Автоматная очередь над колыбелью. Маленький Серёжа три года жил в оккупаци

Дети войны… Они в неё не играли – они в это время жили. Росли вопреки лихой године, оставившей в судьбе отметину на всю оставшуюся жизнь. Сергей Проценко и его мама испытали на себе жестокие лишения, находясь в фашистской оккупации на Украине в годы Великой Отечественной войны.

Мальчик был слишком мал и узнал о пережитом от матери, но её рассказы навсегда врезались в память. Повзрослев, Сергей станет инженером-атомщиком, а затем ярко проявит себя в литературном творчестве, и тема Великой Отечественной войны красной нитью пройдёт сквозь его стихи и прозу. 

Из купеческого гнезда – в горничные

Мать Сергея Проценко, Таисия Дмитриевна Цыганкова, родом из Курской области. Она выросла в многодетной купеческой семье, в которой было десять детей. Кормильцем семейства был отец – купец, знавший толк в торговом деле. Коммерсант от бога, на ярмарках он умело сводил покупателей и продавцов, тем и зарабатывал на хлеб.

После революции купца раскулачили, разорили семейное гнездо. Дети разлетелись кто куда. Таисию судьба забросила к очень дальним родственникам на Украину, в город Златополь Черкасской области. Девушку приютили, но не за красивые глаза: пришлось работать горничной в богатом доме. Забрала она к себе и пожилую мать.

Хозяйка дома, Зиновия Осмоловская – выпускница знаменитого Смольного института благородных девиц в Санкт-Петербурге. Окончила Смольный перед революцией, получив там профессию врача-гинеколога. Принимала роды на дому. Она и стала повитухой при рождении маленького Серёжи в апреле 1941 года. А до войны оставалось всего два месяца…

Фашист куражился

В сентябре первого военного года фашисты вторглись в Златополь, стали наводить там свои порядки. Дом Осмоловской забрали под штаб, а Зиновию, Таисию с матерью и грудным младенцем выдворили во флигель. Таисия потом всю жизнь с содроганием вспоминала, как впервые увидела захватчика на пороге своей комнаты. Здоровенный пьяный фашист, гогоча, ворвался в дом с оружием и выпустил автоматную очередь прямо над колыбелькой, в которой мирно спал пятимесячный Серёжа. Мать в ужасе бросилась к сыну, а фашист скалил зубы, наслаждаясь испугом женщины, просто куражился. Бог миловал – малыш остался невредим…

Много лет спустя Сергей Никитович напишет об этом эпизоде стихотворение, в котором выразит всю боль от пережитого:

«…А дальше очереди гром

из шмайсера в пристенок…

Не держит памяти багор

Всего… о той пристрелке.

Меня учили языку

Немецкие солдаты –

В те времена, когда я мог

Лишь только «лопотати» («лепетать» – укр.)

Наука выживания

Чтобы заработать на кусок хлеба, Таисия устроилась санитаркой в тифозный госпиталь. В больничном аду, среди стонущих, умирающих, она, кормящая мать, безропотно выполняла самую чёрную работу: мыла полы, убирала за больными. Повезло, что сама не заболела тифом и молоко не пропало.

Хозяйка дома Зиновия во время оккупации зарабатывала на жизнь подпольными абортами. Делала операции профессионально, и благодарные пациентки платили доктору – не деньгами, а продуктами. Этим и кормилась вся семья, в том числе и Таисия с малышом.

«Я был слишком мал и знаю о том времени в основном со слов мамы. Впоследствии я много читал о войне и понял, что под игом фашистов многим людям в оккупации приходилось гораздо хуже. Смерть ходила рядом, всюду разруха и такой адский голод, что бывали случаи каннибализма, – говорит Сергей Проценко. – И всё же мы выжили. Война прокатилась по нашему городу дважды – на восток и на запад. К концу оккупации мне было уже три года, и я научился по гулу самолётов определять, наши летят или немцы. Если с востока – значит, советские, с запада – фашисты. Главное, при налёте успеть спрятаться от бомбёжки в погребах, расположенных в разных местах. Бомбёжки были страшные, но основной удар приходился по военным объек­там, танковым колоннам и оружейным складам. Врезался в память пулемёт, установленный на барабане колодца, из него немцы обстреливали наши самолёты. Когда после войны чистили этот колодец, то нашли кучу пулемётных лент и гильз».

