«Молюсь перед заседанием суда». Как матушка в Красноярске работает юристом

Каждое утро она надевает брючный костюм, берёт порт­фель с документами, садится за руль автомобиля и отправляется из Шарыпово в Красноярск или Дивногорск. В выходные дни помогает супругу, отцу Александру Кочетову, настоятелю трёх храмов, их обустраивать.

По словам Ирины Кононенко, за разъездной характер работы близкие в шутку называют её дальнобойщицей. Будучи юристом с 25-летним стажем, говорит, что до сих пор не может привыкнуть, когда её называют матушкой, и не считает, что стала ею за особые заслуги.

Метанойя

Татьяна Фирсова: Ирина, у каждого свой путь к вере. Как случилось, что директор юридического агентства, которым вы являетесь, стала матушкой?

Ирины Кононенко: Сначала мы с мужем воцерковились, а два с половиной года назад он был рукоположен в священники, поэтому стаж матушки у меня небольшой. Многие спрашивают: а что случилось, почему вы решили это сделать? Слава богу, ничего не случилось.

Однажды, поскольку я из семьи верующих, решила соблюдать Великий пост, муж присоединился. В моей семье не было священнослужителей, но дедушка был очень благочестивым и смиренным человеком. По рассказам мамы и бабушки, он обладал даром предвидения и знал время своей кончины. Когда ему исполнилось 109 лет, он созвал всех детей и предупредил, что уснёт и не проснётся. Так и произошло. Бабушка тоже была глубоко набожной, отдавала бедным, что могла. А вот у супруга в семье все были атеистами, родители не понимали, почему он стал послушником и начал служить в храме пономарём.

После окончания поста с супругом исповедовались и причащались в женском Благовещенском монастыре Красноярска. И такая в душе открылась благодать, что мы остались в церкви. После переезда в Шарыпово настоятель шарыповского Свято-Троицкого собора отец Павел предложил мужу рукоположить его на дьякона. Тогда мне казалось, что священником должен быть авторитетный старец, умудрённый опытом, а не Саша Кочетов, которого в нашем небольшом городе знают с детства. Сейчас понимаю: когда у человека происходит та самая метанойя, то есть перемена ума, то он хочет и готов поменять свою жизнь. После этого уже была не против видеть своего мужа священником.

Сельский поп - хранитель древности. Священник о сохранении истории Подробнее

«Не моя заслуга…»

– Как вы восприняли таинство рукоположения супруга? 

– Скажу честно, событие было волнующим, трепетным, но не радостным. Меня оно больше пугало, потому что знала: он снимет обручальное кольцо и положит его на престол. Когда подошла к нему как к священнику, чтобы поцеловать крест, заплакала. Мне казалось, что я потеряла мужа, он теперь принадлежит не мне, а кому-то другому. Позже, конечно, всё встало на свои места, поняла, что он рядом. При этом не чувствовала себя какой-то особенной, когда меня называли матушкой, хотелось сказать: «Да какая я вам матушка, просто Ирина!»

– Какой, по-вашему, должна быть жена священника? У неё есть миссия? И в чём она?

– В современном мире, наверное, нет эталона матушки. Конечно, её роль несколько отличается от роли обычной женщины. Лично я остаюсь христианкой и гражданкой своей страны, но с определённой светской позицией. Да, матриархат, который мне присущ, после воцерковления и рукоположения мужа очень мешал. Плюс профессиональная деформация и мышление, что мне нужно отстоять свою позицию, выиграть, защитить, как это происходит в судебных процессах. Но супруг у меня смиренный, смолчит, про себя, наверное, за меня помолится, и поэтому у нас в семье радостно и гладко.

Понимаю, что матушка – это не сан, я не выше и не ниже обычной женщины, звание дано не за мои заслуги и достоинства. Иной раз даже стесняюсь, что такая своенравная женщина, как я, стала матушкой. Но, видимо, на это воля божья, и Господь дал возможность такого служения.

– Принято считать, что семьи священников, несмотря на то что они в основном многодетные, живут хорошо, у них всего в достатке. Однажды услышала такое высказывание: пусть священник работает, а потом служит.

– Супруг был предпринимателем, занимался услугами по установке памятников и благоустройству мест захоронения. Даже когда его рукополагал митрополит Пантелеимон, то благословил, чтобы он продолжал работать, потому что на деревенских приходах не проживёшь и семью не прокормишь.

