Сто лет назад, 30 декабря 1922 года, был образован Советский Союз. Этот период называют эпохой как глобальных перемен и побед, так и трагических событий. Но почему сегодня всё чаще вспоминают то время, социализм с «человеческим лицом» и достижения, которые были потеряны? Об этом мы поговорили с известным политиком и учёным Всеволодом Севастьяновым.
На грани добра и зла
Всеволод Севастьянов: Советский Союз образовался вопреки концепции Маркса и Энгельса, которые считали, что капитализм сам себе готовит «могильщика» в образе именно пролетариата. Поэтому во время Гражданской войны хорошо работал лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Россия же на 85% была крестьянской страной и при этом – передовой державой с сильной армией и талантливыми учёными. Но заскорузлый помещичий строй и монархия абсолютизма, которой уже почти не было в других странах, конечно, тормозили её развитие. Неслучайно русская буржуазия активно поддержала революционеров, которые, как им казалось, выведут Россию на новый этап.
Всё это привело сначала к февральской революции, продемонстрировавшей незрелость и неспособность нашей буржуазии, затем – к Октябрьской. Советский Союз формировался на понимании добра и зла в виде чрезмерного богатства и обнищавшей части населения.
Кстати, наша страна тогда была в такой блокаде, какой сейчас нет. Покупать в советской России было запрещено всё! Но наша власть и дипломаты находили возможности договариваться с западными компаниями. Серые схемы работали и тогда.
Ольга Лобзина, krsk.aif.ru: Между тем молодая страна столкнулась не только с вызовами извне, но и с внутренними проблемами, что привело к трагедиям, массовым репрессиям…
– Многие проблемы в СССР были связаны как раз с тем, что в стране, где 85% крестьян, произошла революция. Вроде бы раздали всем крестьянам землю, объявили НЭП, они почувствовали себя «на коне»… Но основная масса очень плохо понимала происходящее. Зрелая часть пролетариата была выбита в Гражданскую войну. И возникли проблемы из-за неготовности революционного класса, его малочисленности и общенародной неопределённости того, что происходит.
В последующие годы, которые связаны с репрессиями, шла не просто борьба за власть. В 1931 году на пленуме ЦК партии обсуждали пути преобразования деревни. Сталин на пленуме долго молчал, а в конце сказал, что концепция преобразования социалистической деревни – важная, продуманная и необходимая для развития нашей страны. Но у нас осталось всего 10 лет. Почему он назвал этот срок?
– Меньше чем через 10 лет началась Вторая мировая война…
– И репрессии начинались на этой основе. Это была не просто борьба за власть отдельных функционеров, которые чего-то хотели для себя. Для себя они ничего не хотели. Это была борьба программ развития. А дальше всё это масштабировалось. Потому что к власти на периферии, и не только, пришли люди, которые, может быть, состоялись как личности, настоящие герои Гражданской войны. Но они умели разрушать, воевать, убивать, а строить и созидать их никто не учил. И когда они не могли решить возникающие проблемы, находилось оправдание – «это враги». Хотя, думаю, тогда немало было и тех, кто принял советскую власть внешне, но не внутренне.
Ломтик кекса
– Всеволод Николаевич, представители вашего и моего поколения рождены в СССР, который, просуществовав 70 лет, в силу обстоятельств и по воле некоторых политиков и даже предательства прекратил своё существование в 1991 году. Эту непростую эпоху, вместившую в себя массу великих побед и достижений, потрясений и трагедий, до сих пор и проклинают, и вспоминают добрым словом. А что значит для вас СССР?
– Рискну утверждать, что к 1941 году жизнь в стране наладилась. Сужу по своей семье. Все мамины братья получили среднее специальное образование. Один из них неделю работал, а по субботам с товарищами ходил в ресторан. Бабушка отрицательно к этому относилась. Когда он возвращался, то приоткрывал дверь и тихонько звал меня: «Миль!» (сокращённо «милый»). Мне было три года, я не спал – ждал, потому что он приносил пирожное. Бабушка считала, что воспитывать его при мне некорректно.
В апреле 1945 года у мамы украли хлебные карточки. У нас была корова (в городе тогда держали), картошка, но потеря карточек, по которым давали 150 граммов хлеба на человека, было тяжёлым событием. Тогда в магазинах ничего не было, а однажды, накануне майских праздников, привезли кексы. Мама купила 200 граммов. А бабушка ниткой этот кекс резала. Мне ломтик на ладонь положили. Я ходил и облизывал – укусить было страшно.
А ещё тогда народ жил ожиданием победы. И когда она пришла, хоть я и был маленький, помню то необычное ликование.
– Несмотря на то что СССР был в изоляции от Запада, сюда всё-таки приезжали многие известные люди и писали позитивные отклики. В частности, писатель Теодор Драйзер, побывавший в СССР в 1928 году, писал, что Россия превратится в одну из самых мощных экономических сил, какие когда-либо существовали в мировой истории. Также он был восхищён системой воспитания детей.
– Помню детский сад, в котором даже в самые трудные времена давали на обед два пряника и заставляли пить противный рыбий жир. А в начальной школе были завтраки, и нам давали 50 граммов хлеба, политого сахарином. У меня, ребёнка, и тогда было понимание того, что государство о нас заботится. И это ощущение, что мы все вместе, очень долгое время сохранялось, почти всю жизнь.
