«Я – солдат победы». Ветеран после четырёх контузий хочет вернуться на СВО

«Когда мне желают удачи, отвечаю: я не солдат удачи, я – солдат победы, которая обязательно будет», – говорит казачий атаман с позывным «Батя» Владимир Нижник. Он трижды с оружием в руках освобождал ДНР. Первый раз отправился добровольцем на Донбасс в 2014 году. С ним ушли трое его воспитанников из военно-патрио­тического центра «Витязь», где он работает педагогом. Буквально через месяц после начала СВО он оказался в подразделении «Пятнашка», тогда ему было 64 года. 

О том, что он казачьего рода, Владимир узнал от родителей, в 2010 году, когда ему было 53 года. По отцовской линии он запорожский казак, по материнской – донской. 

«Командир, забери меня»

Татьяна Фирсова, корреспондент krsk.aif.ru: Владимир Николаевич, почему родители скрывали своё казачье происхождение? 

Владимир Нижник: Объяснили, что об этом говорить не могли, да и боялись. Предки отца были сосланы в Актюбинск (Казахстан), мамины – в Бодайбо Иркутской области. В 2012 году на казачьем круге меня выбрали атаманом зеленогорской станицы. Горжусь, что я родовой казак, считаю, это в первую очередь воин и защитник Отечества. Родину защищать – святая обязанность каждого мужчины.   

– Вы трижды были на Донбассе, первый раз поехали в 2014 году. Почему?

– Отправился туда после того, как 2 мая в Одессе сожгли людей в Доме профсоюзов. Ушёл добровольцем, и со мной – трое моих воспитанников из центра «Витязь». Служил в ДРГ «Ольхон» подразделения «Лавина». Это всё, что я могу сказать, но аббревиатура ДРГ говорит о многом.

Спустя семь месяцев вернулся домой на побывку и в мае 2015-го снова уехал на Донбасс, находился там до декабря. Через месяц после начала спец­операции был на передовой.

Правда, брать даже добровольцем не хотели. В военкомате отказали: мне тогда было 64 года. Обратился к мэру Зеленогорска, в силовые структуры, к экс-губернатору Александру Уссу. Обещали помочь, но решение вопроса с места так и не сдвинулось.

Помог случай. Родственник жены, которому я позвонил, чтобы узнать телефон военкомата Донецкой области, передал трубку Абхазу – командиру добровольческого батальона «Пятнашка», где я служил. Сказал: «Командир, забери меня». Он ответил: «Приезжай». И уже 24 мая я был за ленточкой. Через девять дней пошёл на боевое задание. 

– Почему вы проявили такое упорство, чтобы попасть на СВО?

– Не могу сидеть на месте, когда кому-то плохо, особенно там. В Донецке такого насмот­релся! В 2014 году 1 октября в школу был прилёт украинской ракеты РСЗО «Смерч». Во время эвакуации детей из здания выводил девочку, которая увидела убитых маму и бабушку. Как после этого поступать? Просто смотреть? Не могу.

«А можно селфи?» Как чудом спасшийся на СВО боец «Таймень» звездой стал Подробнее

«Своими ребятами горжусь»

– На каком направлении воевали?

– На Авдеевском. Сначала вели позиционные бои, потом пошли в наступление, зачищали Коксохим, территория промзоны которого по площади – как два-три таких города, как Зеленогорск. Всю её нужно было освободить. С задачами справились.

Кстати, «Пятнашка» одна из первых вошла в город, так что я своими ребятами горжусь. Сейчас нашим бойцам нужно освободить Краматорск и Славянск, где расположены такие же предприятия, как коксохимический завод.  

– Ваш сын тоже на Донбассе. Вы с ним виделись?

– Встретились, но не сразу. Когда собирался к нему при­ехать, он получил ранение, и его отправили в госпиталь. Встреча произошла только в декабре следующего года в Докучаевске. Длилась всего 15 минут. Через четверть часа после того, как расстались с Володей, по этому месту ВСУ выпустили три ракеты. Тогда сказал, что за нас с сыном молятся все церкви мира. И знаете, я за всё время на СВО не получил ни одного ранения, только четыре контузии.

