Мечты и фобии большой страны. Максим Буданов о том, есть ли дружба народов

Тридцать лет назад перестал существовать Советский Союз, где дружба народов культивировалась и на словах, и на деле. В сегодняшних реалиях межнациональный вопрос – довольно острая тема. О проблемах соотечественников за рубежом, природе межэтнических проб­лем и русофобии россиян рассуждает кандидат исторических наук, сотрудник факультета госуправления МГУ Максим Буданов, побывавший в Красноярске.

Елена Есаулова: Максим Александрович, не так давно в Киргизии произошёл резонансный случай: русского мальчика избили в спортивном лагере за то, что он православный. Можно ли как-то предотвратить подобное?

Максим Буданов: Трудно определить, за что именно он подвергся унижениям и избиению: за то, что христианин, или за то, что русский. Но то, что жертвой травли оказался ребёнок, свидетельствует об отсутствии других причин ненависти. О предотвращении подобного... Нельзя замалчивать такие ситуации, нужно привлекать к ним внимание общественности. Безусловно, этнических русских за пределами РФ должно защищать от подобных нападок государство. Любыми доступными законными путями. Что, насколько знаю, и было сделано.

Опасное капсулирование

– А в нашей стране уровень межэтнической напряжённости высок?

– Не могу утверждать, что в России ситуация острее, чем в иных макрорегионах мира. Скорее, наоборот, при ближайшем рассмотрении выясняется, что отношения между народами, традиционно населяющими нашу страну, вполне себе дружеские. Ведь всё познаётся в сравнении.

Но проблемы в этой области, разумеется, существуют. Тут очень важно предотвращать скатывание к межэтнической конкуренции в обществе. Во многих регионах подчас складываются совершенно неприемлемые отношения, когда, допустим, русский фермер не может продать не в убыток собственную продукцию, потому что рынок контролируется группой «хозяев», сколоченной по этническому признаку. Или невозможно «чужаку» устроиться на работу в такси, в ЖКХ. Примеров много.

Если бы региональные, муниципальные власти располагали хорошо проработанным правовым инструментарием для борьбы с такими вещами и чётко осознавали всю их опасность, в том числе отсроченные негативные последствия, думаю, поводов для межэтнических конфликтов возникало бы гораздо меньше.

К слову, в нашем обществе привычной стала ситуация существования так называемых диаспор. Происходит опасная путаница, когда одним и тем же термином «диаспора» обозначаются совершенно законные национально-культурные автономии меньшинств, которые заботятся о сохранении своей самобытности и культуры, и группы влияния, которые пытаются оказывать давление на власти, лоббируют свои интересы в ущерб остальному населению, часто даже с очевидным криминальным привкусом.

Как иностранцу жить в России? Начали действовать новые миграционные правила Подробнее

Такие этногруппировки замыкаются в себе, капсулируются, воспринимают нашу страну исключительно как внешнюю среду для заработка и обогащения. Россия им не нужна, они стремятся здесь обустроить некую «малую родину». Давайте посмотрим правде в глаза: это возможно лишь в случае, если люди на ответственных должностях, даже в правоохранительных органах, не препятствуют деструктивному поведению этно­группировок. Кто-то просто не в состоянии понять колоссальную опасность потакания порочной этнической солидарности!

Этничность как грань социальной жизни

– В чём ещё проблемы управления этнокультурным многообразием в нашей стране? Как наш край выглядит на карте межэтнической напряжённости?

– Уникальность российской ситуации с этнокультурным многообразием (помимо всего прочего) в привычке постсоветских людей к территориализации и политизации этничности. В своё время большевики отстраивали советское государство, отталкиваясь от лозунга о праве народов на самоопределение. И несколько поколений соотечествеников выросло с убеждением в необходимости и неизбежности этнической привязки к административно-территориальным единицам большой страны. Сейчас переделать что-либо в данной сфере практически невозможно, но можно и желательно уйти от разделения общества на титульные и нетитульные народы в информполитике регионов. По моим наблюдениям, управление этнокультурным многообразием оказывается эффективным в тех субъектах РФ, где этничность воспринимается и развивается как грань социальной жизни, а не как пункт политической повестки. Вот как раз в Красноярском крае в этом отношении всё в порядке.

