«Трасса мужества». Как строили железную дорогу в Сибири

Полвека назад Жанна Кудрова приехала в Сибирь на всесоюзную стройку дороги Абакан - Тайшет, которую позже назовут Трассой мужества. Жить приходилось в палатках, в лютый мороз волосы к подушкам примерзали, но, несмотря на экстремальные условия, на стройплощадке слышался звонкий смех и песни. Красноярский край для керченской девушки стал родным домом. Корреспондент «АиФ-Красноярск» встретился с ветераном и узнал, сколько трудностей пришлось пережить энтузиастам на комсомольской стройке. 

Выползла из-под завалов

В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война и немцы стали бомбить Керчь, годовалую Жанну завалило обломками. Только чудом ей удалось выползти из-под завалов. Те, кто нашёл девочку, вспоминали, что её глаза красноречивей слов говорили, как она хочет жить. После этого случая девочка перестала ходить и говорить, а позже, когда речь вернулась, начала заикаться. К счастью, и с этим недугом справилась.

Дети войны становились взрослыми не по годам. Отец вернулся с фронта весь израненный, мама стала «сердечницей», страна находилась в руинах. Объявили всесоюзную стройку в далёкой неведомой Сибири, и Жанна вместе с миллионами молодых людей со всех уголков страны отправилась за тысячи километров от дома.

Воспитанные по принципу «жила бы страна родная», лёгких путей тогда не искали, поэтому 19-летняя девушка выбрала самый сложный участок дороги - в районе села Ельники Иланского района. Место болотистое, дремучее, кругом тайга, комарьё, мошка. Техники не хватало, быт строителей коммунизма здесь был организован слабо. Жили в палатках, вагончиках, а зимы тогда были не чета нынешним, до минус 60 градусов. Не зря эту дорогу назвали Трассой мужества.

«Волосы к подушкам примерзали, вода в вагончике застывала, а мы никогда не плакали, не болели и какие-то счастливые были! Рот до ушей, хи-хи да ха-ха. Вот что значит характер человека. В Керчи я могла устроиться на хорошую должность, сестра моя поехала в Норильск зарабатывать деньги, а я хотела туда, где нужна».

По словам Жанны Михайловны, среди тех, кто отправился на комсомольскую ударную стройку, кого только не было! Это и люди высокоидейные, оставлявшие учёбу в институте и переводившиеся на заочку, и убегающие от правосудия воры, и даже валютные проститутки. При этом разношёрстная братия жила настолько дружно, что деньги оставляли в тумбочке и шли на работу, зная, что никто не возьмёт.

В шести километрах от строительной бригады находились лагеря тяжелорежимников и офицерский городок Тумиха. О его существовании узнали по звукам музыки, которые доносились откуда-то сквозь гул техники. Прорубили санную дорогу и стали общаться с солдатами. Дисциплина была железная, но по комсомольской линии проводить совместные вечера самодеятельности разрешалось. Как говорится, девицу не убережёшь и за семью замками - случались браки, хотя никто не видел, когда молодые успевали встречаться.

Староверы

Запомнился Жанне Кудровой случай, как их бригада наткнулась на староверов - два клана, ещё в дореволюционные времена ушедшие в тайгу, чтобы сохранить свой уклад жизни.

Жившие в добровольной изоляции староверы оказались людьми грамотными, образованными. Прибегали и спрашивали: «Есть что почитать?» Комсомольцы уважали их за трудолюбие. За шесть километров они пешком ходили на работу, заготавливали для леспромхозов лес, грибы, ягоды. А уж какие красавцы были, вспоминает Жанна Михайловна, настоящие великаны, Тарзаны - по-другому и не скажешь. О своей заимке старообрядцы никому не рассказывали, но так получилось, что строители ненароком на неё наткнулись.

В бригаде работала местная деревенская семья. Отправили их в отпуск, жена уехала в деревню, а муж остался охотиться. Ушёл в лес и пропал. Шесть дней в лютый мороз и метель ходили парни по тайге в поисках товарища, но так и не нашли. Девушки ревут, боятся, как бы в такую пургу ещё кто-нибудь не потерялся и не замёрз. И тут сквозь завывания метели зазвучала песня, да так голосисто и красиво выводил мелодию мужской голос!.. Повыскакивали все из вагончиков, а это пропажа явилась - навеселе. На стройке-то сухой закон, а деревенские самогоночку любили, и раз уж в отпуске, то и позволил себе вольность. Ох и досталось ему от девчонок! Как оказалось, парень случайно забрёл к староверам, а о том, что его хватятся, и не поду­мал. Там банька, медвежатина, черемша и другие деликатесы, самогонка...

