Ювенальный беспредел. Детей из приёмной семьи Заозерного отправили в детдом

У приёмной мамы из Заозёрного чиновники забрали шестерых ребятишек. Дети уже месяц живут в больнице. У мамы из Красноярска отняли троих родных малышей. Обе женщины теперь пытаются вернуть детей через суд. Похоже, в Красноярске заработала ювенальная юстиция в самом худшем своём проявлении.

Елену САЛИЙ в Заозёрном знают все. И о том, что женщина, вырастив родных детей, теперь поднимает на ноги приёмных.

Родная бабушка бросила

В 2012-м в семье появилась двухлетняя Катюшка. Потом Лена с мужем узнали, что у девочки есть два родных брата, решили забрать и мальчишек. Старшему тогда было восемь лет. Он плохо писал, учился на двойки. С помощью классного руководителя и репетиторов мальчишку вытянули на «4» и «5».

А в октябре в Павловском детском доме (Нижнеингашский район) увидели Таю и Колю. Решили взять на каникулы, привыкнуть. Директор посоветовала ещё одну девочку, 14-летнюю Владлену. Она только три месяца жила в детском доме и никак не могла адаптироваться к казённым условиям. Взяли и её. После каникул родители поехали оформлять документы. С малышами проблем не было, с Владой поначалу вроде бы тоже: пошла в школу, завела подружек. Хотя девочка оказалась с надломленной психикой и тяжёлым прошлым: в пять лет лишилась мамы, жила у бабушки, которая в 13 лет сдала её в детский дом.

- Всё началось 25 января, - рассказывает Елена. - Влада вернулась из школы заплаканная. Одноклассники, в том числе и мальчик, который ей нравился, выставили её на смех. Мы долго с ней разговаривали, успокоили. Вечером она спросила разрешения переночевать у родной сестры, которая жила неподалёку. Я отпустила. На другой день Влада долго не отвечала на телефонные звонки, а позже её привезла бабушка - оказалось, она уехала к ней в Уяр. Влада долго просила прощения. А утром выяснилось, что она напилась таблеток. Скорая, промывание желудка. Через два дня Владу выписали, она опять молила о прощении, называла меня мамочкой. А вечером меня вызвали на экстренную комиссию по делам несовершеннолетних, где единогласно решили отстранить от должности приёмного родителя «в связи с ненадлежащим уходом и присмотром за детьми».

«У тебя 20 минут, чтобы собрать детей и вернуть их государству», - крикнули мне в спину, когда я, заплаканная, покидала кабинет.

После нашего звонка в филиал Центра опеки и попечительства в Канске его руководитель Нелли Сергиенко, по специальности психолог, решила выехать в Заозёрный и оказать помощь. Но её к детям… не пустили. Такое чувство, что малышей специально изолировали от общества.

«Мама, забери нас!»

Что творилось дома в половине десятого вечера, когда комиссия приехала к Елене и стала собирать детские вещи, она старается не вспоминать. Детский рёв, визг, Влада ползала на коленках и в слезах кричала: «Заберите меня одну, это я всё натворила, не трогайте малышей!». Детей увезли в ЦРБ, у младшего была ветрянка, и они все оказались на карантине. Вот уже месяц мама Лена дважды в день приходит к окну палаты, где теперь живут её малыши, целует дочек через стекло, машет мальчишкам и умоляет подож­дать ещё чуть-чуть, она обязательно что-нибудь придумает и вернёт их домой. А школьники пишут ей на тетрадных листочках: «Мама, забери нас!» - и прикладывают ладошкой к окну.

Случай шокирующий. Представить себе ситуацию, когда в семье, где столько разновозрастных детей, в прошлом неблагополучных, лишённых нормальной родительской ласки, всё спокойно, мир и благодать, сложно. Порой с родными детьми бывают проблемы похлеще. Но все они решаемы, нужно просто немного помочь. Чиновники же решили изъять детей, нанеся им тем самым ещё одну психологическую травму.

- Перед тем как стать приёмной мамой, Елена проходила у нас школу подготовки родителей, - рассказывает Нелли СЕРГИЕНКО, руководитель Канского филиала Центра опеки и попечительства. - Я подняла её заключение, думала, может, мы где-то ошиблись. Нет, Елена прекрасно прошла все исследования. Я сама приёмная мама и прекрасно вижу, насколько искренние намерения у человека. А проблемы с приёмными детьми есть всегда, тем более когда берёшь ребёнка в переходном возрасте. Органам опеки нужно было просто всеми силами помогать этой семье в адаптации: ориентировать, сопровождать. Они же добивают человека, который чуть споткнулся.

