Митрополит Пантелеимон: Люди ищут у бога порядка

«Мы подвергаемся колоссальной деформации нашего нравственного, внутреннего мира, нас приучили к лжеблагам, удовольствиям, наслаждениям, которые разрушают каждого как личность», - считает митрополит красноярский и ачинский Пантелеимон.

Владыка рассказал в интервью «АиФ-Красноярск», зачем священники должны идти в тундру и тайгу, почему некоторые поступки людей за гранью здравого смысла, об апокалипсисе и отношении к вере и истории.

Священников – в тундру и тайгу

Ольга Лобзина, «АиФ-Красноярск»: Владыка Пантелеимон, пять лет назад Красноярская епархия была поделена на четыре. А образованную красноярскую митрополию возглавили вы, приехав сюда из Орловской области. Не жалеете о своём решении отправиться служить в Сибирь?

Владыка Пантелеимон: Я по-прежнему испытываю восхищённые чувства к теперь уже любимому Красноярскому краю, к этой богатой и красивой земле, людям, которые тут живут. Красноярск считаю уникальным городом, как, наверное, и всю Сибирь. Здесь каждая территория представляет свою самостоятельную этнокультурную зону.

Что касается православной паствы, то теперь она расположена в одной митрополии, но в четырёх епархиях. Верующим нелегко жить материально в наше время. Это все простые люди, но они стремятся к созиданию. Ищут возможности строить храмы, молитвенные здания, воскресные школы, наладить христианскую жизнь. Труд, вера, молитва непременно приводят к любви, иному качеству жизни, правде и истине.

- Раньше бытовало мнение, что в церковь ходят только бабушки. Cейчас много молодых. Меняется отношение?

- Вера нужна всем - и юным, и новорождённым, и тем, кто уже на пороге вечности. Поэтому представление о том, что в храм ходят только старушки, - заблуждение. Да, сохранились ещё проявления атеистического отношения, порой враждебного, к религии, христианству. Такие люди есть и в Красноярске, и в Москве, и в Вашингтоне. Их нужно принимать без всякого возмущения. И что бы ни говорили, церковь продолжает своё служение. Тысячи людей приходят в красноярские храмы. А ржавчина атеизма, безнравственности очищается присутствием в населённом пункте священнослужителей, церкви и верующих... 

- Патриарх Кирилл как-то сказал, что сегодня нужны не те архиереи, которые умеют ходить по паркету и мрамору, а те, кто умеет ходить по тундре и тайге. И церковь нуждается в тружениках. Есть ли проблемы в красноярской епархии с «кадрами»? 

- Сибирь-матушка огромная, только Красноярский край вмещает несколько Германий или Франций. Но двадцатое столетие прокатилось по духовным традициям атеизмом. Для нас это была трагедия и несправедливость. 21-й век требует восстановления утраченного. Поэтому патриарх выразился правильно. Отсюда и реформы во всей церкви, они коснулись и такой огромной митрополии, как наша. Образовано четыре епархии - Красноярская и Ачинская, где я являюсь главой, Енисейская и Лесосибирская - владыка Никанор, Норильская и Туруханская - владыка Агафангел, Канская и Богучанская - владыка Филарет. 

Новость по теме

«Монах и бес»: удержит ли вера от искушения?

И всем нам, конечно, надо идти и по тундре, и по тайге. Туда, где ждут слова Божьего. И где не ждут. А «кадров» в русской церкви действительно не хватает. Бывает, когда люди на сиюминутных порывах принимают сан, становятся пастырями. Потом приезжают в отдалённое село, сталкиваются с бытовыми и финансовыми трудностями, пятятся назад. Иногда показывают и то, что были некие ожидания, как мы говорим, от церковного каравая получить большой ломоть. На самом деле его, церковного каравая, не существует. Есть сухарики, если они ещё есть. Но, слава Богу, в нашей митрополии таковых людей почти нет. А если есть один-два, они сами слагают с себя свои обязанности. Это уже процесс становления, кристаллизации кадров.

Трагедия нелюбви

- По данным последней всероссийской переписи, 80% назвали себя православными. Но, как показывает жизнь, реально живущих по библейским заповедям гораздо меньше. Иначе бы мы не имели такого количества разводов: из десяти браков распадаются шесть. Не было бы столько отказных детей и детских домов. А когда матери выбрасывают младенцев в мусорные баки, а отцы сжигают детей - это вообще за гранью здравого смысла. Что происходит в нашем обществе и сознании людей?

