Фотография сегодня, и особенно пресловутые сэлфи, стали постоянными атрибутом нашей жизни. Правда, кто-то фотографирует еду, чтобы выложить картинку в соцсети, а кто-то взбирается на небоскребы и, держась одной рукой за тонкий шпиль, другой рукой снимает себя и стометровую пропасть внизу. Для вот этих любителей высотных фото есть даже отдельное название – руферы (от англ. roof – «крыша»). Самый известный руфер Красноярска Сергей Филинин рассказал «АиФ», ради чего рискуют жизнью фотографы-высотники, и что им видно сверху.
Путь на крышу
- Сергей, как в вашей жизни все это началось? Почему именно крыши, а не кошечки или обычные портретные фото?
- Так получилось, что когда лет семь назад я купил первый фотоаппарат, то сразу же начал ходить по городу, гулять, фотографировать. Потом, чтобы получить интересный кадр, залез на крышу дома, откуда открывался хороший вид. Начал с центра Красноярска, потом обошел другие районы, попадая на крыши через подъезды высоток. О том, кто такие руферы, я услышал намного позже, когда уже вовсю занимался этим делом.
Есть люди, которые больше любят природу, а есть урбанисты, которым нравится изучать, как город живет, как он выглядит, как он меняется. И именно с высоты как раз все это видно гораздо лучше. И хотя в последнее время меня все-таки стали больше тянуть к себе речки и горы, но город остается интересен не менее. Вот ты идешь по улице и видишь, что в одном и том же месте постоянно собирается автомобильная пробка, а потом влезаешь на крышу и сверху сразу понятно, что можно было бы сделать, чтобы пробку убрать, где возникает самое узкое место. Не обязательно при этом фотографировать, кстати.
- То есть вас не столько привлекает архитектура или история города, сколько его современная жизнь?
- По крайней мере, когда я только начинал, интересовало, в первую очередь, будущее города, как он развивается, и что можно сделать. Это был тот период, когда много говорили об амбициозных проектах типа «Красноярск-Сити», меня зацепило, что наш город мог бы стать таким же суперсовременным как Шанхай или Нью-Йорк. Теперь я смотрю на жизнь более реалистично, хотя с тех пор Красноярск действительно стал более высотным городом: построена 30-этажная Первая Башня, стали повсеместно строиться 25-этажные дома. Это, конечно, далеко и до Москвы, и до Питера, но в определенный момент верилось, что у нас может быть так же. В ближайшее время ничего подобного не планируется, но все возможно.
- В феврале прошлого года анонсировали строительство 200-метрового небоскреба напротив МВДЦ «Сибирь».
- Это пока из разряда фантастики, реально у строителей таких денег нет. Сейчас ситуация на рынке недвижимости не самая благоприятная.
- Большинство наших залазов, особенно поначалу, были нелегальными. Но сейчас, когда меня в городе многие знают, я просто звоню и говорю «Я блогер, меня читают тысяча человек», и отношение уже немного другое. Есть застройщики, которые заинтересованы, чтобы люди увидели, какой обзор открывается из их высоток. Потом сами же делают из моих фотографий календари, рекламную продукцию. Когда речь идет об уже заселенных высотках, то там приходится иметь дело с управляющими компаниями, а это тяжелее. Им это просто не надо. Тогда гораздо проще нелегально найти лазейку, дырку и спокойно поработать, никого не уведомляя.
- Работа на высоте это риск? Часто вижу ваши фото с опор ЛЭП, с осветительных мачт стадионов.
- В принципе если не быть параноиком, в высоте ничего страшного нет. Большинство промышленных объектов и крыш домов не представляют опасности, они рассчитаны на то, чтобы человек там находился. Там есть борта крыши, пожарные или другие лестницы. Осветительные мачты стадионов вообще безопасны, потому что там человек должен постоянно подниматься и менять лампочки или выполнять другую работу. Если ерундой не заниматься, то надо очень сильно постараться, чтобы там убиться. Может быть, со стороны это и выглядит как риск, но когда начинаешь заниматься этим постоянно, понимаешь, что страшного ничего в этом нет.
- Есть видео, когда двое приезжих руферов лезут в Красноярске по декоративным решеткам на фасаде дома.
- Да, при этом декоративная решетка прикреплена чуть ли не на саморезы. Явно эта конструкция не предназначена, для таких «залазов». Но это, наверное, единственное место в Красноярске, где есть реальный риск для жизни.
- Как часто разбиваются руферы?
- Статистики такой не знаю, но эти случаи единичны, все зависит от объектов, на которые взбираются. Для сравнения, у нас есть знаменитый заповедник Столбы со скалами, на которые можно пешкой взойти, а есть скалы, где действительно опасно и любое неверное движение ведет к гибели. Но по столбам лазят без веревок и это не считается безумием и сумасбродством.
