Тоненько-тоненько всхлипывают балалайки, им горько вторит гитара, плачет, разрывая душу, гармонь. Женщины исступлённо обхватывают мужские плечи, и кажется, никакая сила не может их оторвать… Маленькие дети обеими руками обнимают ногу, обутую в грубый сапог. Пронзительно, как сирена, звучит пароходный гудок. Последние объятья, слёзы, крики, идущие из самых глубин, – и новобранцы один за другим поднимаются на палубу катера.
… 1983 год. Июнь. На берегу Енисея в отживающей свой век деревеньке Усть-Кан киевская киностудия имени А. Довженко снимает фильм «Ненаглядный мой» по рассказу Виктора Астафьева «Тревожный сон».
Всё так и было
Безостановочно текут слёзы по щекам главной героини Фаины (актриса Татьяна Шестакова). Её муж Василий (актёр Виталий Базин) уже на судне. Новобранцы стоят лицом к людям, оставшимся на берегу. Оператор снимает общий план, а потом вдруг начинает брать крупно лица солдат.
По-деревенски простые, грубо вытесанные мужские лица – во весь экран. В основном молодые, но есть и постарше, изрезанные глубокими морщинами. И никакие это не артисты, а сельские жители Сухобузимского района Красноярского края. Они снялись не только в массовых сценах, но и в эпизодах.
Сцену прощания с новобранцами, уходящими на войну, снимали два дня. В первом дубле Фаина заплакала так, что не могла остановиться. Её успокаивали, вновь подавали команду «Мотор!»… и всё повторялось сызнова.
Актриса вспоминала: «Виктор Петрович в какой-то момент подошёл ко мне и сказал: «У Фаины нет опыта страданий». Мне эта фраза запомнилась на всю жизнь».
Немногочисленные жители Усть-Кана тоже не могли сдержать слёз. Им хотелось подойти к Виктору Петровичу Астафьеву и сказать: «Всё так и было. Так же и мы провожали отцов и братьев. Пели. Стопку наливали, было. Плакали все».
Писатель выглядел осунувшимся, почерневшим. Ещё не отошёл от тяжёлой болезни: воспаление лёгких, полтора месяца пролежал в больнице. А на днях, 8 июня, не стало его тётушки Апрони, кончились её «земные сроки». Виктор Петрович тяжело переживал утрату. Но не мог же он допустить, чтобы картина, его детище, снималась без его участия! Сам лично в соавторстве с режиссёром Артуром Иосифовичем Войтецким написал киносценарий.
Плыли на войну и пели
Видимо, обоюдным было и желание снять в картине как можно больше простых людей. Некоторые эпизоды рождались прямо во время съёмок. Узнали, например, что в Усть-Кане проживает Федосья Черняева, проработавшая много лет почтальоном. Эта мужественная женщина доставляла корреспонденцию в свою деревню из п. Кононово на лодке через незамерзающий Енисей. Федосью и сняли в роли самой себя. Это безмолвные, но очень сильные кадры.
…Причаливает катер, на берег сходит единственный пассажир – немолодая женщина с почтовой сумкой. Федосья Мартыновна начинает подниматься по косогору к деревне. И вдруг замирает, не в силах идти дальше. И становится понятно: в сумке похоронка. А потом идут кадры с почерневшими от времени домишками. И окна. Маленькие – по-сибирски. Одно за другим. И ты представляешь, что за каждой занавеской притаилась женщина, следит, по какому проулку пойдёт почтальон.
Мне кажется, Астафьев сам выбрал для съёмок деревню Усть-Кан, где жизнь остановилась десятилетия назад. Думаю, ему было нужно, чтобы в полотно органично вошёл и образ Енисея. Именно по нему везли на войну не только из Усть-Кана – со всех деревень среднего Енисея, с северных территорий, от самого полярного круга.
