«В голове шахматная доска». Педагог о помощи детям с аутизмом и их развитии

Она могла стать известной пианисткой или очень хорошим педагогом музыкальной школы, но предпочла помогать детям с аутизмом.

О причинах отклонений в развитии, о том, как распознать заболевание на ранней стадии и способен ли особенный ребёнок доби­ться успехов в жизни, корреспонденту «АиФ на Енисее» рассказала кандидат педагогических наук, директор Международного института аутизма и некоммерческой организации «Грааль» Елена Черенёва. 

Девочка с выдающимися музыкальными способностями начала заниматься на фортепиано в 5 лет. Но опрометчиво сказанная учителем фраза, что она не так уж и талантлива, перевернула её жизнь. Она провалила экзамены в музыкальное училище и поступила за компанию с одноклассницами в педучилище. После его окончания работала в кемеровской речевой школе-интернате и стала студенткой заочного отделения Красноярского пединститута им. Астафьева. Так она нашла своё призвание.

Нет чувства жалости

Татьяна Фирсова: Елена Александровна, почему вы начали заниматься аутистами?

Елена Черенёва: Моя основная профессия – логопед-дефектолог, много лет работаю с детьми, имеющими проблемы в развитии, с речевой патологией и нарушением интеллекта. Что касается ребятишек, которые страдают аутизмом, эта категория появилась сравнительно недавно. Лет двадцать назад в Красноярском крае их было немного, сейчас – около 400 человек. Когда возник запрос родителей таких детей, мы запустили в университете международный проект по обучению и подготовке специалистов, которые могли бы помогать таким семьям. Чем больше я погружалась в эту тематику, тем больше рос мой профессиональный интерес к ней. Теперь я точно знаю, что смогу помочь и детям, и их родителям.

– И как это сделать? Чем дети-аутисты отличаются от здоровых ребятишек?

– Они по-другому развиваются. Вообще, не очень люблю, когда детей делят на здоровых и инвалидов, несмотря на то что такой подход позволяет систематизировать работу с ними. Не поймите меня превратно, но, говоря профессиональным языком, у меня нет к ним чувства жалости и сострадания. Это то же самое, если бы хирург плакал над пациентом, когда тот лежит на операционном столе. Здесь работает другой механизм. У меня в голове шахматная доска, на которой я разрабатываю план стратеги и способы помощи: решаю, как и что могу сделать, как работать с ребёнком и его семьёй, помочь стать успешными и счастливыми. Безусловно, человеческие чувства включены, но на первом месте профессиональный подход. Потому что слишком много эмоций и жалости будут только мешать. 

– Почему таких детей становится больше? Влияет ли на это злоупотребление алкоголем, курение и приём наркотиков во время беременности? 

Если хочется, поплачь. Что делать, чтобы ребёнок рос счастливым? Подробнее

– Конечно, да, но сводить только к ним проблемы формирования ребёнка не стоит. На плод воздействуют экология, неблагоприятная среда, к примеру, химпроизводство, где работает будущая мама. При этом не факт, что родится ребёнок-аутист. Да, сейчас жизнь многократно усложнилась, снизилось качество здоровья людей, иммунитет, что, безусловно, увеличивает количество детей с проблемами в развитии. Однако и у здоровых родителей могут родиться особенные дети. Очень важна профессиональная помощь специалистов на ранних этапах развития. Скажу как клинический психолог, что на развитие и успешность и больного, и здорового ребёнка прежде всего влияют его отношения с мамой, родителей между собой. Очень важно, чтобы крошку любили, несмотря ни на что. Бывает, малыш здоров, но его не ждали и не любят. А другой – со сложными нарушениями – счастлив, потому что семья его приняла. Есть даже такое понятие – «принятие ребёнка», правда, если родители этого не захотят, заставить их будет невозможно. 

Цифровой аутизм

– Как понять, что с ребёнком что-то не так, и распознать признаки отклонений?

