В Красноярске умерла Оксана Василишина, руководитель красноярской региональной общественной организации «Поиск пропавших детей». Она больше трех лет боролось с онкологией. Сначала это был рак кишечника. И, казалось, она его победила. Но опухоль обнаружили в мозге.
Пожалуй, большинство красноярских журналистов знали Оксану лично. Мы звонили ей часто — узнать о результатах поисков и вместе радовались, когда в ориентировке появлялось «Найден. Жив». Это интервью было записано было больше семи лет назад, но и сейчас не потеряло своей актуальности.
5 мая 2016 года в посёлке имени 13 Борцов похоронили восьмилетнего мальчика, утонувшего в Каче. 12 дней его тело искали родные, спасатели и волонтёры. О том, как проходили поиски, почему дети попадают в беду и как уберечь своего ребёнка от опасности нам тогда рассказала Оксана.
Когда плачет отец
Мария Захарова, krsk.aif.ru: Оксана, а вы ездите на похороны детей, которых помогали искать?
Оксана Василишина: У нас есть правило — мы не ездим на похороны детей, которых помогали искать. Но сегодня придётся сделать исключение, — говорит Оксана. — За 12 дней изнурительных поисков маленький Саша, которого мы никогда не знали, стал нам как родной. Девчонки из нашего отряда плакали навзрыд, когда его тело нашли.
Как только мы узнали, что в Емельяновском районе утонул ребёнок и тело его не могут найти, не раздумывая, связались с родственниками, сказали, что у нас есть подводная камера, эхолоты, мы можем помочь. Водолазы не могут залезть под коряги, осмотреть дно на мелководье. Наше оборудование здесь было очень кстати. Особенно тщательно осматривали дно там, где перекрывали русло реки, чтобы случайно не засыпать ребёнка. Работали каждый день до тех пор, пока не стемнеет, потом собирались в штабе, планировали свои дальнейшие действия. на двенадцатый день поисков родственники первыми ушли вдоль реки, разгребали завалы, а мы двигались следом и прощупывали дно. Тогда и нашли тело мальчика. Он зацепился за весло, которое мы утопили за несколько дней до этого. Его уже полностью засыпало илом, только ручка одна виднелась.
— Я не представляю, где вы берёте силы, чтобы решиться на такую работу?
— Мы думали, что поиски Саши продлятся не больше двух-трёх суток. Но каждый день, когда вечером уезжали, его отец смотрел на нас с такой надеждой в глазах: «Вы приедете завтра?» А в один из дней я шла по берегу и увидела, как он лежит на земле и плачет навзрыд. Я вернулась и сказала: «Так, ребята, вы как хотите, но мы поедем на поиски ещё и ещё, пока не найдём». Хотя, конечно, понимаем, что искать можно неделю, месяц, два, а что дальше? Иногда наступает момент, когда нужно остановиться.
Побег от хорошей жизни
— Сколько времени вам нужно на мобилизацию?
— В марте в Красноярске один за другим пропали два ребёнка. Девочка не приехала домой в шесть часов вечера. Нам сообщили о её пропаже в час ночи. В три часа 12 человек из нашего отряда уже были на месте. А во втором случае звонок нам поступил в девять вечера, мы в течение часа собрали около 40 человек.
— Почему в таких ситуациях так необходимо участие простых людей? Неужели МЧС и полиция не справляются?
— Когда человек обращается в полицию, чтобы заявить о пропаже ребёнка, только на заполнение всех документов придётся потратить полтора часа. Нужно описать каждую деталь, каждую примету потерявшегося. Это необходимо, чтобы люди знали, кого искать. Затем проводятся необходимые розыскные действия: обзванивают больницы, морги, сотрудники осматривают дом или квартиру, ориентировку получают все патрульные машины. И только после этого начинают поиски на местности. Мы начинаем искать сразу, как только нам позвонили и дали хотя бы примерное описание пропавшего ребёнка. Бывали ситуации: пока родные в полиции писали заявление, мы успевали человека найти.
— Многие думают, что в такие неприятные ситуации попадают дети из неблагополучных семей.
