«Доля доходов от малого и среднего бизнеса в бюджете Красноярского края – около 2%. При этом затраты на контрольные, фискальные, чиновничьи нужды по надзору за малыми предприятиями в полтора раза выше, чем сборы с них», - говорит Александр Миллер, вице-президент союза товаропроизводителей и предпринимателей Красноярского края.
В заложниках у монополий
Татьяна Антипьева, корреспондент «АиФ-Красняорск»: Александр Германович, доходы крупного бизнеса в Красноярском крае в прошлом году составили 280 млрд рублей. А что дал малый и средний бизнес?
Александр Миллер: Я отвечу в процентах. Доля крупного бизнеса в краевом бюджете - 95%, а малого и среднего - 2-3%. У наших соседей, в Кемерове, Барнауле, Новосибирске, почти 20%.
- Почему такая большая разница?
- Наш край - самая богатая российская кладовая, и основные налогоплательщики - естественные монополии и госкорпорации. Это сырьевой бизнес, металлургия, гидро- и теплоэнергетика, военно-промышленный комплекс. Это крупный бизнес, он даёт 95% доходов в бюджет. Примерно два десятка предприятий. Краевые власти, естественно, в первую очередь обращают внимание на них. А вот бюджет Новосибирска, например, перекрывается за счёт поступлений из почти 100 тыс. предприятий. Примерно так же в Барнауле, в Кемерове, несмотря на то что там тоже большой вклад вносит сырьевая, угольная, сельхозпромышленность.
Так исторически сложилось, что в Красноярском крае правительство всегда занималось преимущественно гигантскими проектами. Но малый и средний бизнес - это социальное спокойствие в регионе и в государстве в целом. Потому что у частников работает большая часть жителей.
- Имея такой перевес, есть риск оказаться в заложниках у тех решений, которые принимают владельцы и управленцы крупных предприятий. И почти нет смысла во всех акциях в защиту экологии, если основной доход в бюджет региона поступает от вредных производств…
- В заложниках - это ещё мягко сказано. Заложников надо поить, кормить, по всем надобностям водить. А на нас вообще не обращают внимания. Да, много говорят о субсидировании процентных ставок, но на деле… На малый и средний бизнес в Красноярске на эти нужды выделили 11 млн рублей. Этого не хватит даже на поддержку предприятий детского питания, работающих в детсадах и школах. Поэтому, как в том анекдоте: «пациент скорее мёртв, чем жив».
За китайского производителя?
- Что же мешает малым и средним предприятиям подняться с колен?
- Попытались создать механизм поддержки малого бизнеса через госзакупки, согласно ст. 44 ФЗ. Но это закон, дающий простор коррупции! Скажем, мэрия города или сельсовет выставляют на торги такой лот, как ремонт школы. И его судьбу определяют целиком, по уже готовой спецификации. Неважно, что внутри. А вся суть именно в этом! Сегодня только ленивый не трубит о поддержке местного производителя, но в смету заложены китайские материалы, товары. Хотя здесь же, в регионе, есть свои аналогичные производства! При этом я лично пытался узнать, почему игнорируют нашу продукцию. Письмо ходило от губернатора к полпреду, от того - к министру, от него - в проектную организацию, а оттуда до сих пор ответа нет. Уже все даты, когда ответ должны дать по закону, просрочены! Я озвучивал проблему на трёхсторонних комиссиях - власть, малый и средний бизнес, профсоюзы. Ничего не сдвинулось. Но я не сторонник заниматься единичными вопросами. Мне интересно наладить систему. Чтобы, скажем, проектировщик сам не мог получить взятку от поставщика.
