Край белоснежных сугробов и тайги. Большая Мурта: чем сегодня живёт посёлок

В ста с небольшим километ­рах от Красноярска, на север по Енисейскому тракту расположился тихий таёжный посёлок Большая Мурта. Зимой здесь высокие белоснежные сугробы, летом пахнет скошенной травой, спелой клубникой и белыми грибами. У него богатая история, интересное настоящее и перспективное будущее.

Немного истории

Посёлок Большая Мурта – районный центр, занимающий почти 70 га, включающий 38 населённых пунктов. Они расположены в долине левого притока Енисея – реки Подъёмная. Сегодня в районе проживают 17,8 тыс. человек, почти половина – в административном центре.

Поселение было основано в 1725 году казаками, его первоначальное название – деревня Муртинская. По одной из версий, «мурта» в переводе с тюрского означает «пчела», и действительно, здесь всегда было много пасек и мёда. Также местные жители считают, что название посёлка происходит от слова «шемурта» – «черёмуховая»: весной посёлок утопает в белых цветах со сладким ароматом. Третья версия – название деревня получила от имени жившего здесь купца Муртазина.

В XVIII веке через Большую Мурту прошёл Енисейский тракт, стали открываться купеческие лавки, появилась ямщицкая станция, а численность жителей заметно возросла.

Население стало быстро увеличиваться в начале XX века, здесь построили участковую больницу. В 1913 году Большая Мурта была выделена в самостоятельную административную единицу.

В 1924-м был образован Большемуртинский район, а в 1959-м Большая Мурта получила статус посёлка городского типа. Здесь стали появляться новые микрорайоны, центральная часть посёлка и его улицы были благоустроены, дороги приобрели асфальтовое и бетонное покрытие.

В советские годы здесь интенсивно развивалась лесная промышленность и сельское хозяйство. Сельхозпредприятия выращивали практически все виды зерновых культур, занимались животноводством.

Чем удивить столичного гостя?

Мои познания о Большой Мурте были скудными. Знала, что в район со всего края едут за саженцами для лесовосстановления, здесь вкусный мёд и сладкая картошка. Из достопримечательностей – целебный источник, названный в честь святителя Луки Войно-Ясенецкого. Также местные посоветовали обязательно побывать в музее и на снежной горке, которую вот уже 12 лет строит для сельчан местный фермер.

Первым делом приехавших в Большую Мурту отправляют в краеведческий музей. В ноябре прошлого года здесь открылись два новых зала. Один воспроизводит быт сибирской деревни XVIII–XIX вв., во втором проводят мастер-классы по рукоделию.

Этих помещений долгое время добивалась бывший директор Сания Мамонтова. Но благо­устраивать их пришлось уже новому коллективу во главе с Галиной Кильб, которая пришла сюда меньше года назад. Три женщины (это весь штат музея) своими руками мастерили крестьянскую избу, имитированным брусом обшивали комнату, таскали тяжёлые сундуки и другую утварь, чтобы показать гостям, как развивалась деревня.

В отличие от других регионов крестьянская изба в Сибири представлена не только предметами обихода русского населения. Здесь можно встретить предметы интерьера ссыльных и репрессированных поселенцев: немецкие, литовские, польские прялки, самовары, латунные тазы, ручные мельницы. Есть много рушников из домотканого полотна – такие в Сибири не вышивали, это мастерство прибалтийских, украинских, запорожских мастериц. Репрессированные выменивали их на еду, отдавали даже за картофельные очистки.

Большая коллекция крынок, кувшинов, утюгов – от угольных до советских, поддужных колокольчиков, маслобоек, есть даже ртутное зеркало, таких не делают уже более ста лет. Много предметов из берёсты – лапти, корзины, лукошки, короба. Их работники музея буквально спасали от гибели, потому что люди, не знавшие истинной ценности, просто выбрасывали или сжигали их в печи.

Один из предметов – деревянная лопата для выемки хлеба из печи – имеет свою легенду. Оказывается, ею могла пользоваться только старшая хозяйка в семье, как правило, свекровь, другие женщины в доме не имели права к ней даже прикасаться. И только когда свекровь становилась немощной, лопата передавалась старшей невестке, а вместе с ней – и право быть хозяйкой в доме. Недавнее приобретение музея – огромный амбарный сундук, в котором свободно поместятся два взрослых человека – проверено. Его Галина Викторовна приметила у соседей (они там хранили пшеницу) и с трудом выпросила.

Когда открывали новую экспозицию, для жителей провели мастер-классы: они попробовали рубить капусту столетними топориками и в специальной кадке, взбивать масло и даже прясть с помощью прялки и веретена. Каждую неделю музейные работники на базе клуба «Птица счастья» учат школьниц плести из камня, бисера и бусин, вязать крючком и на спицах и осваивать лоскутное шитьё. И у девчат неплохо получается.