Уроженец Атаманово, краевед Виктор Аференко рассказывал мне, как однажды вечером в 1941 году вместе с односельчанами услышал мощнейший хор из сотен мужских голосов. Люди оцепенели. И только потом увидели пароход. Весь его занимали мобилизованные в РККА мужики. Плыли на войну, знали, что многие там сложат головы. И пели.
В первой части фильма – короткая история счастливой молодой семьи Саватеевых. Всё порушила война. Василий успел послать с фронта четыре письма, и вскоре Фаина получила извещение: пропал без вести. Но она не может поверить, что муж погиб, надеется на его возвращение. С этого момента картина превращается в пронзительную, разрывающую сердце драму о любви, самозабвенной женской верности...
Не сыграла, нет – выстрадала вдовью долю Татьяна Шестакова. Она задала такой градус искренности, что он переходил и к другим участникам съёмки – профессиональным и народным артистам.
…Спустя 40 лет после тех съёмок я отыскала народную артистку Российской Федерации Татьяну Борисовну Шестакову в Санкт-Петербурге, в Академическом Малом драматическом театре – Театре Европы. Написала письмо и получила замечательный и подробный ответ.
Через газету «Сельская жизнь» и в соцсетях попросила откликнуться сельчан, снимавшихся в фильме. Более 100 человек поделились воспоминаниями, помогли установить не только места съёмок, но и земляков, снятых крупным планом. Благодаря им удалось узнать, что картину снимали не только в Усть-Кане, но и в Кононово, Павловщине, Берег-Таскино, Нахвальском.
Выразительные образы
Сельчане охотно и бескорыстно помогали съёмочной группе. Александр Михайлович Лукин на своей лодке не раз доставлял режиссёров и операторов из Кононово на правый берег: надо было снять то ранний рассвет, то закатные сумерки, то пение птиц. Приглашал участников группы к себе домой и даже угощал их настоящей стерляжьей ухой. Охотник Леонид Васильевич Иванов отыскал токовище, и восхищённые операторы записали глухариные песни, впоследствии очень украсившие фильм. В одном из эпизодов операторы умудрились запечатлеть на плёнке и Виктора Петровича Астафьева.
Самым потрясающим стал эпизод, снятый в Павловщине.
…1946 год. Руководство лесоучастка и сплавного рейда решило вручить вдовам и родителям, потерявшим на войне сыновей, скромные подарки – отрезы простенькой материи. Накрыли красным полотном небольшой столик. Рядом посадили мужчину с баяном, он играет мелодии военных лет. А вокруг расположились на брёвнах бабы с ребятишками да несколько уцелевших фронтовиков.
Начальник участка Суслопаров (актёр Юрий Гребенщиков) вручает отрезы, говорит ободряющие слова. Молодые вдовы встают и с отрешёнными лицами идут за ситцем, стоят у стола, не произнося ни слова. Ползут по их щекам слезинки. Обжигающие сердце кадры позволяют почувствовать, сколько неизбывного горя остаётся в женских душах. А тут ещё отец погибшего бойца Медведева (актёр Красноярского ТЮЗа Алексей Ушаков), выйдя за подарком с внучкой-сиротой Шуркой (школьница Люда Климова из Кононово), прижал к лицу кусок материи и заплакал горько-горько.
Но ещё большее потрясение ждёт зрителя впереди. Помощник начальника вызывает Лактионову Фёклу Петровну, мать погибшего героя.
На экране возникает необычайно выразительный образ. Очень старая, худая, изработавшаяся женщина: запавшие в орбиты глаза, лицо сплошь изрыто морщинами, плотно сжатый рот. Знатоки кино, наверное, в тот момент ахнули: какая фактура! Как удалось Войтецкому найти столь характерную актрису?
Фёкла сыграла себя
…А в тесном клубе затерянной глухой сибирской деревеньки Берег-Таскино разом вскрикивает весь зал. Люди узнают на экране свою односельчанку – Фёклу Петровну Лактионову. 79 лет. Вдова. Всю жизнь проработала дояркой, сначала в колхозе, а потом в совхозе. Неграмотная.