Были случаи, когда разбивались руферы. Например, человек взобрался на стеклянную крышу здания Журфака МГУ, она не выдержала его и разбилась. Потому что человек лез куда не надо. Недавно слышал, что еще один руфер погиб, пытаясь сделать сэлфи, держась при этом одной рукой. Это говорит о том, что человек слишком рискует, слишком рассчитывает на свои силы и делает то, на что, по сути, не способен.
- Слышал, что московские и питерские руферы держат все свои самые лучшие точки для съемок в тайне. А у нас в Красноярске?
- Мы этим отличаемся, потому что в столице и Питере крыши и экскурсии по ним давно стали бизнесом. Там за посещение смотровых площадок берут деньги. И если эти площадки нелегальны, то «экскурсоводы» стараются вешать на люки и двери свои замки, свои секретные пути разрабатывают. У нас все довольно просто, высоток не так много, и если сильно захочешь, то, обойдя несколько подъездов, все равно найдешь лазейку. Но сегодня ты залез, а через две недели там повесили замок. Я за этим не слежу, есть там пути или нет, если получилось - залез, не получилось, не залез.
Думаю, если бы наконец-то сделали хорошую смотровую площадку на недостроенном здании НИИ КАТЭК Уголь, то это бы удовлетворило спрос любителей высотных фото на 99%. Владельцы Первой Башни тоже могли бы сделать такую площадку, но это бизнес-центр класса А, там особый режим безопасности, поэтому они отказались водить какие-то группы, хотя это было бы довольно интересно.
- Получается, в городе не так много высоких и хороших точек. Нет такого ощущения, что все они уже приелись?
- Нет, в разное время года получаются очень разные кадры. Та же наша сибирская зима, когда идет снег или встает туман с Енисея, одинаково это снять невозможно, кадры будут сильно отличаться, так что не надоедает. Тем более, то, что я снимал три года назад, я сегодня сниму уже лучше. И даже не в силу другой техники, а в силу полученных новых навыков.
- Кстати, насколько дорог минимальный набор техники для начинающего фотографа?
- Сейчас даже телефоны снимают так, что для публикации в интернете достаточно. Я иногда сам выкладываю такие фото, обработав в телефоне, многие спрашивают: «О, хороший кадр, на что снимал?». Так что достаточно купить телефон с хорошей камерой и установить более-менее хорошие программы для базовой работы с цветом, яркостью. Если есть желание заниматься более профессионально, то можно купить за 20-30 тысяч зеркальную или беззеркальную камеру. Есть еще и рынок вторичный, где недорогую «зеркалку» можно взять за 10 тысяч, плюс недорогой подержанный объектив.
- То есть для начинающего фотографа вот эти все навороченные полнокадровые камеры по 160 тысяч рублей за «тушку» это все блажь?
- Для пейзажной и городской съемки полнокадровый фотоаппарат плюсов вообще никаких не дает. Хорошая дорогая камера и объектив нужны больше при портретной съемке для размытия фона, или при сложных условиях съемки, когда нужна большая светосила. Для городской и природной съемки, где кадры статичные, нужен только штатив. Хороший общий план позволит снять нормальный широкоугольный объектив. Для съемки отдаленных предметов, конечно, нужен объектив-«телевик». Но я сейчас пользуюсь «телевиком» который новый стоит тысяч 30 рублей. Но он позволяет снимать на всех фокусных расстояниях и вполне хорош. Для полного набора нужен еще стандартный объектив.
Недавно я относил свой фотоаппарат в ремонт и взял на время «зеркалку» самого начального уровня. Сходил на Столбы и получил абсолютно такие же кадры, потому что разницы действительно никакой нет.
Так что, грубо говоря, самый дешевый вариант набора для начинающего фотографа (три объектива, подержанная «зеркалка», недорогой штатив) стоит около 40 тысяч рублей. Если руки растут из нужного места, у вас будут получаться фотографии, которые можно использовать и для открыток, и для плакатов.
- Кстати, сейчас много фотокурсов, фотошкол, есть смысл в них ходить?
- По своему опыту могу сказать, что когда я начинал, то до всего почти доходил сам. И если бы был человек, который бы сразу показал, как надо пользоваться самим фотоаппаратом, различными компьютерными программами, то я бы прогрессировал быстрее. Конечно, все можно прочитать и в интернете, но там не так просто найти и отфильтровать нужную информацию. Если есть возможность, надо общаться с людьми, которые продвинуты в теме, у них интересоваться. Это гораздо быстрее и проще. Но именно по городской съемке не могу подсказать, кто бы в Красноярске мог бы считаться настоящим гуру.
- Пара советов начинающим фотографам-урбанистам.
- Не надо снимать против солнца. Хорошие фото получаются в «золотые часы» - за час до заката и за час до рассвета. И плюс режимное время, когда уже сумерки, но небо над городом еще светлое, а фонари уже включили. Это, конечно, со штативом надо снимать. Ночью тоже красиво, но снимать уже гораздо сложнее.