Сегодня музей расположен в здании бывшего райкома партии. Построено оно было практически одновременно с Домом культуры в 1949–1951 гг. в стиле сталинского ампира – белые колонны и лепнина. Проектировал его сосланный в Большую Мурту московский музыкант Валентин Спиридонов, который, как оказалось, был талантлив во всём.

Но не всё здание принадлежит музею, а только несколько кабинетов. Остальное пространство занимают прокуратура, центр занятости, судебные приставы, соцстрах и другие учреждения. Галина Кильб мечтает, чтобы этим структурам выделили другое помещение, тогда у музея была бы возможность расширяться.

– У нас в запасниках находятся картины местных художников, есть договорённость с Суриковским музеем на организацию выставок, только проводить их негде и рук не хватает.

В поисках целебной воды

Родник Святого Луки, расположенный к востоку от посёлка, мы нашли не сразу. Указатель на повороте занесло сугробами. Всюду кристально белый снег и очищенная дорога. Правда, несмотря на тёплый субботний день, здесь ни души.

Летом наверняка много паломников, есть беседка для чаепития. К источнику ведёт деревянная лестница, а сам родник спрятан под навес из круглого бруса. Внутри икона с ликом святого и кружка, которой можно зачерпнуть студёной целебной водицы. Вода действительно очень вкусная. Говорят, что она помогает пищеварению и её можно и нужно пить сырой.

Во время ссылки Валентин Войно-Ясенецкий использовал её для лечения гастрита и болезней желудочно-кишечного тракта. Ссылка выдающегося хирурга в Большой Мурте длилась 10 месяцев и пришлась на 1940–1941 гг. Здание, где жил Лука, до сих пор сохранилось, сейчас оно принадлежит детской больнице, а в комнате Луки находится процедурная. Рядом с детской больницей находится поликлиника, где Лука работал. Остались прежними и дверные ручки, за которые он когда-то брался. Сегодня в Большой Мурте в честь святого построены два храма, один на территории больницы, другой – в центре посёлка.

Уют руками жителей

В плане благоустройства Большая Мурта лидирует среди сельских территорий края. Здесь не увидишь мусора на улицах или свалок на выезде. И не только зимой, когда всё засыпано снегом: местные жители говорят, что так чисто даже летом, каждый хозяин старается возле своего дома разбить палисадник.

Делать посёлок уютным помогает в том числе и проект «Поддержка местных инициатив». Он подразумевает, что 3% от его стоимости должны внести сами жители, небольшой вклад делает муниципалитет, остальное выделяется из бюджета региона. Благодаря проекту в Большой Мурте удалось отреставрировать упомянутый выше Дом культуры. На его базе работают порядка 30 вокальных, танцевальных, творческих объединений для детей и взрослых. Летом много мероприятий проходит на улице. Правда, большемуртинцы уже давно просят построить новую современную эстраду, но власти считают, что сделать это должны инвесторы.

Десять лет назад в посёлке построили новую больницу, а три года назад – спортивный комплекс «Лидер». Спросом пользуются не только его закрытые залы и помещения, но и территория вокруг. Во дворе комплекса в тёплое время года занимаются регби, физкультурой, а зимой здесь заливают каток.

– Вы к нам сюда летом приезжайте, – приглашает семья Терещук. – У нас не только в посёлке хорошо, но и в окрестностях. Воздух замечательный, небо всегда чистое. Мы можем сравнивать, сами когда-то в Красноярске жили. Ягоды можно пригоршнями собирать, а белых грибов иной год хоть косой коси. Главное, места знать, но мы покажем…

Секрет фермера Красковича

Леонид Краскович живёт в 20 км от Большой Мурты, в посёлке Тигино. Это он уже 12 лет, с тех пор как родился его старший внук, строит снежную горку для всех желающих. Сюда приезжают из соседних районов и даже из Красноярска, в новогодние каникулы здесь бывает до 500 человек в день.

Накануне мы договорились о встрече, но на подъезде к деревне абонент оказался недоступен. Поехали наудачу, спросив у местных. «Горка вон, на пригорке, видите, ребятишек толпа, а чуть выше дом с красной крышей – это Лёхи, только вы его вряд ли дома застанете, днём он даже в выходные по делам бегает», – отвечает прохожий.

Горка действительно знатная, высотой примерно три метра, ступеньки, перила и две бороздки специально под спуск. Рядом стоит стенд с ледянками – их можно брать бесплатно. Катаются не только детишки, но и взрослые. Но первый вопрос, который у меня возник: такие горки теперь ведь разрешают к эксплуатации только по документам?

Леонида Константиновича я застаю тут же. Он беседует с местными жителями и приглядывает за порядком. Пока едем на ферму, задаю мучивший меня вопрос.

– Документов нет. Два месяца надо, чтобы их оформить, и 50 тыс. рублей. Штраф за горку всего 20 тыс., готов заплатить, если выпишут. Те, кто законы придумывает, жизни не знают. Начинали бы с низов, глядишь, людей больше бы понимали, – отвечает фермер.