Маленький Серёжа и его мама тогда не знали, какие грандиозные битвы разворачивались совсем рядом. Именно в тех местах в январе-феврале 1944 года шли кровопролитные бои знаменитой Корсунь-Шевченковской наступательной операции 1-го и 2-го Украинского фронта – «котёл», в который советские войска загнали несколько немецких танковых и пехотных дивизий. За разгром противника генералу армии Ивану Коневу было присвоено звание маршала.

«Самое яркое воспоминание моего детства – я стою на подоконнике и вижу немецкие танки, идущие на запад: фашисты отступают, драпают под напором наших войск, – делится Сергей Проценко. – Так в 1944-м для нас закончилась оккупация».

Золотое перо

Окончив школу, Сергей поступил в Днепропетровский химико-технологический институт, и после окончания вуза был по распределению направлен в Сибирь, в закрытый город Красноярск-26 (ныне Железногорск), на Горно-химический комбинат. Без малого сорок лет трудовой биографии Сергея Никитовича связаны с радиохимией: он участвовал в создании «ядерного щита Отечества».

Литературное творчество – его конёк по жизни. Любовь к литературе зародилась в послевоенном детстве: в доме Зиновии Осмоловской была огромная библиотека, и по вечерам вся семья собиралась, чтобы читать вслух книги Толстого, Стендаля, Гоголя.

В 2009 году Сергей Проценко, президент литературного клуба «БибимГо», стал лауреатом престижной литературной награды – «Золотое перо Руси». Статуэтка в виде золотого пера с подвеской, на которой выгравировано имя автора, – это награда в мире литературы столь же престижная, как «Оскар» в кинематографе. Победу в международном конкурсе «Национальная литературная премия» ему принёс рассказ о великой русской певице Лидии Руслановой. В тот год Сергей Никитович единственный в Красноярском крае получил наградной знак, сделанный из чистого золота.

Русская боевая сирена

Начинался путь к «Золотому перу» в 2000 году, когда в Железногорске был объявлен конкурс на лучший документальный рассказ-воспоминание среди участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла. Сергей Проценко представил свой рассказ «Основной инстинкт» о маршале Жукове, но занял лишь третье место. Одним из членов жюри городского конкурса был участник клуба «БибимГо» и друг Проценко, историк Сергей Кучин. «Мне не нравится твоё отношение к Жукову», – заявил он и тем самым завёл Проценко. В это время страна отмечала 100-летие великой русской певицы с трудной судьбой – Лидии Руслановой. На написание рассказа о ней Сергея Никитовича вдохновил крошечный эпизод из фронтовой биографии Руслановой, услышанный по радио. Отправившись в библиотеку, он проштудировал всё, что удалось найти о певице. Зацепила история о том, как Лидия Русланова в 1943 году провела сеанс радиогипноза. Она пела по радио так, что фашисты заслушались и прекратили огонь, а русские за это время осуществили боевую операцию – забросили в тыл врага разведчиков и специалистов по корректировке залпового огня «Катюш» по немецким «Тиграм» и «Пантерам». Об этом эпизоде Проценко и написал, назвав рассказ «Проекция мифа». Первым читателем стал, конечно же, Кучин, которому автор посвятил своё произведение.

Её закалила сталь. Завода, на котором она проработала всю жизнь, уже нет Подробнее

Рассказ о Руслановой напечатали в железногорской газете «Новая Девятка» под названием «Русская боевая сирена». Девять лет спустя друг, поэт Михаил Мельниченко, вдохновил Проценко принять участие в международном конкурсе «Золотое перо Руси». Сергей Никитович отправил рассказ о Руслановой. Какова же была его радость, когда от Михаила пришла эсэмэска с восторженным: «Мы победили!». Такая победа дорогого стоит, если учесть, что в номинации участвовало 385 произведений, а в конкурсе состязались авторы из 34 стран мира.

…Тема Великой Отечественной войны и по сей день кровоточит в душе Сергея Проценко. Им уже написана книга стихов и рассказов о войне, которая, надеемся, однажды непременно увидит свет и отзовётся в сердцах читателей.