— С такими детьми больше происходит несчастных случаев, потому что они зачастую оставлены без присмотра. Лезут на стройки, на лёд, играют со спичками. А вот дети из благополучных семей более раскрепощённые. Они знают свои права и пользуются Интернетом, чаще бегут из дома. Не купили новый телефон — вот вам! 80% детей, которых мы ищем, — именно бегунки. Ещё 10% — дети, которые подвержены насилию. И здесь в беду чаще попадают дети из благополучных семей, потому что они воспитаны на доверии. Они не привыкли видеть врагов в окружающих. Их проще уговорить пойти в квартиру, в подъезд, сесть в машину. Он будет знать, что так делать нельзя, но всё равно пойдёт: «Я же быстро. Никто и не узнает». Когда проводили социальный эксперимент, из десяти детей девять ушли с посторонним.
— В вашей практике тоже были такие истории?
— В Минусинске 12-летняя девочка сбежала с мужчиной, которому было 39 лет. Он приехал за ней и увёз в Томск. Полиция попросила нас распространить ориентировку по соцсетям. Мы буквально всю ночь не отходили от компьютеров. Весь Томск был забит этими сообщениями. Утром отозвался мужчина, который опознал своего соседа, видел, что он приехал с девочкой. Ещё через некоторое время позвонил сам похититель, сказал, что девочку добровольно возвращает. В таком случае закон гарантирует ему освобождение от ответственности. Никаких насильственных действий против девочки не было. О чём он думал, когда увозил девочку, страшно даже подумать.
Чёрствые сердца
— Мы-то в детстве были такими самостоятельными. Гуляли во дворе допоздна, и никто нас особо не контролировал. Время изменилось или наше отношение к детям?
— Сейчас дети часто знакомятся через Интернет. Ребёнок может думать, что с ним общается девочка Маша, а на самом деле это мужчина, у которого не самые добрые намерения. Стало очень много наркоманов, которые вообще себя не контролируют и не отдают отчёта в своих действиях. У нас был случай, когда человек под действием наркотиков схватил ребёнка и стал тащить его в машину. Хорошо, что девочка смогла отбиться и вырвалась. Что у него было в голове, никто не знает. И знаете, общество стало равнодушным. Мы ночами не спим, бросаем все дела и свои семьи, чтобы найти утонувшего мальчика. А нам пишут: зачем вы его ищете, он же уже мёртвый? Или другой пример: трёхлетняя девочка поздно вечером потерялась в тайге под Маганском. Её нашли только через сутки, за километр от дома: вся в клещах, с тяжёлым переохлаждением, но живая. При этом одна женщина сказала, что слышала вечером, что где-то в лесу плачет ребёнок, но не придала этому значения. Почему?
9 лет в списках погибших
— Я читала, что вы за три дня смогли найти родственников девушки, которых она искала девять лет. Как такое возможно?
— К нам обратились сотрудники интерната, сказали, что у них находится девушка, которую девять лет назад нашли в аэропорту. Она инвалид первой группы, не разговаривает, помнит только своё имя. Все эти годы сотрудники интерната писали запросы, искали родных девочки, но безуспешно. Тогда и обратились к волонтёрам. Мы разместили ориентировку на неё в соцсетях по всем городам России. Через три дня девочку узнали родственники. И только тогда мы поняли, почему они друг друга так долго искали. Через несколько дней, после того как девочка пропала, её маму пригласили на опознание обгоревшего трупа. Она опознала в нём свою дочь и в этот же день покончила с собой. Девочку признали умершей, в базе данных пропавших людей не было. Девять лет её просто не существовало.
— Если ребёнок потерялся, что родителям нужно делать в первую очередь?
— Обойти дворы, где он постоянно играет. Обзвонить всех его знакомых и друзей. Позаботиться заранее, чтобы на руках были их номера телефонов и адреса. После этого нужно обращаться в полицию. Не стоит тянуть время. Лучше перестраховаться.
Мы в первую очередь просматриваем социальные сети потерявшегося. Какое у него настроение, с кем он общался, чем увлекался. Советую всем родителям не ждать беды и делать это регулярно. Затем распространяем по всем информационным источникам ориентировку. Дальнейшее зависит от пользователей Интернета. Чем больше людей делают репост информации, тем больше вероятности найти ребёнка. Один клик может спасти чью-то жизнь.
Умерла руководитель «Поиска пропавших детей — Красноярск» Оксана Василишина 
Глава «Поиск пропавших детей — Красноярск» попала в больницу с опухолью 
Красноярскому поисковому отряду подарили профессиональный подводный дрон 
«Поиск не прекращаем никогда». Почему пропавшего надо искать до последнего? 
Руководитель красноярских волонтёров ищет свидетелей избиения её мужа