- Но ведь бывают и ситуации, когда сами директора провоцируют взяточничество, не желая во всём придерживаться законодательства…
- Это от лукавого. Только крупный бизнес может провоцировать коррупцию. А малый и средний не в состоянии даже платить. Из него надо вытягивать. При этом с учётом штрафов и поборов этот механизм узаконен. За брошенный в урну окурок проверяющие пожарные могут на 3 месяца закрыть предприятие. Ни одна мелкая фирма после этого не откроется вновь. Обанкротятся полностью. Мы сегодня живём даже не от месяца к месяцу - ото дня ко дню. Поэтому, конечно, директор фирмы, скорее всего, договорится с тем, кто хочет применить противопожарные санкции. Но очевидным будет, что я дал взятку, а не то, в каком безвыходном положении я оказался.
Переизбыток чиновников
- Что может в корне изменить ситуацию?
- Нужно навести порядок со ст. 44 ФЗ, чтобы на торгах рассматривались не только лоты целиком, а и спецификация к ним. Нельзя закупать иностранную продукцию или в другом регионе, если есть аналогичная или лучше по качеству от местного производителя! Затем, должно работать проектное финансирование. И оно понемногу начинает действовать. Но… сейчас в России выделено 20 млрд рублей на финансирование частных проектов, а дельных идей есть на 1,5 трлн рублей. Кроме того, надо найти общий язык с госкорпорациями и крупными предприятиями о загрузке малого и среднего бизнеса. Ведь девять десятых их заказов сегодня выполняются не в крае. Потом, ввести квотирование для товаров местных производителей в крупных сетях.
Для промышленности - в строительных гипермаркетах, для сельхозпроизводства - в продуктовых. Да, они часто говорят, что местные производители не соответствуют их стандартам. Но почему бы не собрать и не научить, как достичь нужного уровня? Эти предложения я также озвучиваю на совещаниях краевой трёхсторонней комиссии по развитию малого и среднего бизнеса. Но чаще всего их проводит заместитель министра. Чтобы решить какой-то вопрос, он должен убедить министра, потом председателя правления, затем губернатора. Цепочка неимоверно длинная. И чаще всего обратной связи нет. Поэтому основная задача сейчас - наладить продуктивную работу трёхсторонней комиссии, процесс принятия решений и ответственности за эти решения.
- А мог бы малый бизнес сам развиваться? Что ему до власти, казалось бы…
- Мог бы. Но есть «но». В Японии проживает 122 млн человек. Из них чиновников - 98 тыс. В России проживает 145 млн человек. Из них чиновников - 1 млн 250 тыс. У нас переизбыток чиновников. При этом затраты государства на контрольные, фискальные, чиновничьи нужды - на всё, что связано с надзором за небольшими предприятиями, - в полтора раза превышают сборы с них. И это везде стыдливо замалчивается. Для сравнения: в Германии малый бизнес вообще не трогают и налогов не взимают - до определённого порога развития.
Антидемпинг
- Теперь можно понять тех бизнесменов и предпринимателей, которые, устав бороться с коррумпированной системой в России, бросают всё, строят себе дома на берегу заграничных морей и живут припеваючи…
- Да. Они не смогли выдержать российских условий ведения бизнеса. Им оказалось проще уехать за границу, пусть даже и получать меньше. Я из другого теста. Я не могу уехать.
- Почему?
- Не хочу быть там никем. Пусть в очень сложных условиях, но я должен понимать свою надобность хоть кому-то. И, если это возможно, хоть чуть-чуть улучшать ситуацию одного, второго, третьего…
- Александр Германович, ведь наверняка вам самому нелегко далось становление бизнеса. Как удаётся поддерживать его жизнеспособным?
- После того как телевизорный завод, где я прошёл путь от рабочего до главного инженера, закрылся, на этой же территории мы с партнёрами открыли производство радиаторов. Нам удалось решить вопрос соединения деталей таким способом, который не сделал никто. Мы неплохо развивались до 2011 года. Но потом на рынок ворвались китайцы с демпинговыми ценами. Не только мы - очень многие организации в России страдают от этого. Поэтому крайне необходимы антидемпинговые законы, которые существуют во всём мире.