Сейчас отец Александр – настоятель трёх храмов: в честь иконы Божьей матери «Державная» в селе Родники, Георгия Победоносца в селе Берёзовском и Покрова Пресвятой Богородицы в селе Шушь Шарыповского района, а также духовно окорм­ляет жителей села Новоалтатка. Поэтому времени работать у него не остаётся.

Главное – восстановить и благоустроить храмы. Помогать особо некому, поэтому всё делаем вместе с супругом. Начинали в Родниках, строили, поднимали, украшали, служили. Берёзовскому храму сейчас требуется капремонт, там зимой разморозило трубы, службы проводятся в клубе.

Когда звонит колокол? Раз в год звонарём может побыть каждый Подробнее

До сих пор не охладела

– Господь учит смирению и покорности. Ваша профессия требует настойчивости и бойцовских качеств. Как вы находите компромисс сама с собой?

– Перед тем как идти в суд, часто молюсь, прошу помощи божьей. Когда уверена, что правда на стороне моего доверителя и мне нужно во что бы то ни стало ему помочь, не только молюсь, но и даю Господу обеты.

Надо признать, что в судебных процессах бывает много неправды. Приходится сталкиваться с поддельными документами, очевидными ложными свидетельскими показаниями. Даже в арбитражном процессе представлялись заведомо фиктивные заключения экспертов, и суды отказывались выносить справедливое решение.

После таких дел порой не могу отойти день, а то и два. Сейчас занимаюсь в основном хозяйственными спорами, там фигурируют документы, нет личных отношений, боязни, что кого-то обидишь.

– Когда выигрываете дело, приходит мысль, что справедливость восторжествовала?

– Амбиций у меня по этому поводу нет, но, безусловно, испытываю удовлетворение, причём в большей степени потому, что оправдала ожидания доверителя. Ведь есть ситуации, которые могут и не зависеть от юриста. Несмотря на то что у меня опыт работы более 25 лет, пропускаю всё через себя, волнуюсь, переживаю перед каждым процессом, но до сих пор не охладела к своей профессии. 

– У вас есть возможность отказаться от дела, которое вам предлагают?

– Если это касается хозяйственных споров, как правило, не выбираю, но точно отказалась бы от дел, в которых была бы откровенная неправда или мне пришлось бы поступиться своими принципами и основами веры. К счастью, такие мне не попадаются. Хотя профессия юриста всё равно предполагает некое лукавство. Хочешь не хочешь, а где-то промолчишь, не договоришь. В профессии ты не такой добрый, открытый и светлый человек, как всем бы хотелось. На начальном этапе моего воцерковления мой духовник отец Роман сказал, что моя профессия является большим препятствием ко спасению. И я это сейчас хорошо понимаю.

– Вы можете представить себя без своего дела? Супруг не предлагал вам бросить работу?

– Нет, не предлагал, но постоянно говорит, что нужно больше отдыхать. Дело в том, что мои источники дохода порой единственные для нашей семьи, особенно в последнее время. Пока я не готова оставить профессию и сесть в церковной лавке.

Спустя какое-то время этот вариант, думаю, возможен, я к этому мысленно себя готовлю и рада, что у меня будет чем заниматься. Упаси боже рассмат­ривать это как запасной аэродром – скорее, как отдушину и надежду на светлое будущее, к которому я радостно двигаюсь.

Пребывать в церкви для меня большое удовольствие. Перед Пасхой, когда у храма в селе Родники мы временно поставили переносную колокольню, я с таким удовольствием звонила в колокола! Потом сказала супругу, что буду учиться на звонаря, потому что у нас его нет (Смеётся).

Священник Андрей Ткачёв: «Бог не спонсор и не полицейский» Подробнее

– Как реагируют ваши подзащитные, узнав, что вы жена священника?

– Особо это не афиширую, но у кого-то это вызывает удивление, потому что по внешнему облику я мало похожу на матушку. Одета в деловом стиле, часто в брюках, так как много времени провожу за рулём. В храме обязательно длинная юбка или платье в пол, на голове платочек. Двойственности не ощущаю, всё это во мне абсолютно гармонирует. Такая я, видимо, неформатная матушка.