Он вошёл в историю советской космонавтики, создав в засекреченном таёжном городе предприятие по производству космических аппаратов и орбитальных систем. При этом долгие годы в силу секретности о его заслугах было известно лишь узкому кругу специалистов.
Сто лет назад, 10 ноября, в украинском селе Бармашово Одесской области родился мальчик Миша Решетнёв, которому судьба уготовила посвятить жизнь космосу. Ученик Королёва, выдающийся учёный, конструктор и один из создателей предприятия по производству космической техники в Советском Союзе. Каким он был на производстве и в быту, вспоминают те, кто работал с ним долгие годы.
Из первого в третий
В первом классе Миша Решетнёв проучился один день. По словам его учителя, там ему делать было нечего. Родители так хорошо подготовили сына к школе, что его сразу перевели во второй класс. А в ноябре он пошёл в третий.
Окончил с отличием школу в Днепропетровске. Но ни один авиационный вуз страны, куда он мечтал поступить, не принял пятнадцатилетнего подростка без паспорта. Кроме Московского авиационного института, где на этом заострять внимание не стали. В 1940 году Михаил Решетнёв стал его студентом.
В Великую Отечественную, в 1942 году, МАИ эвакуировали в Алма-Ату. Однокурсники Михаила получили повестки, а ему сказали, что в 16 лет на фронт не берут. Но он добился направления в Серпуховскую военную школу авиамехаников. Сержант технической службы 26-го запасного истребительного полка Решетнёв с 1943 по 1945 год готовил боевые самолёты на военных аэродромах.
После демобилизации окончил МАИ с красным дипломом и в 1950 году пришёл работать инженером проектного отдела в ОКБ-1 Королёва.
Пророческое предвидение
Через девять лет Королёв назначает Решетнёва главным конструктором восточного филиала ОКБ-1 (п/я 80) при красноярском заводе «Красмаш», где он познакомится с заместителем главного инженера Анатолием Митрофановым, который станет его соратником.
«Михаила Фёдоровича не устраивал удел сопровождения документов других конструкторов. Он стремился к самостоятельной творческой работе, тяготел к ракетной технике», – вспоминает бывший директор Мехзавода Митрофанов.
Команде Решетнёва была поставлена задача запустить ракету Р-14 в серийное производство в построенных цехах Красноярска-26. Параллельно он готовил проект создания баллистической ракеты с базированием на железнодорожной платформе.
«Военные поддержали разработку, но пальму первенства отдали КБ Владимира Челомея из Москвы, который был ближе к руководству», – вспоминает Анатолий Ефимович.
Решетнёв начал активно продвигать тему автоматических космических аппаратов.
«Это было не престижное направление. Сейчас можно сказать, что он обладал пророческим предвидением. Сегодня спутники и системы, созданные на их базе, востребованы в любой стране», – подчёркивает Анатолий Митрофанов.
Суров, но справедлив
Спустя два года, в декабре 1961 года, филиал стал самостоятельным конструкторским бюро ОКБ-10, и молодой коллектив в закрытом Красноярске-26 начал работать над созданием космических систем связи и освоением геостационарной орбиты.
Главный конструктор ОКБ – «Южное» в Днепропетровске Михаил Янгель предложил совместно создать ракету-носитель и малые искусственные спутники земли. 18 августа 1964 года состоялся первый пуск ракеты-носителя «Космос-3» – детища решетнёвцев. С космодрома Байконур она выведет на орбиту три макета спутников. Это событие считается стартовой вехой в истории спутникостроения.
Через десять лет КБ прикладной механики наградят орденом Ленина за обеспечение приоритета в использовании спутников на высокоэллиптических орбитах. Решетнёву присвоят звание Героя Социалистического Труда.
В коллективе о нём говорили: «Суров, но справедлив». Стоило кому-то подмочить репутацию, он уже не менял мнение о нём. Но не было случая, чтобы увольнял. В должности мог понизить. Бережно относился к кадрам», – говорят ветераны.
Михаил Фёдорович занимался йогой, по утрам бегал трусцой. Любил отдыхать вместе с коллегами в долине реки Бузим, был душой компании. Разжигал костёр, заваривал душистый смородиновый чай.
