В апреле 1917 года политическая жизнь в Красноярске бурлила. Почти каждый день проводились сходки и собрания. Три конкурирующих партии - эсеры, социал-демократы и кадеты - начали издание своих газет. По материалам газет того времени «АиФ-Красноярск» рассказывает о событиях столетней давности.
Доносчиков – к позорному столбу
Прежде всего это всплеск общественной жизни. Лишь за один апрель в городе прошли собрания землемеров, фельдшеров, машинисток и кондукторов! Возникли советы учащихся в обоих гимназиях, а также в землемерном училище. Начал работу Клуб союза равноправия женщин.
Удивительные вести пришли из-под Канска. Там на общем собрании жителей села Плахино (Абанской волости) было принято решение переименовать его в честь… председателя Временного правительства Керенского!
Со всех зданий губернии сбивали и сбрасывали царские гербы. Бывшего губернатора Гололобова арестовали и под усиленной охраной отправили в Петербург. Бывших полицейских и жандармов обязали явиться на сборные пункты для отправки на фронт. Однако те не торопились и под любыми предлогами уклонялись от возможности защищать родину на передовой…
Бывших доносчиков пригвоздили к позорному столбу, опубликовав их имена в газетах. Интересно, что среди стукачей оказались люди самых разных профессий: сторожа, почтальоны, машинисты, телеграфисты… Публиковались не только фамилии стукачей, но также их зарплаты и даже клички: «Ленивый», «Ангарский», «Уярский», «Таёжная мошка».
А между тем Красноярск встречал жертв тех самых жандармов и доносчиков - через наш город хлынул поток амнистированных политических ссыльных. К середине апреля их число составило более 700 человек. Под руководством В. С. Маерчака начал работу Комитет по эвакуации амнистированных ссыльных. Он обеспечивал их питанием и ночлегом, собирал для них одежду и обувь, а затем отправлял на запад - в европейскую Россию.
Никто не хотел воевать
В ту сторону устремили свои взоры и военнопленные. Как известно, в Красноярске их было достаточно много. И вот, взбудораженные известиями о падении режима, некоторые пленные раздобыли карты, сделали подкоп - и бежали из лагеря.
Поймать бежавших не удалось, но зато ужесточили условия охраны оставшихся. Новая власть активно набирала людей в ряды народной милиции - ведь прежний полицейский аппарат был ликвидирован… А положиться на солдат в деле охраны правопорядка было не всегда возможно - так, в апреле часть из них была отпущена по домам «для полевых работ».
Среди оставшихся воинов бурлили революционные настроения. Причём порой настолько «революционные», что они были готовы пойти и против новой власти. Газета «Наш голос» опубликовала в апреле перехваченное письмо одного из военнопленных, содержавшихся в Красноярске. Автор письма сообщал: «В России с армией неладно; она не хочет сражаться… беспорядок огромный».
С гораздо большим удовольствием солдаты участвовали в митингах и демонстрациях. Так, 18 апреля они присоединились к празднованию… Первомая. Да, не удивляйтесь - ведь Россия и Европа в те времена жили по разному календарю.
Как сообщали очевидцы, после присоединения солдат к демонстрации она растянулась «на полторы версты». Оркестр играл «Марсельезу», с трибуны выступали представители всех партий. А по окончании демонстрации всех пригласили на концерт.
На следующий день Красноярск вернулся к обычной жизни военного времени. Комитет Красного креста собирал деньги на раненых; свыше 30 медсестёр выехали из губернии на фронт; готовились к отправке на передовую солдаты местного гарнизона.
«Низвергнуты угнетатели!» Записки сибирской гимназистки в 1917 году 
К 100-летию Российской революции в Красноярске воссоздали крейсер «Аврора» 
Конец политической зимы. Февраль 1917 года в Красноярске был безрадостным 
Тишина перед бурей. Красноярск накануне революции