Уроки тоталитаризма. Интервью с чешским учёным

Объект, на строительстве которого было задействовано, по разным оценкам, от 80 до 100 тыс. заключённых ГУЛАГа, превратился в музей под открытым небом. Но его единственные посетители - местные рыбаки и охотники. Куда может привести нас такое невнимание к урокам истории?

Автостопом на Колыму

Алексей Бондарев, «АиФ на Енисее»:- Штепан, чем вызван ваш интерес к ГУЛАГу и всему, что с ним связано?

Штепан Черноушек: - Институт по изучению тоталитарных режимов, в котором я работаю, ещё называют институтом памяти народа. Там изучают два тоталитарных режима, которые были в Чехословакии: с 1939-го по 1945-й - нацистский и с 1948-го по 1989-й - коммунистический. Институт существует пять лет, сюда был полностью передан архив чешского эквивалента КГБ - тайной полиции, пограничной службы, тогдашнего МВД; всё рассекречено и изучается историками. Наш лозунг: «Кто не знает своего прошлого, будет повторять его вновь и вновь». Это нужно изучать, говорить об этом, в особенности молодым людям.

- В России вы бываете часто?

- Да, я приезжал к вам около двадцати раз. Лет десять назад отправился автостопом в Магадан. Добирался три недели. Поехать решил после того, как прочитал «Колымские рассказы» Варлама Шаламова. Кроме того, я был на Байкале, Кавказе, в Мурманске.

- Несколько раз вы приезжали и в Красноярский край. Чем заинтересовал он?

- Это 503-я стройка в Туруханском районе. Тут совпали три момента: любовь к путешествиям по России, судьба чешских граждан в ГУЛАГе и само строительство железной дороги в подобных условиях. В этом году из Туруханска мы доехали до метеорологической станции на реке Турухан - «мёртвая дорога» идёт вдоль неё. Затем прошли несколько десятков километров по дороге вглубь тайги. Там всё так и стоит: брошенные паровозы, лагерные корпуса. Затем доехали до Ермакова на Енисее и от него снова углубились в тайгу, где посетили ещё один объект. Поражают масштабы. Фактически это настоящий музей ГУЛАГа под открытым небом. Но там нет экскурсий, нет туристов, всё стоит так же, как было, когда заключённые покинули лагеря. За исключением только сооружений вдоль реки: туда часто заходят местные рыбаки и охотники, они забирают брёвна, железо, какие-то вещи. Но если уйти в тайгу, там всё сохранилось: карцеры, бараки, вышки, даже некоторые предметы быта зеков. По-моему, это уникальный случай. Я планирую по итогам этой поездки создать некую виртуальную экскурсию по стройке.

Сытый замёрзшему не товарищ

- Местное население не косилось на подозрительных «интуристов»?

- К нам относились очень доброжелательно, помогали, советовали. На метеостанции поделились хлебом. Больше всего мы боялись столкновения с медведем. Потому старались вести себя погромче, чтобы он знал, что мы здесь. Ну и успокаивало, что в это время года медведь сытый и сам не хочет встречи с человеком. Ночами были заморозки, нас спасали хорошие спальники. Немного экстрима получилось, когда вышел из строя мотор на лодке - старый советский «Вихрь». И мы три дня сплавлялись по Турухану, не встретив ни одного человека. Уже думали, что придётся ещё неделю сплавляться дальше до ближайшей деревни. Наконец мимо проехал катер, который нас зацепил и увёз в Туруханск. Напоследок я где-то потерял телефон, наверное, его забрали духи за то, что мы беспрепятственно вышли из тайги.

- В советское время русских, скажем так, недолюбливали в Чехословакии. Как к ним относятся сейчас?

- Всё изменилось. После «бархатной революции» 1989 года у нас полностью прекратилось изучение русского языка, которое было обязательным. Но в последние пять-шесть лет интерес к нему снова появился. Пройдите по Праге - там очень много надписей на русском. Про Карловы Вары вообще говорят, что это уже русский город. Тут уже играют роль коммерческие отношения, политика ушла в прошлое. Экономические контакты увеличиваются, туристы едут, есть возможность зарабатывать деньги, язык надо знать.

- А как вам чувствуется в России?

- Она очень большая. 500 километров туда - 500 сюда: не расстояние, а у нас это вся Чехия. И очень разная: та же Москва сильно отличается от Сибири. Красноярск, кстати, в числе российских городов, которые мне больше всего понравились. Люди на улицах улыбаются, ведут себя спокойно.

- На ваш взгляд, сказывается ли общее славянское происхож­дение чехов и русских? Или этот момент давно ушёл в прошлое? Всё-таки вы в Европе, мы здесь…

- Меня часто спрашивают об этом, но только в России! В Чехии никто о «славянском вопросе» не думает. Последний раз волна славянофильства у нас была в XIX веке. Я бы сказал, что сейчас чехи намного ближе к немцам, чем к русским, потому что мы живём в тесном соседстве уже тысячу лет. Но что мне в России действительно нравится, так это то, что здесь я могу поговорить с людьми сразу, в открытую. Здесь могут помочь просто так, легко показать, что у тебя на сердце, завести друзей, а в Европе всё намного сложней… Может быть, общее в этом и чувствуется?

Из огня в полымя

- Насчёт того, что политика ушла в прошлое, можно не согласиться. Сейчас на западе активно пытаются ставить знак равенства между СССР и фашистской Германией. И нас этот процесс не может не беспокоить. Я не могу согласиться с тем, что мой прадед, который, кстати, освобождал Прагу, - такой же фашист, только в другой форме.

- Я тоже считаю, что нельзя ставить однозначный знак равенства. Надо объективно рассматривать каждый режим со всеми его моментами: вот это было хорошо, вот это - плохо. И не пытаться всё упростить.

- Вам удалось найти следы чехословацких граждан в красноярских лагерях?

- У вас пока я не пытался этого делать, не знаю, с чего начать. Нужно идти в архивы ФСБ, но туда допускают только родственников заключённых. Всего в ГУЛАГе было около 30 тыс. чехословацких граждан. Очень много дел удалось найти в украинских архивах. В 1939 году на Украину бежали многие мои соотечественники, которые хотели воевать с фашизмом. Но вместо этого они были задержаны НКВД за нелегальный переход границы и отправлены в лагеря. На Украине эти материалы сейчас более открыты для общественности, в России, к сожалению, пока не так.

Смотрите также:

• Французская художница - о размытых границах, суровой России и русской душе →
• Всеволод Севастьянов: «Миссия России – собирать и защищать» →
• Красноярцам нужна не толерантность, а дружба →