. Мои первые ученики – дети из дальнего посёлка, более 100 учащихся. В Хатангском районе компактно проживают долганы и русские. Я всех учила на русском языке, по общеобразовательной программе. Дети понимали, что я свой человек, долганка! (Смеётся.) 

Первый букварь

– В 80-е годы вы стояли у истоков долганского алфавита, занимались созданием первого букваря для первого класса долганских школ совместно с известной поэтессой Огдо Аксёновой. Вспомните, как рождался букварь.

– Всё случилось по долгу службы! Я приехала в Дудинку в 1976 году, получив высшее образование в Ленинградском педагогическом институте. Окончила художественно-графический факультет и обучала детей черчению и рисованию. Отделом образования Дудинки руководила Маргарита Ивановна Попова, она пригласила меня работать в методический кабинет. Как методист, я включилась в труд по созданию долганской письменности. Помогала в этом наша долганская поэтесса Огдо Егоровна Аксёнова. У неё не было педагогического образования, поэтому написанием учебных пособий мы занимались вместе.

За несколько лет до этого, в 1973 году, Огдо Аксёнова выпустила свой первый сборник стихов. Поскольку долганского алфавита тогда не было, профессор Валерий Ефремов помог ей издать книгу с использованием якутского алфавита. В 1979 году Огдо Егоровна предложила создать долганский алфавит. Мы обратились к учёным Новосибирского института филологии СО РАН. До этого считалось, что долганский язык – диалект якутского, но мы доказали, что это не так: долганы – самостоятельный народ со своим языком. Он, в отличие от самодийских языков, относится к тюркской группе. Алфавит был создан, с 1979 года официально существует долганская письменность.

Вместе с Огдо Аксёновой мы приступили к созданию букваря для первых классов. Наш букварь впервые был издан на долганском языке.

Альтруист с амбициями. Сельский учитель о том, чему учит современная школа Подробнее

– В 2001 году совместно с профессором Токийского университета Сэцу Фудзисиро вы подготовили к изданию полное собрание сочинений Огдо Аксёновой на трёх языках – русском, японском и долганском. Что побудило к этому?

– Когда Огдо не стало, я подумала, что надо сохранить её стихи для будущих поколений. Помог в этом Валерий Ефимович Кравец, первый переводчик её стихов. Он предоставил рукописи Огдо Аксёновой с подстрочниками, вручил мне три толстые папки. И мне пришла мысль сделать книгу. Будучи в командировке в Ленинграде, я познакомилась с профессором из Японии Сэцу Фудзисиро. Она заинтересовалась творчеством Огдо Аксёновой и приняла участие в выпуске собрания сочинений. Мы подружились и поддерживаем добрые отношения.

Игрушки и мода тундры

– Сохранению национальной самобытности народов Таймыра способствует проект «Языковые гнёзда». Расскажите, что это такое?

– Работая в сфере культуры, я бывала в «Языковом гнезде» в посёлке Волочанка, где проживают нганасаны и долганы. Дети изучают родной язык и традиции в детском саду. Надо видеть, с каким энтузиазмом родители шьют для своих малышей национальную одежду! Я сохранила традиционные игрушки и показывала их там. Ни у кого таких уже нет, а у меня есть: олени из дерева, куклы, свистульки, юла. Игрушки – это же тоже творчество!  Я и в дудинских школах показываю свою коллекцию народных игрушек, рассказываю об играх, в которые мы играли в детстве.

– Недаром вы автор книг по культуре долган – «Нарты», «Игрушки и игры моего детства», «Картинный словарь долганского языка». Есть чем поделиться…

– В тундре всё было красиво – и одежда, и нарты. Очень щёгольски одевались долганы – и на работу, и на праздники.

– Носите ли вы национальный костюм?

– Я первая в Дудинке начала надевать парку, вышитую бисером, из шкуры оленя – пыжика! Меня с детства научили обрабатывать шкуры и шить одежду.

– На Таймыре живут представители пяти коренных народов. Почему важно сохранить их языки и культуру?

– Это же золотое зёрнышко! Энцев, например, осталось совсем мало. Здорово, что люди, пусть и поздно, поняли, что надо заниматься языком.

К сожалению, многие коренные жители утратили родной язык. Его надо сохранять, но искусственно это сделать невозможно, для этого необходимо желание людей.

Сегодня на Таймыре многие считают себя долганами, но языком своего народа молодёжь, к сожалению, не владеет. Сейчас и в тундре воспитывают детей телевизор и телефон. Дизель покупай – и живи, даже биотуалеты есть. Если родители передадут свой опыт, научится и ребёнок. Но сейчас я этого не вижу.

Я самодостаточный человек – тундровой. У меня задача одна – я прожила богатую жизнь в тундре, и мне надо оставить свои знания людям.