Да, случаются эксцессы с межэтническим привкусом. Где их не бывает? Однако за последние восемь-десять лет резонансные всплески обходили регион стороной. Я это объясняю качественными практиками работы власти с диаспорами, а также тем, что здесь не замечена такая распространённая болезнь нашего информпространства, как ложное распознавание конф­ликта как межэтнического. Часто СМИ и чиновникам проще объяснить публике природу инцидента на основе привычных стереотипов: опять, дескать, повздорили наши старые знакомые. Хотя истинные причины конкретного конфликта могут лежать в плоскости исключительно экономической конкуренции, узкогрупповых приземлённых интересов, а этнический или конфессиональный характер ему стремятся искусственно придать безответственные и недалёкие вожаки.

Маятниковая миграция

– Как же наилучшим образом интегрировать мигрантов в российский социум?

– Смотря о какой миграции речь. Значительная доля приезжих пребывает у нас в режиме маятниковой миграции: заработал и уехал. Близорукой части экономической элиты, очевидно, выгодно экономить на зарплатах россиян и зазывать низкооплачиваемых соседей. Только выгода эта короткая, эфемерная.

Обречены быть вместе. Как появился лозунг «Россия – тюрьма народов»? Подробнее

Если же подразумеваются люди, стремящиеся в России осесть, именно это их стремление и должно быть главным фактором интеграции в российское общество. Его надо всячески подкреплять – специальными программами поддержки, открытыми возможностями. Россия должна восприниматься и коренными россиянами, и приезжими не только как страна возможностей, но и как счастливая семья. Чтобы люди интересовались нашей историей, стремились овладеть русским языком, гордились принадлежностью к России. Пусть это звучит как мечта, но без неё, без яркой и чётко прорисованной картины будущего нам не обойтись.

Мода на ненависть к себе

– К вопросу о России – счастливой семье. Массовая русофобия на Западе – явление неприятное, но вполне понятное. А с чем, по-вашему, связано наше собственное негативное отношение к себе в национальном масштабе? Сегодня, особенно среди молодёжи, распространено мнение, что мы «плохая страна с ужасной историей, жутчайшей коррупцией и без будущего». Откуда такие веяния?

– Приходится признать, что здесь мы имеем дело со своеобразной модой. Российское общество по итогу перестройки получило страшную психологическую травму, следствием которой стало восприятие многими собственной страны как отсталой провинции, «медвежьего угла» цивилизации. А потом, в девяностых, в России доступ к широкому вещанию получила антинационально настроенная часть интеллигенции. С одной стороны, она умело обслуживала информационные интересы новой буржуазии, с другой – рьяно внушала обескураженному народу мысль об ущербности и бессмысленности нашего исторического пути. По моему ощущению, иные точки зрения тогда преподносились в центральных изданиях и на ТВ как что-то маргинальное, обречённое на поражение. С тех пор многое поменялось, но осадок, как говорится, остался. И по-прежнему кто-то таинственный даёт возможность транслировать на всю Россию русофобские взгляды таким персонам, как Познер или Чубайс. За многие годы у части общества, отученной мыслить самостоятельно, выработалась устойчивая привычка гиперкритически воспринимать любую информацию о нашей стране: достижения осмеиваются и принижаются, неудачи воспринимаются как закономерность.

А значительная доля молодёжи, принимая как факт тезис о нашей «вечной» отсталости, подтверждает своё мироощущение сознанием того, что не мы подарили миру Интернет, Google и айфон.

При этом самые впечатляющие успехи страна достигала в те эпохи, когда мы мыслили себя мировым центром, возлагали на себя некую амбициозную миссию в масштабах человечества. Пусть издержки подчас были велики, но это ведь риторический вопрос, какая нация в перспективе теряет больше: прозябающая на задворках истории, утратившая веру в себя или готовая служению и самопожертвованию во имя великих целей?

Если бы не наши энергичные предки, могли бы мы сейчас похвастаться обширными территориями, суверенитетом и субъектностью в международных отношениях? А нынешнюю «смердяковщину» мы сможем изжить, только настойчиво внушая себе и подрастающим поколениям простую истину: человек приходит в этот мир не для того, чтобы потреблять, а для того, чтобы послужить. Родине, обществу, семье. Только тогда мы обретём счастье и душевное равновесие.