Оператор не отводит от неё объектива камеры: старуха погружена в себя, не слышит объявления, смотрит в сторону. Ведущему приходится дважды выкрикивать: «Лактионова! Лактионова!» Женщина спускается с брёвен, тихонько бормочет: «Иду я, иду…» Подошла к столу, взяла подарок. И неожиданно заговорила: «Благодарю вас и ваших всех за то, что моего сына, сыночка не забыли. Большое за это вам будет счастье... – Смутившись, добавила: – Ну, извините, если что неладно. Ладно?»
Снимается не придуманный писателем сюжет, а самая что ни есть правда: Фёкла Петровна действительно потеряла в войну сына. Это подтвердили её внук Александр Лактионов, и сейчас проживающий в Берег-Таскино, и его односельчане. Было нетрудно найти погибшего сына Фёклы в электронном банке документов Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации.
Мне кажется, Фёкла Петровна, испытавшая немалое потрясение на съёмках и в какой-то момент принявшая их за действительность, обратилась со словами благодарности неожиданно для постановщика. Но операторы не растерялись и сняли сцену, ставшую просто шедевром. И имя Фёклы Петровны Лактионовой увековечено в титрах киноленты – в списке артистов, занятых в эпизодах.
Два метра ситца и галоши
После завершения съёмок этой сцены произошло ещё одно незабываемое событие. Когда костюмер начала собирать отрезы ситца, подошла к Лактионовой, а та прижала свёрток к себе и не отдаёт.
Про этот случай мне рассказали многие сухобузимцы, участники съёмок. Татьяна Шестакова написала так: «Когда стали забирать назад подарки для повторной съёмки, одна старуха никак не могла понять, что происходит: только что подарили отрез за погибшего на войне сына. В съёмочной группе всеобщее смятение. На лету принимается решение оставить матери подарок».
Некоторые критики обвиняют Астафьева: якобы в своих произведениях он преувеличивает трагедии, сгущает краски. Да, современному зрителю трудно понять, что это за подарок – два метра ситца. Мне же убедиться в реальности происходившего помогли четыре архивных документа. Когда я писала книгу «Истории посёлков под грифом «секретно», то изучала книги приказов Миндерлинского совхоза (НКВД, УМГБ, УКГБ) и Шилинского совхоза ХОЗО УМВД, тоже находившихся на территории Сухобузимского района.
Открыла приказы 1947 года – и вспомнились астафьевские два метра. Оказалось, в честь 8 Марта в этих хозяйствах были премированы передовики производства. Женщины получили в основном по два метра бязи, а три лучшие доярки и телятница – ботинки, птичница и две заготовительницы дров – по два метра диагонали. Поощрением «за исключительно честное, добросовестное и безупречное отношение к работе» служили также головные платки, галоши, хлопчатобумажные чулки и носки.
К ноябрьским праздникам в хозяйствах подвели итоги социалистического соревнования. За перевыполнение норм выработки на уборке урожая приказом № 159 от 6 ноября 1947 года трактористы, комбайнеры, штурвальные награждены пятиметровыми отрезами бязи. Больше всех, наверное, радовались два отличившихся на вспашке зяби тракториста, которым выдали в качестве премии прочную, поэтому особо ценимую одежду – брезентовые куртки.
«Актёры хорошие, не заношенные…»
Практически весь фильм снимался в Сухобузимском районе. На родине Астафьева – в Овсянке и её окрестностях – лишь три эпизода: покупка ружья в магазине, пристрелка его на берегу и прогулка Василия и Фаины.
В магазине роль продавца должен был играть актёр. Но Астафьев настоял на кандидатуре любимого многими овсянцами завмага Филиппа Жуковского. И не ошибся. Филипп Кузьмич со всей ответственностью отнёсся к предстоящему событию. Он хорошо помнил ассортимент деревенских торговых точек довоенного времени, поэтому две недели собирал в Овсянке подходящие товары: чугуны, четверти, двуручные пилы. На базе ОРСа выпросил «штуки» ситца, крупную северную рыбу. В старом списанном сельповском магазине собственноручно разложил товар и сыграл замечательно.