«В одну из таких поездок вечером прошёл сильный ливень, дорогу размыло так, что выехать на своих машинах мы не могли. Григория Чернявского, первого заместителя Решетнёва, удалось на вездеходе отправить за помощью, сами остались ночевать в палатках. Темно, сыро, холодно. Михаил Фёдорович вопросительно посмотрел на женщин, те покачали головой, мол, ничего не осталось. И вдруг его жена Тамара из-под матраса в палатке достаёт бутылочку водки. Выпили по рюмке, ночь прошла спокойно. Утром Чернявский приехал на огромном трёхосном грузовике и вытащил нас на дорогу», – вспоминает Анатолий Митрофанов.
Окно в космическую Европу
Лихие девяностые катком прошлись по СССР, начала рушиться экономика. НПО ПМ, как и многие предприятия страны, было поставлено в тяжелейшие условия: задержка заработной платы, забастовки, отток специалистов высокого класса.
«В Москве мы никому не были нужны, госзаказов практически не было. На предприятии тогда работало более 10 тыс. человек, плюс их семьи. Всё, что было создано, могло быть брошено на произвол судьбы. Михаил Фёдорович очень сильно переживал за своё предприятие, коллектив, которым руководил уже 30 лет», – вспоминает руководитель проекта по созданию спутника Sesat Евгений Корчагин.
После визита в Железногорск в 1994 году Ельцин встретился с Михаилом Фёдоровичем в Москве и пообещал поддержать НПО ПМ, но не выполнил обещание.
Через год на церемонии вручения ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени Решетнёв напомнил ему об этом. Ельцин окинул гневным взором своё окружение, но, взяв себя в руки, сказал: «Да-да, я помню. Я подтолкну». Но от него никто ничего так и не дождался.
Однако генеральный не привык сдаваться. Понимая, что внутри страны заказы найти невозможно, он принимает решение выйти на международный уровень.
В октябре 1989 года состоялась встреча с немецкими специалистами аэрокосмического консорциума Messerschmitt-Bölkow-Blohm (MBB).
«Для Михаила Фёдоровича, как для участника Великой Отечественной войны, это было тяжёлым психологическим испытанием. Он хорошо помнил, как мессершмитты бомбили наши города. Немцы отказались от совместного участия в конкурсе по созданию спутника «Инмарсат-3», но мы поняли, что интересны Западу, увидели свои сильные стороны», – вспоминает Евгений Корчагин.
Были поиски сотрудничества с канадской фирмой SPAR по проекту Sovcanstar. Тоже не получилось. Только работая с французской фирмой Alcatel Espace, выиграли международный конкурс, получив заказ у европейской организации спутниковой связи Eutelsat на изготовление спутника SESAT (сибирско-европейский спутник).
«Прошло почти шесть лет поисков и тяжелейшей работы коллектива НПО ПМ, чтобы доказать западному заказчику и собственным «оракулам», что фирма Решетнёва способна выполнить условия контракта. Проект SESAT называют не просто прорывным, а окном в космическую Европу», – считает Корчагин.
Подписание в августе 1995 года контракта между НПО ПМ и Eutelsat стало для Решетнёва не просто событием огромной важности – он понимал: наступил новый этап в жизни предприятия.
К сожалению, до запуска сибирско-европейского спутника, который состоялся 18 апреля 2000 года, он не дожил. Его не стало 26 января 1996 года.
«Проститься с Михаилом Фёдоровичем пришёл весь город. Это был нескончаемый поток людей, он ассоциировался с похоронами Сергея Королёва, которого его ученик пережил на 30 лет», – говорит Евгений Корчагин.
«Космос был ближе». Как сибиряк в детстве открыл комету и стал астрономом 
«Американца мы не любили». Космонавт Лазуткин - о самом трудном полёте 
Все думали - они погибли. Как собаки Альфа и Жулька в космос летали 
«Комсомол ответил: «Есть!» Как москвички поехали строить города в Сибири 
К 100-летию Михаила Решетнёва в СибГУ открыли его именную аудиторию