Ученый социального типа
- Без студентов я с трудом представляю свою жизнь: с 1990 года, после защиты кандидатской диссертации, я еще ни одного семестра не пропустила. Выдам вам секрет: мне удается превратить работу со студентами в «интеллектуальный допинг» для них и для себя. Идет взаимная подзарядка идеями, энергетикой исследования. Правда, подзарядка наступает, только после того как ты научишь своих учеников думать. Думать в науке - это не просто перебирать пришедшие в голову фразы и образы. К сожалению, сегодня большинство курсовых и дипломных работ лишены собственной исследовательской мысли - это и горькая правда, и чудо современной информационной эпохи. За последние несколько лет под моим научным руководством защитили свои кандидатские диссертации три аспиранта, написаны десятки курсовых и дипломных работ. Не отказываюсь и от другого своего «ребенка» - факультета искусствоведения и культурологии Гуманитарного института СФУ, поскольку была его первым деканом.
Считаю, что сумела сохранить вкус к новому знанию: так, из курса теории литературы, с которого я начинала в 1990 году, выросли 12 авторских курсов литературоведческой и культурологической тематики. А потом были созданы первые в крае восемь авторских курсов по основам рекламы и пиара, в течение двух лет разрабатывался большой кафедральный проект по проблемам творчества и креативной деятельности.
- После стольких лет работы в научной сфере вы ушли во властные структуры, где тоже уже солидный срок работы. Что интереснее, научная деятельность или решение проблем региона?
- Если замечаете, все, чем я занимаюсь в науке и образовании, тесно связано с моей деятельностью за пределами вуза. Моя докторская диссертация, защищенная более десяти лет назад, посвящена проблемам сознания, мифу как основополагающему феномену не только древнего, но и современного общественного сознания. Так что - как формируются взгляды людей, что такое «коллективная безответственность» толпы, почему в России из-за нашей ментальности у нас никакой самый лучший человек никогда не будет хорошим чиновником (впрочем, не значит, что надо оправдывать ожидания и быть вором и подлецом), по каким причинам в XXI веке в нашей стране (и не только в ней) разрушается сакральный образ матери и удастся ли остановить поток чудовищных преступлений и не менее чудовищной материнской халатности и инфантильности - все эти вопросы для меня и вопросы практики, и вопросы для деятельного ума ученого. Я - ученый социального типа и имею дело с обществом как субъектом социального действия, а потому все проекты, которые я за восемь лет реализовала вместе со своими коллегами, были для меня важны не только с точки зрения успешной организации и дальнейшего эффективного менеджмента, но и с точки зрения научной честности и человеческой порядочности.
«Неуд» русской ментальности
- Работая во власти, вы привнесли много интересных идей в систему работы с молодежью. Но, как правило, старшее поколение журит молодежь, что она «неправильно живет». Как удалось найти контакт с молодым поколением?
- Надо знать, чему их учить, а чему у них учиться. Не так уж далеко от истины утверждение экспертов международного уровня, которые, внося предложения по проекту «Детство-2020», подчеркивают, что развитие молодого поколения XXI века сдерживается родителями и учителями. Современной информацией молодежь владеет виртуозно, кроме того, она технологична, нестандартна, просто смела. Но ей не хватает умений, опыта и примера, а наше поколение ленится им это дать. Мы экономим на деятельном общении с ними - мы же такие занятые и загруженные! Родителям некогда: они устали на работе, где уж тут «передавать эмоциональный опыт человеческих взаимоотношений»! А откуда дети еще такой опыт возьмут? И вот уже ярлыки: жестокое поколение, беспринципное поколение… Ребенок, который смеется над своим соседом по парте - инвалидом, вовсе не жесток, он просто жизнерадостный, как и все дети. Ему привычнее смеяться, чем плакать - плачет он, только когда ему больно. А вот научить его чувствовать боль другого, со-чувствовать должны учителя, родители, неравнодушные окружающие. Так что это не ему нравственная «двойка», а нам с вами. Молодежь есть за что уважать, и если вы их искренне уважаете, не боитесь конкуренции с ними, поддерживаете в трудных для них ситуациях, - контакт будет.
- Мы уже несколько лет «пользуемся» новой системой образования. Одна из задач ЕГЭ - борьба с коррупцией в этой сфере. Однако поступить на целевое образование с низким баллом порой проще, чем с высоким, взятки стали брать чаще. Стоит ли ожидать после этого выхода из вузов качественных специалистов?
