Красноярский край надолго запомнит запах гари и едкий смог, насквозь пропитавшие майский воздух. 7 мая сотни семей из разных районов потеряли в пожарах жильё, многие из них – единственное. И хотя государство экстренно принимает меры поддержки погорельцев, люди, живущие на земле, с тревогой смотрят в будущее.
Рассказываем, почему несмотря на принятый региональный закон о мерах социальной поддержки, не каждый уверен, что получит помощь.
Обещание сыну
8 мая после усмирения огненной стихии в Уяре ещё на тлеющих углях полностью сгоревшей усадьбы к отцу подошёл шестилетний сын. Ухватив его за колено и глядя ему в глаза, спросил: «Папа, а ты нам такой же дом построишь?» Рядом стоял младший и смотрел на них, ещё до конца не понимая, что произошло. «Конечно, построю! – ответил отец. – К зиме уже возведём стены, накроем крышу, а затем, после того как подкопим денег, будем заниматься внутренней отделкой». Но уже через неделю уверенность в этом пошатнулась.
У пенсионера МВД, а ныне работника одного из структурных подразделений ВО ЖДТ России на Красноярской железной дороге Андрея Морозова, был прекрасный двухэтажный дом в 170 кв. м, который он построил своими руками. Его строительство шло медленно, так как денег, которые, как известно, с неба не падают, на всё не хватало.
«В 2016 году я подписал уведомление об окончании индивидуального строительства жилого дома и с того момента стал платить налог на имущество, – рассказывает Андрей. – И вот теперь пожар уничтожил наше жилище. Но, как говорится, что произошло, то произошло. Вины моей здесь нет, моё имущество сгорело не по причине неисправной проводки или непотушенного окурка, а по вине государства в лице нашего муниципального образования, не обеспечившего пожарную безопасность города. Поэтому я был уверен, что государство нас не бросит и выполнит свои обещания об оказании помощи. Мне многого не надо. Дали бы миллионов пять, я бы на эти деньги возвёл стены под крышу, а дальше бы занимался отделкой уже на собственные средства».
После принятия закона от былого оптимизма не осталось и следа.
«Согласно требованиям этого нормативного документа, в нашем положении я никакого возмещения утраченного имущества не получу. Поэтому решил остановиться на варианте с получением сертификата на строительство нового дома. Подумал: буду самостоятельно покупать строительные материалы и отчитываться за каждую потраченную копейку перед государством. Решил возводить дом, как и прежний, в двух уровнях. При этом, по моим подсчётам, полученных денег мне бы частично хватило и на внутреннюю отделку. Но оказалось, что, согласно этому закону, строить самостоятельно жильё я не имею права – этим должна заниматься только подрядная организация. И дом мне будут строить площадью лишь 72 кв. м – по действующему нормативу, из расчёта 18 кв. м на одного члена семьи. А где же мои 170 «квадратов»?! Третий вариант – получение социальной выплаты на покупку жилья на «вторичке» – я отверг сразу. Ведь я обещал сыну…»
Так почему же Андрею Морозову не полагается единовременная денежная компенсация, которая его вполне устраивает? Оказывается, по действующему законодательству самостоятельно строить дом на выделенные деньги он не может, так как у него есть несовершеннолетние дети.
«Государство защищает интересы моих детей и опасается, что они могут остаться без жилья, – говорит Андрей. – Но как же эта власть допустила такую страшную беду, как массовые пожары, и оставила моих детей без дома? И почему чиновников не интересовало, как жили мои дети до пожара и как я самостоятельно обеспечивал им счастливое детство? И заметьте, при этом я не высказываю никаких обид, не предъявляю претензий, а пытаюсь самостоятельно восстановить свой дом. Лишь прошу возместить мне ущерб. А дальше – руки и голова у меня есть, я восстановлю всё, как было. Но пока выходит, что я остался у разбитого корыта, несмотря на суету депутатов Заксобрания края по принятию закона о помощи погорельцам. Напрашивается вопрос: а не поспешили ли наши законники с его принятием?»
На днях Андрей Морозов встретился с министром строительства Красноярского края Михаилом Рабушко, который приезжал в Уяр. На встрече присутствовал также депутат Законодательного Собрания края Артур Аветисян. Но министр ответил, что закон принят, и они могут действовать только в соответствии с ним. И посоветовал до 30 июня выбрать одну из трёх форм помощи. Ему вторил депутат, но их слова не вселяют надежду. Наоборот, руки опускаются, и жить больше не хочется.
