Прививка следователю. Александр Расстрыгин: «Мерило совести у каждого своё»

Недавно красноярские следователи раскрыли преступления, совершённые более 10 лет назад. О том, насколько реально найти подозреваемого спустя годы после убийства, каким должен быть настоящий следователь и почему современные «киношные» детективы не смотрят профессионалы, рассказал «АиФ на Енисее» Александр Расстрыгин, первый заместитель руководителя ГСУ СК РФ по Красноярскому краю.

Человеческий фактор

- Александр Юрьевич, насколько сложно раскрыть преступление, которое уже десятки лет лежит в архивах?

- Сложность уже в том, что это в первую очередь преступление против личности - убийство, похищение. Если оно произошло давно, то, во-первых, во многих случаях уже трудно найти свидетелей. Во-вторых, передача дела от одного следователя к другому, переезды, а также отсутствие должного контроля со стороны руководителей следователя, утрачиваются вещественные доказательства. Потом вернуть их в первоначальном виде просто невозможно, приходится восстанавливать заново.

Так и было при раскрытии убийства, которое было совершено ещё в 2002 году. Мужчина перебивался случайными заработками, нанимался к частным лицам. В один из дней произошёл конфликт между ним и работодателем. Мужчина был убит. Труп расчленили и спрятали в канализационном колодце. Останки обнаружили спустя год. Ни свидетелей, ни улик, ни подозреваемых… Дело приостановили. И только в феврале этого года поступила информация о человеке, который мог совершить преступление. Обвиняемый полунамёком обмолвился знакомой женщине, та передала другой... На первом же допросе мужчина рассказал о содеянном в подробностях.

- Можно ли говорить о том, что рано или поздно человека одолевают угрызения совести, у него появляется потребность кому-то высказаться?

- У каждого своё мерило совести. Кому-то оно позволяет 12 лет жить и не предпринимать попыток обратиться с повинной. Большая работа проделывается следователем. Он должен быть психологически гибким, уметь сохранять самообладание в морально тяжёлых ситуациях. Но самое главное - так поговорить с обвиняемым, чтобы тот захотел добровольно, чистосердечно признаться.

- Часто слышу о том, что, наоборот, следователи с потерпевшими и свидетелями разговаривают, как с обвиняемыми…

- Профессиональная деформация присуща людям любой профессии, и следователь не исключение. Бывает, приходится учить выдерживать тактичное поведение не только со свидетелями и потерпевшими, но и с обвиняемыми и подозреваемыми, какие бы чудовищные преступления они ни совершили. Но жалобы поступают редко. Тех, кто пошёл вразрез с законом, наказываем.

В прошлом году, например, привлекли несколько своих сотрудников к уголовной ответственности, в том числе за фальсификацию доказательств. Результаты предаём гласности, поскольку это важная профилактическая составляющая, прививка от незаконного поведения для молодых сотрудников.

Сериалы - фантастика

- Каков процент раскрываемости преступлений в крае по линии СК?

- Если учитывать весь спектр преступлений в регионе, то раскрывается больше половины, если брать убийства, то ситуация лучше, чем в целом по России. В России раскрываются менее 90%, в крае - 94%. Такой процент возможен благодаря слаженному взаимодействию команды сотрудников - как органов внутренних дел, так и Следственного комитета.

- В кинодетективах часто можно видеть, что прокуратура, следователи и оперативники спорят между собой, кому вести дело. А вы кино про следователей смотрите?

- Современные сериалы не смотрю, потому что это фантастика. Интересно публике, но абсолютно отвратительно тем, кто хоть что-то в этом понимает. К примеру, милицию на полицию заменили, а прокуратура до сих пор расследует дела, выезжает на место преступления. Режиссёры дешёвых сериалов не видят разницы между участковым, опером, следователем и прокурором.

Если бы ещё прокурор дело в суде рассматривал, было бы как в известной советской сказке с Олегом Далем: «Как прокурор я требую смертной казни, как адвокат я не вижу оснований для снисхождения, а как судья я вас приговариваю». Люблю и часто пересматриваю советскую классику: «Место встречи изменить нельзя», сильное психологическое кино.

История учит мыслить

- Вы любитель не только советской классики, но и всерьёз интересуетесь советской историей, особенно тем, что касается Великой Отечественной войны…

- Это не случайно, я 14 лет проработал в Волгограде. Лично общался со многими очевидцами страшных событий. Слышал много историй, которые расходились с официальной версией, проверял - что-то подтверждалось. К примеру, рассказывала мне историю пожилая женщина, которой во время Сталинградской битвы было 19 лет.

Она была привлечена в бригаду, наводившую порядок в подвале центрального универмага, где в последние дни перед пленением находился штаб Паулюса. Видела она, что выводили его советские солдаты в компании других генералов и высокой белокурой спутницы. Паулюс попросил, чтобы к месту казни его отвезли на белом «Мерседесе». В подвале было много ковров, ценностей, которые немцы приготовили для вывоза, и комнаты с продуктами. Еду красноармейцы разрешили убиравшим забрать с собой.

Я сначала отнёсся к этому рассказу снисходительно, поскольку женщина пожилая, а официальная версия у СССР и Германии была другая: Паулюс в крайне истощённом виде, грязный, небритый…Якобы он терпел лишения и в полной мере разделил участь попавшей в окружение армии. Долго пытался найти подтверждение этой информации - и нашёл. Не в русском издании, а в книге «Сталинградские протоколы» на немецком языке, она мне пришла из Англии; связался с автором, который прекрасно говорил по-русски.

В книге было точное подтверждение истории сталинградки. Сегодня достоверность издания признаётся российскими учёными. На тот момент для советской пропаганды было выгодно выставить Паулюса как жертву обстоятельств, поскольку вскоре он решил сотрудничать с вчерашним противником, у него была своя идеологическая задача.

- Получается, расследованиями вы занимаетесь, не только раскрывая преступления, но и в свободное время, читая исторические книги?

- История имеет свою внут­реннюю логику, она учит мыслить, сопоставлять, находить оптимальные решения - всё, что обычно приходится делать следователю. Особенно сейчас, когда много разной противоречивой информации. Причём встречаются уникальные экземпляры печатных изданий советских годов, продающиеся за копейки, и дорогие современные книги с кричащими названиями, но с примитивной интернетной нарезкой внутри.

Мы перестали ценить историю, ценить слово - сказанное и написанное, ценить человеческую жизнь… Но я не скажу, что сейчас потерянное поколение. Я вижу, как мыслят школьники, как они интересуются историей, с каким патрио­тизмом рассказывают о своих прадедах, прошедших войну. Думаю, что у молодого поколения есть шанс стать умнее, добрее, ответственнее нас.

Смотрите также:

• Французская художница - о размытых границах, суровой России и русской душе →
• Фернандо Бустелли: «За Сибирью — будущее» →
• Кто в XXI веке любит по-настоящему? →