Когда комсомольцы начали в тайге большую стройку, медведь не залёг в берлогу. Не привык косолапый к такому шуму: техника гудит, люди кругом, печки дымят. Не знали звери, как реагировать на такое соседство. Прорубили строители выход к реке, поставили баню, а над головами рыси прыгали с дерева на дерево, с ветки на ветку, но не нападали. Через какое-то время звери поняли, что человек здесь обосновался надолго, не уступит, и ушли подальше в тайгу. Когда Жанна Михайловна рассказывает об этом, многие не верят, в том числе и супруг, который долгое время воспринимал подробности о строительстве дороги Абакан - Тайшет как байку, - слишком уж невероятным всё казалось.

Ехали не за женихами

Труд на стройучастке каторжный. Во-первых, надо вырубить просеку. Парни работали пилой, а девчата обрабатывали сучья, раскатывали чурки по 80 кг. Помогали электрификации. Кто-то ставил опоры, кто-то вешал высоковольтные провода. Ребята лазали, как циркачи, по столбам, а девушки заливали фундамент, штукатурили опоры, работали шофёрами. Бригада Жанны Михайловны подготавливала место для прокладки полотна для авто- и железной дороги.

Женщина обижается на диссидентов, хоть и перечитала все их книжки. Её возмущает, что они чуть ли не всех, отправившихся на войну и участвовавших в больших советских стройках, называют женщинами лёгкого поведения.

«Мне не надо было ехать за женихом. Сама была красавицей, и женихи бы за мной пошли на край света. Мой отец Михаил Фёдоров брал Берлин, всю Европу прошагал и всю жизнь был благодарен и вспоминал: «Меня спасла маленькая девочка-деточка, худенькая, тоненькая, которая тащила на своих плечах здоровенного мужика, хоть я и просил бросить». Мы тогда жили по другим понятиям, и из нас их ничем не вышибешь: «Жила бы страна родная…»

У послевоенного советского поколения к труду отношение особое. Жанна Михайловна всегда знала, что её супруг больше всего на свете любит… работу. Отец его погиб на фронте, и мать одна вырастила 9 детей. В шесть лет еду приходилось зарабатывать самостоятельно. Обу­ви не было. Стыдно сказать: он пас телят и в октябре в лепёшках телячьих грел ноги.

Угрозы матери, что если не работать, то и есть не получишь, на хулиганистого парнишку не действовали. Тогда она собрала всех детей и сказала, что семья выживет, только если каждый будет добросовестно выполнять своё дело. Аргумент весомый: иначе умрём с голоду. «И ты умрёшь? И Валька? И Люба?» После этого разговора мальчуган от работы не отлынивал.

Лучшие объекты

После четырёх лет работы на стройке дороги Жанна отправилась в Красноярск получать специальность. Защитила диплом техника гражданского строительства и получила возможность занимать инженерные должности. Когда начали строить Красноярский цирк - объект федерального значения, её назначили мастером. Жанна Михайловна принимала участие в строительстве многих значимых для региона объектов. Среди них краевая больница, БСМП, жилые кварталы, цирк.

Кежма. Медвежий угол настоящих сибиряков Подробнее

«Горжусь, что работала с легендарными красноярскими строителями,- рассказывает Жанна Михайловна, - Степаном Кушниром, Николаем Березиным, архитектором Александром Соломатовым. Хорошо помню начальника управления Александра Чешеля, который каждый день объезжал сложные объекты и деликатно высказывал замечания, чтобы не задеть ничьего самолюбия. Он ни перед кем шапки не ломал. Его держали за то, что знали: Чешель сделает как надо. Инженер главка Владимир Абовский спрашивал у строителей, успеем ли выполнить план в установленный срок, интересовался, что тормозит стройку, есть ли проблемы с материалами, а потом говорил: «А с этим я вам помогу!» - И помогал».