Полные карманы конфет

– Вы педагог. Патриотизм снова стал востребованным в обществе?

– Работаю в центре «Витязь» уже 26 лет и уверяю вас: патриотизм в нашем народе был всегда, просто его нужно сделать национальной идеей. Безусловно, в современном образовании есть провалы, поэтому важно не упустить наших детей, особенно подростков с 12 до 15 лет, когда у них переходный возраст. И делать всё, чтобы сохранить семью. Представьте, у меня 60% мальчишек из неполных семей. 

– Дети Донбасса отличаются от наших? Какие они?

– Добрые, ласковые, особенно девочки. Мы возили в детские дома Донецка, Харцызс­ка, Енакиево гуманитарную помощь. Бегут, обнимают... Рассказывают, как живут, про воспитателей, зовут в гости. Я специально полные карманы конфет набирал, чтобы их угощать. Никогда не спрашивал про папу с мамой, чтобы не травмировать.

– Как относились к нашим военным местные жители?

– Бабушки приносили борщи, продукты, но были и пособники врага. Прятали мину-«лепесток» под якобы потерянную купюру. Ребёнок за неё взялся, взрыв – и нет дитя. Или дадут малышу игрушку, начинённую взрывчаткой, и посылают к нашим бойцам.

Говорят, твои мама и папа у нас в гостях, ты подойди к дяденькам, нажми вот сюда, и родители за тобой придут. Ни ребёнка, ни бойцов. Тяжело вспоминать, особенно когда это касается детей.  В два счёта мог вычислить преступников по их бегающим или опущенным вниз глазкам. Специально надевал футболку с портретом нашего президента и выходил на улицу. Сразу было видно – по их багровым от ненависти лицам.

– И всё-таки были на передовой позитивные события?

– Например, концерты известных артистов, которые к нам приезжали: Юлии Чичериной, ведущей Юлии Барановской, Григория Лепса, с которым стали друзьями. Он выступал на девятилетии «Пятнашки». Привёз несколько фур гуманитарной помощи для раненых бойцов и детей: коляски, памперсы, детское питание. 

Хорошо знаком с первым заместителем председателя комитета Госдумы по обороне Алексеем Журавлёвым. С председателем Союза добровольцев Донбасса Александром Бородаем плотно работали по вручению наградных крестов нашим бойцам.

В один из приездов он вручил мне крест, которым я был награждён ещё в 2015 году. Теперь стал полномочным представителем Союза добровольцев Донбасса по Сибирскому федеральному округу.

В бою нет времени думать. Сибиряк откровенно рассказал о службе в зоне СВО Подробнее

– Есть желание вернуться к своим на передовую?

– Конечно. Там работы много, пригожусь. Нужно обучать молодёжь, потому что есть те, кто вообще в армии не служил. Те, кто попадает в «Пятнашку», сначала проходят учения на полигонах. Пока бойцы не научатся, на передок их не кидают. Абхаз ценит и бережёт каждую жизнь.

Сейчас занимаюсь сбором и доставкой гуманитарной помощи. В октябре прошлого года увезли в «Пятнашку» три «Газели». Готовим новую партию. Если поеду, там и останусь. Не могу, когда мои пацаны и сын на передовой, а я здесь. Там другая жизнь и достойные люди.

– Когда советские солдаты в Великую Отечественную гнали фашистов, ненависть к врагу придавала им сил. Вы испытывали такие же чувства?

– Поначалу да, особенно когда видел все зверства вэсэушников. Потом понял и своим бойцам объяснял, что это одурманенные тридцатилетней пропагандой люди. В 2014 году после недельного просмотра украинских телеканалов стало понятно, как умело они промывают мозги. Очень правдоподобно рассказывают, что во всём виновата Россия. Я этот телевизор расстрелял, чтобы никто из моих бойцов не смотрел.  

Мне доводилось разговаривать с пленными украинскими работягами, которых от сохи оторвали и кинули в окопы: им хорошо промыли мозги. Встречались и нацики – они мне так омерзительны, что не пожалел бы ни одного. Среди пленных были в основном наёмники: немцы, шведы, даже афроамериканцы. Уже тогда было ясно, что с нами сейчас воюет коллективный Запад.