В жилье отказать
Семья Марины Лепа в огненной стихии потеряла не только дом, но и надворные постройки, технику… И если дом хоть какой-то построят, то остальное нужно наживать своими силами. Заново.
Марина Геннадьевна со слезами на глазах рассказала, как загорелся их дом, как они поначалу пытались бороться с огнём, спасая имущество. Но при отсутствии воды и пожарной техники справиться со стеной пламени одними лишь голыми руками и лопатами было невозможно. В результате всё, что было нажито за 20 лет в этом доме, сгорело.
«Можно сказать, наш семейный календарь остановился на трагической дате – 7 мая 2022 года, – сокрушённо говорит Марина Геннадьевна. – После этого дня все члены моей семьи перешли в статус людей без определённого места жительства…»
Лучик надежды засиял, когда они услышали выступление губернатора Александра Усса, рассказавшего, что президент Владимир Путин в личной с ним беседе поставил перед краевой властью задачу оказать пострадавшим от пожара помощь и восстановить утраченное жильё. Но выяснилось, что семья Марины Лепа не только не может рассчитывать на компенсационные выплаты за утраченное в огне имущество и на строительство хозяйственных построек – этой семье вообще отказано в строительстве дома на краевые средства взамен сгоревшего. Выяснилось, что они не представили убедительные документы, устраивающие районную администрацию, что именно они владельцы данного участка и сгоревшего дома.
«Нам вменили в вину 1992 год, когда в документ по приватизации был включён внук бабушки. И нам глава района Сергей Галатов сказал, что мы утаили эту информацию, а внук тоже якобы может быть собственником 1/4 доли. А то, что он не вступал в наследство, не был прописан в этом доме, не оформлял документы на долю собственности в БТИ, оказывается, ничего и не значит. Идите, мол, в суд и доказывайте, что вы собственники. То, что четыре человека имеют право собственности, прописаны все и земля за мной – не аргумент. Но если власть считает, что у нашего дома есть ещё один собственник, который претендует на 1/4 его часть, то пусть и ему возмещают ущерб. А не отказывают в помощи нам всем. Вот такую поддержку от наших руководителей мы получаем в действительности», – сказала Марина Лепа.
Сейчас члены семьи Лепа живут в квартире у родственников. И нового жилья к осени им, кажется, не увидеть.
«Закон должен быть справедливым! И районная власть обязана защищать интересы своих жителей, а не ограничиваться высказыванием сожаления, ссылаясь на сухой нормативный документ», – говорит женщина.
Металл и пепел. Как выглядит Уяр Красноярского края после страшных пожаров
«Докажите, что ваше»
А вот Елене Еремеевой придётся через суд доказывать, что им положена компенсация за сгоревший дом.
«Раньше мы жили в Уяре – это наше единственное жильё, но 1,5 года назад выписались и прописались в другом городе, в квартире, одна доля которой принадлежит мужу, а другая – его матери. Нам пришлось переехать, чтобы лечить ребёнка. Уярский дом мы не бросали, приезжали туда. А когда он сгорел, нам сказали, что нам ничего не положено, если мы не докажем своего фактического проживания в нём. Мы в шоке».
Елена уже подала документы в суд.
Несмотря ни на что, Андрей, Марина и Елена, а также многие другие погорельцы Уяра, всё ещё не теряют надежды, что справедливость восторжествует. И власти – районные, региональные, федеральные – их обязательно услышат.
«Я готов принять каждого пострадавшего от пожара и индивидуально разбираться в каждой отдельной ситуации», – уверяет глава Уярского района Сергей Галатов.
«Закон о помощи погорельцам был принят в кратчайшие сроки, чтобы можно было оперативно начать формировать списки людей, оставшихся без крыши над головой. Я хочу особо отметить, что этот закон не окончательный, идёт работа над возможными поправками. При этом учитываются предложения глав территорий и депутатов Заксобрания, которые на местах работают с пострадавшими», - говорит Депутат Законодательного собрания Красноярского края Артур Аветисян.
Правительство РФ представит меры по сокращению пожаров в Красноярском крае 
По факту пожара в детском саду Хайрюзовки возбуждено уголовное дело 
В огне. В Красноярском крае сгорел детсад, дома в пожаре задохнулся ребенок 
«Рыдаем каждый день». Как живет Уяр, где сгорели 233 дома? 
«Наш город похож на Хатынь». Как Красноярский край пережил страшные пожары