- Как строится жизнь руфера в плане финансового обеспечения? Ему приходиться еще где-то работать?
- Есть те, кто исключительно только этим и занимается, но в Красноярске это нереально. В России известны такие фотографы-руферы как Виталий Раскалов и Вадим Махоров. Они сначала ездили по всей стране, все тут облазили, отсняли, потом нашли спонсоров и теперь ездят по всему миру и занимаются только этим. Но на уровне одного города Красноярска так не получится. Когда я только начинал фотографировать, я сотрудничал со многими СМИ, в том числе и с «АиФ», но всегда эпизодически. Сейчас моя вторая основная работа - это специализированное издание, посвященное новостройкам. Изначально это был фриланс, потом пришлось совмещать с нормальной работой. Поскольку никакой стабильности в заказах нет. Основная работа - я управляющий торговой сети магазинов сувенирной продукции.
- А как же это вечное искушение фотографа – работа на свадьбах, где за день можно получить и 20, и 40 тысяч рублей?
- Приходилось работать на свадьбах пару раз для друзей. Я сразу знал, что это никак не мое, и я не хочу этим заниматься. Поскольку надо быть очень циничным, чтобы снимать все эти наши свадебные традиции и прочую жуть. И потом у каждого заказчика свои представления о том, как должны выглядеть свадебные фотографии.
На самом деле работы там очень много. Та же обработка фотографий - это работа не на один день. Если заниматься свадьбами, то придется заниматься только ими, и ни на что больше времени не будет. Проще заниматься другой работой, чтобы было свободное время на хобби. Сейчас у меня получается доход от основной работы и от фотографии 50 на 50. Если съемка длится всего час-два, то я со своим рабочим графиком могу себе позволить отвлекаться, но опять же один-два раза в неделю. Да и обилия заказов такого нет.
- В завершении разговора несколько вопросов конкретно по проблемам урбанистики. В вашем Живом журнале читаю, как часто вы критикуете власти и застройщиков за новые микрорайоны в Покровке, в Солнечном. Не пора ли и нашим властям влезь на крышу, чтобы увидеть все проблемы?
- Для этого даже не надо лезть наверх. Если мы видим в Солнечном двор, где парковка рассчитана на 10 машин, а сам дом на 70 квартир, то тут и так все понятно. Другое дело, что пока есть спрос, застройщики так и будут строить подобное жилье целыми микрорайонами. Потому что квартиры там доступны, дешевы. Но власти должны думать о будущем, о том, что растить ребенка в таких условиях гетто-районов невозможно. Особенно когда нет детского сада, и непонятно, когда его построят. Об этом я пишу в соцсетях не как руфер, а как человек, связанный со строительной темой. Пока реакция есть только со стороны СМИ, пользователей социальных сетей. Думаю, городские власти и сами прекрасно знают об этих проблемах, но сделать мало что могут. В том же Солнечном, как оказалось, все участки земли распроданы под жилье, а строить школу негде.
- Получается, как всегда во всем виноваты жадные застройщкии?
- Спрос порождает предложение. Пока люди готовы покупать квартиры в муравейнике, их будут строить. Сейчас такая ситуация, что проще продать 10 дешевых «однушек», чем две нормальные «двушки» в доме с парковкой, детским двором и социальной инраструктурой. Конечно, государство могло бы как-то влиять, но не так это все просто. Этот процесс мы видим во всех городах, как все плотнее строятся спальные районы, думаю, и у нас скоро появятся 30-этажные дома-стенки как в Москве и Питере. Как с этим бороться, мне пока непонятно. Я просто считаю своим долгом уже сейчас показывать людям, как будет выглядеть Красноярск через несколько лет. Я не хочу, чтобы он напоминал обычный спальный пригород мегаполиса.
- Как Красноярск изменился за последние 5-7 лет, и какие у него плюсы в сравнении с другими городами?
- В Красноярске есть много и плюсов, и минусов. Даже из города видны Столбы, есть красивые участки природы, обустроенные набережные, достаточно хороший исторический центр, на автобусе можно доехать до лесных массивов. Это то, чего нет во многих городах. Для фото с высоты очень хорошо, что центр города расположен чуть пониже, а вокруг него панорама гор, все это выигрышно и интересно. Когда размещаешь в сети фото Красноярска, многие комментируют: «Ах, Красноярск лучший город на земле!». Но лично я стараюсь акцентировать внимание людей на тех проблемах, тех проблемных районах, где стоит подумать, как сделать так, чтобы город развивался нормально, чтобы людям хотелось жить здесь, чтобы им жилось интересней.
Губернатора Мурманской области обвинили в «сливе» секретных фотографий 
НАСА опубликовало легендарную фотографию Земли из космоса 
НАСА опубликовало фотографию Венеры на фоне ночных огней Земли 
Опасный сосед. Почему наркоман - проблема не только семьи, но и окружения? 
«Полицейский с Рублёвки». Александр Петров – о своём герое