- Взяток больше не стало - просто о большем числе взяток нам становится известно, и в этом тоже позитивная роль системы ЕГЭ. Прозрачнее система поступления - очевиднее взятка. Надо сравнивать корректно, например, важно сравнить, сколько талантливых ребят из провинции поступало в лучшие вузы страны до введения ЕГЭ, а сколько - сегодня. Разумеется, идеальной системы нет - ведь мы-то все разные. А значит, идеал - это индивидуальный подход к каждому: согласитесь, мы не завтра придем к такому «коммунизму». Но внешняя независимая оценка качества образования как таковая - бесспорное благо. Давайте на этом поставим точку. А дальше будем совершенствовать систему, борясь опять-таки с российской ментальностью. У нас же на каждый закон в области дорожного движения народ реагирует тысячей креативных решений. В этом смысле мы далеко не англичане, которые сохранили ряд уложений своего кодекса законов, начиная с ХVIII века. Мы обречены на перманентное законотворчество. Просто потому, что основа нашей ментальности - понятие справедливости, а не законности. В Европе если ты украл деталь от машины или самый дорогой автомобиль мира - в любом случае ты вор. У нас человек считает: разберитесь сначала с теми, кто ворует больше, миллионы и миллиарды, а уже потом меня стыдите за украденную с комбината колбасу или сосиски. Поэтому понятие «неправого закона» - это типично российское понятие, и один из наших «родных» корней коррупции. И все это должен учитывать менеджмент качества образования. А вот к этому управленческому действию, по большому счету, мы в России только приступаем и, конечно, как всегда, создадим свое российское управление качеством образования, эффективное для нас. В этом я не сомневаюсь. Когда наша страна находится в состоянии осознанного соперничества, мы умеем находить нестандартные и эффективные решения.
Опасность и надежда на перемены
- У Вас большие планы в отношении КГПУ. Как вы считаете, чего не хватает университету сейчас, чтобы попасть в список ведущих вузов страны?
- У нашего педуниверситета есть многое, прежде всего привлекательность для абитуриентов, о чем свидетельствует довольно высокий образовательный уровень поступающих. Однако этот шанс в достижении высокого качества образования пока используется далеко не всеми институтами и факультетами нашего вуза. Менеджмент качества образования должен стать полномасштабной стратегией вуза, так же, как и проектный подход, тем более что в самом университете есть прекрасный опыт в реализации того и другого. Без этого не было бы успеха вуза в конкурсе Программ стратегического развития на 2012-2016 гг. Но наиболее важная цель, которую нужно достичь быстро и настойчиво, - получение статуса одного из ведущих исследовательских гуманитарно-педагогических университетов России. Использовать все успешные наработки наших маститых ученых, найти исследовательское место для еще не востребованных молодых преподавателей, всем вместе сделать вуз ведущей исследовательской площадкой, отрабатывающей необходимые сегодня России модели формирования успешной и нравственной личности - это главное направление усилий. Сюда относится, в частности: разработка стандартов дошкольного образования, инструментов оценки качества образования, новых учебных пособий и оборудования. Все это задачи исторически новые, и для их достижения нужна предельная концентрация научных ресурсов, заметное увеличение финансирования (а значит, и выигрывать в конкурсах необходимо как можно больше). Правильно, если именно наш университет будет выпускать общекраевую газету «Образование Красноярья». Есть все возможности, для того чтобы открылось новое дыхание, сформировалось новое пространство партнеров и сотворцов - в него должны быть вовлечены наши выпускники, лучшие школы и детсады, колледжи и вузы-партнеры, работодатели и органы власти. Сегодня есть немало новых механизмов реализации этих целей: педагогический проект «Сколково», созданный в прошлом году Сибирский научно-образовательный консорциум, академическая и научная мобильность преподавателей и студентов, базовые школы-лаборатории и многое другое. Надо использовать все это да к тому же придумать немало своих исследовательских и образовательных проектов для достижения быстрых и впечатляющих результатов.
- Что вы думаете по поводу скандала, который назрел в КГПУ накануне вашего назначения? Как вы считаете, почему возникла негативная реакция на это событие у педагогического состава?
- Реакция возникла разная - и негативная, и позитивная, если принять во внимание мнение другой, не руководящей части педагогического состава. Общее напряжение коллектива понятно: любое новое назначение руководителя рождает тревогу за свое будущее и за будущее университета. Важно, впрочем, чтобы первое не стало единственным и определяющим. «Внешний» человек, достоинства и недостатки которого толком не известны, - это и большая опасность, и большая надежда на перемены. Сегодня моя основная задача - обеспечить процедуру демократических выборов нового ректора вуза. У меня есть год, чтобы доказать людям и беспочвенность их тревог, и справедливость надежд на лучшее.
Заслуженный артист России Анатолий Кобельков: «Бросьте в меня камень, я тоже лицедей!» 
Мыслить широко учат красноярских подростков за рубежом 
Обнажённая Сибирь в объективе швейцарского фотографа Пьера-Вильяма Анри 
Музыка сродни квантовой физике, считает преподаватель Красноярской академии музыки и театра 
Засуха бьёт по речной фауне Красноярья