Местные жители, узнав про проверку, бросили клич в соцсетях и уже начали собирать деньги на штраф. Но Леонид Константинович их остановил: проверку не проводили, а если будут, решит вопрос сам.

Из тракториста в главу КФХ

Он уже давно привык сам решать проблемы. И не только свои. У него хоть и небольшое КФХ, всего 27 человек, включая его самого, но по эффективности обгоняет соседние крупные хозяйства. В уборочную выезжают на помощь соседям. Занимаются в основном выращиванием картофеля, немного зерновых и 80 голов крупного рогатого скота. Его работники обрабатывают 3,5 тыс. га полей. За сезон собирают 3,5–4 тыс. тонн картофеля, а это примерно 70 вагонов. И за каждого он может поручиться, а они за него горой.

– В чём же секрет?

– Да потому что я сам всё это прошёл. Думаете, какое у меня образование? 10 классов школы. Из армии вернулся, устроился в совхоз трактористом, немного поработал, а тут перестройка. Денег не платят, семьи у всех. Мы тогда с тремя мужиками решили заняться фермерством. Первые годы была засада, ничего не получалось. Работать умели, но как ни старались картофель продавать, кругом взаимозачёты: заработал тысячу, получил деньгами сто.

Не выдержали его партнёры, и к 2000 году Леонид Краскович остался один. К тому времени совхоз совсем развалился, нужно было устраивать людей.

– Брал кредиты, не боялся, дома не жил по три дня. Приходил злой, брал ружьё, уходил в лес и стрелял по берёзам. Но жена меня понимала, денег больших не требовала, жили своим хозяйством. Я покупал технику, платил ребятам. Тогда много сломленных было. Считаю, что русскому человеку нельзя вот так сразу свободу давать, он не знает, что с ней делать. Пили сильно, кодировал, разговаривал, с кем-то расставался. Но если человек работать хотел, исправлялся. Есть у меня «спецназовцы», окончившие только спецшколу, которых даже в армию не взяли. Они, глядя на основной костяк, выправляются.

Среди таких Ромка, он за любую работу берётся. Пришёл из семьи, где все сидели в тюрьме. Помог получить права, квартиру купить. Сейчас это первый работник в КФХ. За день картофелем засевает 20 га, в то время как работник в другом хозяйстве – в два раза меньше. Причём зарплату у Красковича все, кто работает на технике, получают одинаковую – 40–45 тыс. рублей в месяц, независимо от того, сколько часов был в поле.

– В других хозяйствах люди получают по выполненной работе, я же не хочу рвачества, чтобы обманывали друг друга, делали некачественно. А ещё есть те, кто выходит в поле на старой технике, а если она ломается, кто виноват в простое? Может быть, это неправильно, но для морального удовлетворения человека хорошо: он будет держаться за такую работу и делать её эффективно.

Кроме живых денег фермер закупает на каждого работника дров на год, примерно на 30 тыс. получается. Тем, кто держит хозяйство, даёт бесплатно сено, комбикорм. Хорошие семьи за зиму могут сдать мяса на сумму до 300 тыс. рублей.

После того как соберут урожай, Леонид Константинович позволяет своим работникам и расслабиться.

– Накрываю стол, выпиваем, разговариваем. Людям нужна разрядка. Они же работают, бывают и обиды друг на друга, надо выговориться, может быть, даже подраться, а трезвые этого не могут. Я, конечно, наблюдаю, чтобы за рамки не выходили. Но после этого они снова друзья.

Дикий рынок

Интересуюсь, почему другие фермеры часто говорят о проб­лемах, а у него как будто их нет.

– Это в 90-е были проблемы, сейчас всё решаемо. Если бы стабильность в стране была, цены росли только на уровень инфляции, вообще никаких субсидий от государства не надо было бы. Но рынок у нас ещё дикий. Придумали закупки через торги осуществлять. Выигрывают фирмы, которые ничего не выращивают, потом приезжают ко мне и просят продать картофель за 15 рублей, когда цена у него – 30 рублей. Забирают то, что я приготовил на выброс. А это потом попадает в соцучреждения. Нехорошо.

Богатые угодья и выход к морю. Как развивается Новосёловский район? Подробнее

Фермер, конечно, переживает, но в торги уже давно не ввязывается, все зерновые продаёт на местную свиноводческую ферму. А картофель у него уже несколько лет закупают перекупщики с Кавказа, которые поставляют овощи на рынки Дальнего Востока.

Сетует Леонид Константинович и на то, что леса в Сибири уже не осталось, за дровами приходится далеко ехать. В его доме стоит электрокотёл, но платить за электроэнергию 12 тыс. рублей в месяц не каждый сможет. Считает, что не газ надо в край проводить, а сделать дешёвым электричество, тем более что регион его производит. А пока местные задумываются переходить на угольное отопление. Но все понимают, что про край белоснежных сугробов тогда можно будет совсем забыть.