- Вы поднимаете актуальные вопросы. Во всех нас живёт генетическая память принадлежности к православию. Она была и в 20-м столетии при атеистической идеологии. В то же время мы подвергаемся колоссальной деформации нашего нравственного, внутреннего мира, нас приучили к лжеблагам, удовольствиям, наслаждениям, которые разрушают каждого как личность. Когда дети оказываются в детском доме - это трагедия нелюбви.

Но есть надежда. Сегодня детей крестят почти все. Может быть, благодаря этому Господь сохраняет наш народ. И среди жителей края немалый процент действительно православных, в том числе и молодых. Это люди веры, истинного патриотизма и любви к Родине без всякого фанатизма. Они ценят семьи и никогда не допустят абортов, они не травят себя наркотиками и алкоголем, переживают за близких. Люди ищут у Бога порядка для своей души.

- Владыка, а достаточно ли духовности в наших храмах? Объясню, почему спрашиваю. Однажды, оказавшись в Москве, с коллегой зашли в храм Христа Спасителя. Заканчивалась служба, после которой решили в церковной лавке купить иконку. И столкнулись с классическим образцом советской торговли, где нам грубо указали на дверь. Как-то с храмом подобное не стыкуется. 

Статья по теме

Старец Илий: «Безбожие принесло жадность»

- В храмах должна царить любовь. Но что случилось? Принимая веру в Бога, искренне становясь церковными, некоторые не меняют ментальности, которая осталась с советских времён. Когда-то эти женщины и мужчины были комсомольскими и партийными работниками, стояли у станка или прилавка. У кого-то вместо молитвы была нецензурная брань, грубые отношения между мужчинами и женщинами, подчас с непомерным употреблением алкоголя. Я это видел, так как рос среди простого сельского и рабочего народа. И вот эти люди, уверовав, пришли к церковному служению в лавке, просто в храме у подсвечника, а подход остался таким же - бездушным. Нам необходимо ханжество, грубость изживать. Каждый человек, зашедший в храм, должен понимать, что он попал в свою среду, свою семью, где ему всегда рады. 

За гранью

- Вы много проводите встреч с жителями края. Вам часто задают вопрос об апокалипсисе, конце света? Учитывая, что сейчас в мире происходит: братоубийственные войны, терроризм, исламское государство, устраивающее публичные казни, - создаётся впечатление, что мир сошёл с ума.

- Вопрос завершения витка человеческого мира, цивилизации не стоит. Мир создан для вечной жизни. В начале так было по замыслу творца. Как только человечество становится на тот путь, о котором мы с вами говорим: бесчеловечное отношение к своей плоти, своей красоте, своим детям, когда их абортами убивают, в мусорные баки выбрасывают, когда их делят на части, говорят о клонировании, эвтаназии, восхваляют насилие, войну, работают над системой уничтожения человечества научными методами, но в военных целях… Это действия антихриста. Сужается время торжества жизни человечества. Мы его своими руками сокращаем. Поэтому церковь и все религии (не будем сейчас говорить об их качестве) видят одну цель - бороться с этим злом. И в 21-м веке это борьба как врукопашную.

- Недавно на заседании общественного совета при митрополии вы подняли вопрос реконструкции уникальных православных объектов в Енисейске, который находится под охраной ЮНЕСКО и в 2019 году отметит 400-летие. Недостаточно финансирования? 

Статья по теме

Матушка Мария из Мурома рассказала, в чем красота семейной жизни

- Финансирования всегда недостаточно, а если ещё кому-то хочется украсть... Хотя в целом надо признать, что федерация и край вкладывают немалые средства в этот проект. Но много, на мой взгляд, бесконтрольности и наглости. Это тяжёлая тема для разговора, потому что касается нравственности. Кому-то, может быть, и тюрьма грозит за хищение средств. Но если об этом не говорить, ничего не изменится. Енисейск - уникальное место не только для Сибири, но и для всего мира. Для нас это вообще святыня. 

Это тоже апокалипсис, когда исторические объекты разрушаются на глазах и мы можем утратить их навсегда. И неважно, храм это или общественное здание, жилой дом или первая железнодорожная станция, - всё это мы должны сохранить для потомков. Египет, Карфаген откапывают, Пальмиру спасают, новгородские берестяные грамоты находят. Мы восхищаемся и понимаем, как это важно для нас. Вот где наши пращуры. Никто не скажет, что мы, как обезьяны, по веткам прыгали.

Смотрите также:

• Красноярский священник о «православии головного мозга» →
• Геннадий Фаст: «Нет человека без совести» →
• Зачем в храме платки? →