– Сигнальные флажки можно заметить примерно в 2 месяца. Дети с аутизмом не смотрят в глаза, не интересуются игрушками. К 2 годам болезнь становится очевидной, когда малыш не играет с машинкой, изображая движение реального автомобиля, не бибикает. Если к 2–3 годам он не способен общаться со сверстниками, это говорит о проблемах в развитии. Скорректировать многие моменты можно уже на первом году жизни, когда закладывается мощный механизм развития ребёнка. Мама должна использовать эмоциональные игры, песенки, пестушки, всё, что заложено культурой народа в воспитание младенцев. Качание, подбрасывание, сенсорные игры очень важны для аутистов. Самое мощное средство психокоррекции – дворовые и домашние игры, когда мама держит малыша на коленях, играет с его пальчиками в «сороку-ворону». Это то, что влияет на нервно-психическое развитие ребёнка. Почему появилось много детей и взрослых с так называемым цифровым аутизмом? Потому что мы уходим от эмоциональных контактов и переходим на гаджеты, обедняя свою психику. Чем богаче общение малыша с раннего возраста с людьми, природой, тем быстрее создаётся мощная база и фундамент психического здоровья. Знаете, почему в Советском Союзе было мало аутистов? Потому что в то время главной ценностью была семья – ячейка общества. Тогда все ходили к друг другу в гости вместе с детьми, пили чай, разговаривали. Ребёнок попадал в детский коллектив, в котором нужно было общаться. Так происходила его коррекция без специального вмешательства, так как сама социальная среда была здоровой. Теперь мы этого лишены. Однако иногда цифровые формы полезны для детей с аутизмом, но при этом я считаю, что цифровизация должна быть инструментом, а не образом жизни. Основа – это живое слово, человеческое теп­ло и общение.

Илюша хочет жить. Родители уверены: сына спасёт укол за 160 млн рублей Подробнее

– И как всё это возродить?

– Могут помочь бабушки, которые сохранили эту культуру, литература. В Красноярске есть общественная организация помощи детям раннего возраста. Обязательно требуется поддержка родителей таких семей, в которых мама, как правило, не работает и зарабатывает только папа, если он есть. Нередко мужчины уходят из семьи, женщина остаётся одна со своей драмой. У неё происходит эмоциональное выгорание, ей требуется не только эмоциональная перезагрузка. Кроме занятий с ребёнком, нужно решать насущные вопросы: сходить в поликлинику, собрать необходимые справки, наконец, просто привести себя в порядок. Отмечу, что постепенно эта проблема всё-таки решается, помогают общественные организации. В Красноярске появилось сообщество мам детей-аутистов, они поддерживают друг друга, делятся информацией о том, где могут получить помощь. Однако общество довольно медленно разворачивается в сторону принятия таких ребятишек. Бывают случаи и полного отторжения. Такие примеры в Красноярске, к сожалению, были.

Бабочки в груди…

– При усилиях врачей, психологов ребёнок с аутизмом может добиться успехов жизни?

– Аутизм – это комплексное нарушение, с которым человек рождается. Его невозможно вылечить, но со временем можно скорректировать и адаптировать человека к социальной жизни. И эта его особенность остаётся навсегда. Для меня важна модель будущего ребёнка. Яркий пример – мой очень хороший друг, человек с расстройством аутистического спектра, профессор американского Университета Адельфи Стивен Шор. Он приезжал в Красноярск и рассказывал о своей жизни, о том, как работает со своими эмоциональными переживаниями и внутренними механизмами, которые сам корректирует. Он достиг социального успеха, но его особенности никуда не делись. Это нужно понимать, принимать, и с этой особенностью качественно и счастливо жить. Очень важно и развитие родителей детей с аутизмом. В моей практике немало таких примеров. Один стал кандидатом культурологических наук. Профессор Ольга Богдашина, работавшая в Красноярске, у которой родились дети-аутисты, основала Международный институт аутизма. Однажды она сказала, что благодаря этому о ней узнали во всём мире. Её книги по аутизму переведены на 20 языков.

– Скольким семьям вы помог­ли за время работы и какие чувства испытываете, видя прогресс у особенного ребёнка?

– Счастье! Словно бабочки в груди. Мурашки обнимают меня. Когда человеку хорошо, мне тоже хорошо. Это моя энергия: когда вижу, что помогла ребёнку и его родителям. А скольким принесла пользу, не могу сказать, не считала.