***

Следственный комитет по краю возбудил уголовное дело по факту доведения до покушения на самоубийство в отношении опекунов Салий. По предварительной версии, Владлена совершила попытку самоубийства потому, что не могла терпеть систематическое унижение от членов приёмной семьи. Медики же, осмотрев других опекаемых детей Елены Салий, обнаружили телесные повреждения у семилетней девочки. Что на самом деле произошло в приёмной семье, предстоит выяснить следователям.

Кому это выгодно?

Дарья Мосунова, многодетная мама, правозащитница:

Я скажу страшную вещь. Сегодня в районах края детские дома становятся градообразующими предприятиями. На содержание одного ребёнка в детском доме выделяются огромные деньги. В семье столько мы на ребёнка не тратим. А не будет детского дома - не будет не только государственных денег, но и работы для большинства населения. Поэтому за детей в детдомах будут до последнего держаться. Это, конечно, ужасно. Потому что любая семья, пусть даже та, где есть проблемы, лучше казённых стен.

Забудьте про детей

У красноярки Нины четверо детей. Старшему 19, средней дочке 6 и по три года двойняшкам. О том, что с ними может произойти такое, им с мужем и в страшном сне не снилось.

- Маринка - очень активный ребёнок, - рассказывает Нина. - Всех остальных перепрыгает и перебегает, уследить за ней практически невозможно. Однажды вечером мы с мужем и не заметили, как она полетела с кровати. На лбу - приличная ссадина, хоть и неглубокая. Я схватила йод и от души замазала. Через час она про ранку и думать забыла. Наутро мы отправились в сад. А когда я пришла за дочерью, меня вызвала заведующая и спросила, откуда у ребёнка травма. Я без задней мысли всё объяс­нила, казалось, меня поняли. Вечером 21 января к нам приехали следователи. Начали проверять, есть ли в доме еда и одеж­да для детей. Конечно, мы всё показали. Они что-то записали, затем сгребли троих детей, кроме старшего, попросили детские вещи и увезли. Мы и опомниться не успели. Только на другой день узнали, что старшую поместили в приют, а двойняшек - в дом малютки. С тех пор мы живём без детей. С Маринкой мне разрешают общаться, а с малышами - нет, только через окно на них смотрю. Персонал в доме малютки «сочувственно» шепчет: «Забудьте про детей, родите других». Мы наняли адвоката, готовим документы в суд.

О том, что случилось с Ниной, нам рассказала её знакомая, их дети ходят в одну группу детского сада.

- Мы в шоке, - говорит Ирина. - Получается, такое может случиться с каждым. Я часто видела Нину на детской площадке, мы встречались на детских спектак­лях в театре. Ни пьяница, ни наркоманка. Дети чистенькие, ухоженные. Конечно, сейчас она на грани истерики. Почему такое произошло, не пойму. Знаю, что как многодетная мать она обращалась с просьбами в соцслужбу. А просящих у нас не любят.

КОММЕНТАРИЙ

Ирина МИРОШНИКОВА, уполномоченный по правам ребёнка в Красноярском крае:

- Органами опеки в данном случае нарушается основополагающее право каждого ребёнка жить и воспитываться в семье. Отдавая детей в семью, специалис­ты органа опеки таким образом перекладывают ответственность за жизнь и будущее детей на приёмных родителей. Это проще, чем сопровождать семью, оказывать ей профилактическую помощь. К сожалению, такие случаи в крае не единичны, и это говорит о том, что нужно изменить подходы к организации деятельности органов опеки. Необходимо на краевом уровне искать решение проблемы и, возможно, определить на уровне органа исполнительной власти структуру, которая занималась бы выработкой единой политики, единого правоприменения в деятельности органов опеки. Что касается дела данной семьи, то моё мнение однозначно - решение об изъятии всех шестерых детей из приёмной семьи Елены было поспешным.Теперь в этом деле точку поставит суд.

Ольга АБРОСИМОВА, директор КГКУ «Центр развития семейных форм воспитания»:

- Отношение к детям - это тот показатель, по которому можно судить о зрелости общества в целом. К сожалению, сегодня у взрослых людей, у родителей в семьях нет культуры взаимодействия с профильными специалистами. В критический момент семье нужно подсказать, куда обратиться, но, к сожалению, в каждом муниципалитете сегодня нет представителя нашего центра, способного профессио­нально помочь в преодолении трудностей.

Семьи с детьми сегодня в райо­нах края находятся в поле зрения органов опеки и попечительства, которые должны взвешенно подходить к каждой конкретной ситуации. Ведь когда решается судьба ребёнка, и особенно если речь идёт о вторичном сиротстве - самом страшном, что может быть, - необходимо подключать семейного психолога, разбираться детально. На деле же получается, что существующая ныне инфраструктура сопровождения семей с детьми ориентирована скорее на работу со следствием, а не с причиной неблагополучия.