Съёмки фильма завершались в Киеве. Четверых юных «артистов» 9–11 лет из Кононово пригласили на съёмки, проходившие в павильоне киностудии имени А. Довженко. Руководство студии не только оплатило перелёт, гостиницу, но и дало возможность сибирякам погостить в столице Украины ещё несколько дней. Они съездили на экскурсии, катались в метро, купались в Днепре.
На прощание студия выдала положенную зарплату. А перед самым самолётом директор картины Лилия Залесова привезла шесть изысканных киевских тортов. Вручила каждому артисту, а ещё два попросила отвезти в подарок – Нелли Андреевне Мазан, у которой жила в Кононово на квартире, и директору совхоза «Первомайский» Виктору Алексеевичу Плетюху, в благодарность за предоставленный катер и паром.
Кадры из фильма «Ненаглядный мой», снятого в умирающей деревне в Сибири
Прошли годы. Единственному из четвёрки – Андрею Резниченко – довелось спустя 40 лет ещё раз побывать на украинской земле. Он участвовал в восстановлении Мариуполя в Донецкой Народной Республике.
Виктору Петровичу пришлась по душе игра актёров, постановка фильма «Ненаглядный мой», сохранившая стиль и настроение его произведения.
22 августа 1983 года в письме он делится со своим другом, литературоведом Валентином Курбатовым: «Полтора месяца работала здесь киногруппа из Киева, снимали фильм (теле) «Ненаглядный мой» по моему сценарию – фильм должен выйти на телеэкран в ноябре-декабре. Сам я ничего ещё не видел, но актёры хорошие, не заношенные, и работали все серьёзно».
Зал замирал и плакал
«Ненаглядный мой» вышел на экраны в 1985 году. Надо ли говорить, что кинозалы в сёлах Сухобузимского района были полны, все проходы заставлены стульями, но мест всё равно не хватало, люди смотрели картину стоя.
Зрительские эмоции били через край. Зал то замирал и плакал, то восторгался, хлопал в ладоши, а то и смеялся, когда видел знакомые лица. Кононовцы рассказывают: многие смотрели фильм по 5–6 раз. В библиотеках образовалась очередь на произведения Астафьева.
Лента была показана на 11-м Всесоюзном фестивале телевизионных фильмов. Татьяна Шестакова получила приз за лучшую женскую роль. Но Татьяна Борисовна отмечает: начальники не приняли фильм и положили его на полку. На годы. Потому что были «неуместны лица людей «из народа», лицо народа, показанное Войтецким, изрезанное глубокими морщинами, изуродованное тяжкой работой, борьбой за выживание».
Да, астафьевский фильм был незаслуженно забыт. И только в наше время оценён по достоинству.
* * *
Ныне здравствуют немногие из артистов картины «Ненаглядный мой» – жителей Сухобузимского района. Но благодаря «важнейшему из искусств» их образы навечно остались с нами. Некоторые зрители с изумлением узнают на кадрах фильма своих родителей, бабушек и дедов. С кем бы из пожилых участников съёмок ни заговорила – они не могут сдержать слёз: так им дорог фильм, события, связанные с ним. А после моих публикаций о съёмках многие сухобузимцы не только стали искать в интернете фильм «Ненаглядный мой», но и произведения В. П. Астафьева в библиотеках. Как и 40 лет назад.
«Я спою, а ты подхватывай!» Как композитор с Астафьевым подружился 
В чем правда солдата Астафьева? Друг писателя рассказал, каким он был 
«Хозяйка», «стряпка» и писатель. История одного автографа Виктора Астафьева 
«Народ отучили читать». Писатель Щербаков: о героях, литературе и Астафьеве