Возможность бесплатно учиться тоже дал СССР, и я это воспринимал как норму. Конечно, тогда не знал, сколько государство у нас изымает денег, но понимал, что оно потом нам возвращает в виде бесплатной медицины, образования. Был уверен, что после школы поступлю в институт, потом пойду на производство. Видел, как работники заводов получают квартиры. Причём в новых домах первыми получали жильё именно рабочие, а не директора. Тогда ценили людей труда.
«Палатки где?»
– После войны страну поднимали из руин, восстанавливали экономику, на комсомольских стройках трудились представители разных народов…
– Для меня СССР – это в хорошем смысле интернационализм. Более того, у меня сложилось впечатление, что это единственная империя, под крышей которой жили все народы, сохраняя свой язык и культуру.
Да, мы всё время воевали. Закончилась одна война, началась «холодная». Только в Корее в 1950–1952 гг. она была вполне «горячей». И когда в наших сводках писали, что корейский летчик Ли Си Цин сбил американский самолет, знающие люди говорили, что он – Лисицын. Потом был Вьетнам, Афганистан… Но было понимание того, что мы содействуем освобождению народов, их становлению и самоопределению.
Признаюсь, мы завидовали героям, и нам тоже хотелось поучаствовать в защите родины. Но, считаю, и на нашу долю тоже выпали интересные события. В студенческие годы я был командиром стройотряда в 300 человек. Мы работали на строительстве Красноярского ЦБК. Всё лето, бесплатно. Потом рвались на целину в Казахстан, но нас отправили в деревню Минск Большемуртинского района – осваивать новые поля.
Пережили мы и своё «холодное лето 1953-го», когда Берия выпустил из тюрем по амнистии заключённых – уголовников больше, чем политических. В Красноярске по ул. Сталина (ныне – пр. Мира) ходили грузовики, в кузовах которых сидели военные автоматчики. Тогда Центральный комитет комсомола подключился и объявил о создании комсомольских активных отрядов (КАО). Я участвовал в этом.
Я работал в крайкоме комсомола, в это время начали строить алюминиевый завод. Приезжали пограничники, а также посланники из разных республик. Кстати, больше всех было украинцев. Я встречал на вокзале эшелон, в котором было 400 человек. На грузовиках привезли их в Зелёную Рощу, замначальника треста произнёс пламенную речь: «Ребята, мы вас ждали, вы нужны стране. Вот стоят двухэтажные бараки, там будете жить». От приезжих выходит дивчина: «Мы приехали поднимать Сибирь. Чтобы здесь заработали заводы и фабрики, а вы нам какие-то бараки предлагаете? Палатки где?» Тогда были романтики. И это тоже интернационализм и приобщение к большим делам.
А знаменитые Красноярские десятилетки, связанные с именем легендарного руководителя Павла Федерко и масштабной красноярской индустриализацией. Это тоже эпоха, которая осталась у меня в памяти.
– То, что мы утратили…
– Одно из ключевых понятий – мы чувствовали, что нужны стране. А она нужна нам. Вот это для меня СССР. Но когда говорят о возможности вернуться в то время, отвечу: в одну реку два раза не войдёшь. Всё это прошлое, и живущая сегодня молодёжь выросла в другом мире, где есть конкурентоспособность, где каждый сам за себя и т. д. Но в рамках некоего содружества нашим странам существовать можно, и, думаю, это надо развивать и укреплять. В этом смысле политика президента правильная.
В марте этого года в Лужниках был митинг в поддержку СВО. Там Олег Газманов исполнял свою песню «Я рожден в Советском Союзе». И тысячи молодых людей восторженно ему подпевали. Они не жили в СССР, но, видимо, у них это на генетическом уровне есть.
– Как вы считаете, почему сегодня такой интерес к опыту Советского Союза даже у тех, кто там не родился и не рос?
– Потому что был результат. С тяжелейшим напряжением людей, с участием «Гулага», но и с энтузиазмом многих на глазах у всех строилось новое государство, возводились заводы… Тяжело, конечно, переживала деревня, на её костях вся индустриализация проходила. Но в итоге уже во времена красноярских знаменитых десятилеток мы видели, как эта деревня преображается. Какие новые совхозы формировались у нас! В деревнях стали строить дома, больницы, клубы. Появились новые условия жизни. Мы видели, что идёт серьёзный созидательный процесс.
Кроме того, например я, родившийся до войны, в 1938 году, долго жил в понимании, почему жизнь у нас ко всему прочему налаживается. Потому что зарплаты держатся, а цены снижаются. Первое повышение цен было в 1963 году. Я ещё захватил время, когда на прилавках было всё. Потом Никита Хрущёв решил, что все эти хозяйства нужно ликвидировать и создать агропромышленный комплекс…
Не простое и сегодня положение, но перспективы есть. Хотите, прочту своё стихотворение? Я не поэт и не писатель, пишу просто так, для себя, о том, что чувствую.
Иван, не помнящий родства,
Подобен срубленной берёзе.
В ней завтра нет, в ней только слёзы,
И умиранье естества.
В отчаянной попытке сок,
Спасая жизнь, ещё стремится,
Но в никуда.
А время мчится,
Летит, верша всему итог.
Не стать судьбой загнивших пней
И в этом случае возможно.
Но возродиться, хоть и сложно,
Сумеем только из корней.
Не красный день календаря. Как красноярцы отмечали 7 ноября? 
Обречены быть вместе. Как появился лозунг «Россия – тюрьма народов»? 
Переписка длиной в полжизни. Как подружились советская и болгарская девочки 
Крепкий тыл и секретная трасса. Красноярский край в годы войны 
«После смерти Сталина народ радовался», - история выживания сибирской семьи